Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944 - Пауль Леверкюн Страница 7

Это сообщение было написано осенью 1943 года. Но не прошло и десятилетия, как рок Фарука настиг его.

В том же сообщении выражается следующее мнение: «Ведущие политические круги Египта твердо уверены в полном поражении оси. Они считают, что Россия выйдет настоящим победителем из этой войны и что не только Германия, но и Франция, Испания, Италия и Балканы упадут в ее руки. Они считают крайне маловероятным, что у англо-американцев получится не допустить русских на Балканы и в Центральную Европу».

В 1943 году получение сообщений такого характера не приветствовалось в Берлине. В принципе отделениям абвера было запрещено принимать любое участие в политической деятельности или представлять любые сообщения политического характера. Но в чем-то уникальный характер связей, на которых строилась деятельность стамбульского отделения, делал неизбежным поступление сообщений политического характера в растущем количестве. И хотя это могло быть и было оправдано тем, что открывались возможности для приобретения источников военной информации, поддержание связей с Рашидом Али, которое посол доверил мне, было на самом деле чисто политической задачей.

Отправлять массу политической информации в корзину для мусора было просто жалко, поэтому я решил доставлять ее всю в виде личных писем послу в Анкару, а копии – в абвер в Берлин для того, чтобы держать адмирала Канариса полностью в курсе политической ситуации, как она представлялась нам в Стамбуле.

С Балкан также поступало много информации. Постепенный переход поддержки союзников от Михайловича к Тито был замечен своевременно. Очень практический интерес представляли время от времени поступавшие сообщения о планах касательно создания Балканского союза под руководством Турции. В этом, однако, Турции не хватало решимости действовать, поскольку армия Турции все еще испытывала, со времен балканской войны, глубокое недоверие к болгарам. Сегодня кажется немного странным, что это недоверие не рассеялось от страха возможности захвата русскими контроля над всеми Балканами, что они фактически и сумели сделать к концу войны.

Среди вопросов политического характера самым большим вопросом, конечно, был следующий: в каком направлении возможность начала мирных переговоров выглядит наиболее обещающей? Американский агент побуждал меня попытаться удержать Германию от брани и оскорблений в адрес всего американского. Мне было сказано: если только будет обронено хоть одно дружелюбное слово, такой жест определенно приведет к исследованию возможностей заключения мира. В своей речи на День поминовения героев в феврале 1943 года посол последовал этому совету, и его речь незамедлительно привела к дебатам о шагах к достижению мира в американском сенате.

В марте 1943 года министерство иностранных дел Турции проинформировало посла о том, что архиепископ Нью-Йорка монсеньор Спеллман собирается посетить Турцию и выразил желание поговорить с послом или с его доверенным лицом. Посол предложил мою кандидатуру, но вмешался Риббентроп и запретил встречу.

В апреле 1944 года мне было сообщено моими турецкими друзьями о третьей попытке, как об исходящей от американского морского атташе и бывшего представителя в Австрии и Болгарии Эрла. Поскольку я уже не был полномочен заниматься такими вопросами, ответственность за выполнение этой задачи от имени посла была взята на себя господином фон Лершнером.

На свет вышли различные другие попытки такого же рода – попытка установить контакт со стороны русских, усилия японцев организовать переговоры с американцами и длительный обмен мнениями между русскими и японцами, которые, конечно, не находились между собой до 1945 года в состоянии войны.

Японцев больше всего беспокоило, как бы немцы не начали переговоры с Америкой отдельно от них. Мои старые связи в Америке, где я жил почти 10 лет, были для них бельмом на глазу, и по требованию посла Японии в Турции посол Японии в Берлине Осима пожаловался на меня Гитлеру в марте или апреле 1943 года. Интересно заметить, что в то время никаких последствий этот демарш не вызвал; Гитлер, очевидно, сам был крайне заинтересован в том, чтобы «держать дверь открытой» для переговоров с Америкой, но, к несчастью, он не был способен использовать должным образом предоставлявшиеся ему возможности.

В феврале 1944 года сотрудник моего отделения абвера в Стамбуле вместе с женой бежал к англичанам. Хотя, безусловно, данный факт достоин сожаления, это могло произойти в любой разведывательной службе. Но жена этого сотрудника была дальней родственницей посла, фон Папена, и британская пропаганда раздула и преувеличила важность инцидента до такой степени, что он стал поводом для торжества. Гиммлер, который давно хотел избавиться от Канариса, раздул этот случай в ставке Гитлера. Канарис был отстранен от своей должности, а сам я был отозван в Германию. В августе 1944 года отношения между Германией и Турцией были разорваны и «Военная организация – Ближний и Средний Восток» закончила свое существование.

Вот кое-что из моей работы в абвере. У многих других, вероятно, есть что рассказать и более интересного или захватывающего, но, прежде чем перейти к этим темам, я хотел бы описать, чем был абвер, какие функции он выполнял и как был организован, чтобы выполнять данные функции, и, наконец, как он использовался Верховным командованием вооруженных сил, которому был подчинен.

Ограниченность средств, выделяемых для разведывательной и контрразведывательной служб во время их создания в дни рейхсвера – части вооруженных сил, позволенных Германии условиями Версальского договора, – заставляла абвер искать, как и где скромные средства, имевшиеся в его распоряжении, могли быть использованы с максимальной эффективностью и наибольшей вероятностью успеха.

Что касается дальней разведки – речь идет о морском и военном шпионаже – на Западе, в данный момент мало что можно было сделать, но Восток представлял более обещающее поле деятельности, и именно в этом направлении, сфокусировавшись на Польше, и сконцентрировались первоначально усилия абвера. Позднее, когда пришел к власти Гитлер и детально расписанные условия Версальского договора были отброшены, а вооруженные силы рейха увеличились, ситуация резко изменилась. Первоочередной задачей тогда являлось скрыть рост вооруженных сил от глаз иностранных разведок; одновременно было принято за аксиому, что держава, стремящаяся к военному паритету с соседями, должна снабжаться точной информацией об армиях и флотах этих соседей. В 1933 году главой абвера был военный моряк капитан Патциг, но в результате конфликта с недавно созданным гестапо и другими организациями Третьего рейха он был освобожден от занимаемого поста в конце 1934 года и заменен капитаном Канарисом, который весьма скоро после этого был произведен в адмиралы. Об этом замечательном человеке пишется очень много, что-то из этого правда, что-то – не совсем. Поскольку я лично знал его и работал под его руководством, я завершу эту книгу короткой главой о нем. Он был не просто человеком, находившимся на должности главы абвера. Его личность и методы создали сущность абвера. Абвер являлся в очень большой степени его творением, и, когда Канарис был отстранен, абвер начал быстро разрушаться. Фактически не будет большим преувеличением сказать, что абвер был Канарисом и Канарис был абвером.