Смутное время в Москве - Сергей Шокарев Страница 7

Трудно сказать, чем отличался черновик дела от итогового варианта, составленного в Москве, поскольку самого черновика не сохранилось. Однако сама перебелка документа не может быть доказательством того, что итоги следствия подделаны. То, что показания угличан относительно смерти царевича следуют определенному словесному формуляру, скорее является особенностью делопроизводства того времени. Много ли можно было добавить к фразе «и ево о землю бросило и он накололся ножом сам»? Нельзя отрицать и вины Нагих в убийстве дьяка, бывшего в Угличе агентом Годунова. Автору этих строк представляется маловероятной мистификация итогов следствия, а вместе с этим и версия об убийстве царевича агентами Годунова. Получается, что за ней ничего не стоит, кроме убеждения, что Борису была выгодна смерть царевича, запутанного делопроизводства «обыскного» дела и слухов, распространявшихся современниками. Известно, что «рабоцаря» обвиняли в убийстве чуть ли не всех венценосных особ — Грозного, царя Федора, царицы Ирины, своей сестры, и даже жениха дочери Ксении, королевича Иоганна. Таким образом, слухи являются не более чем слухами. Тем не менее версию о причастности Годунова к смерти потенциального конкурента не следует сбрасывать со счета.

В. Б. Кобрин, рассмотрев все возможные варианты развития событий угличской трагедии 15 мая 1591 г., выдвинул свою, весьма интересную версию событий. Историк пишет, что «если мальчику-эпилептику дать в руки нож или свайку, да еще в период учащения припадков, то ждать конца пришлось бы недолго. Именно такой путь — наиболее безопасный для правителя, не оставляющий следов, — соответствовал психологии Бориса Годунова, человека, всегда стремившегося покончить со своими врагами тихо, без шума и театральных эффектов». Не была ли исполнительницей этого замысла мамка Василиса Волохова? Обратим внимание, что царевич умер на руках у Арины Тучковой, а царица Мария принялась избивать Василису Волохову. Затем царица обвинила в смерти Дмитрия сына Волоховой, Осипа, и тот сразу же был убит. Свидетели указывают, что Осипа «привели к царице вверх к церкве к Спасу, и тут ево перед царицею убили до смерти», а затем издевались над трупом. Не сработал ли тут древний принцип «око за око, зуб за зуб»? Да и сама Волохова едва осталась жива после побоев, нанесенных ей царицей, а потом и ее братом, Григорием Федоровичем Нагим.

Наконец, недавно историк Л. В. Столярова и медик П. В. Белоусов пришли к иной, пожалуй, наиболее естественной, но для нас неожиданной версии событий. Исследовав показания свидетелей в следственном деле, а также другие свидетельства источников, авторы этой гипотезы пришли к выводу о том, что царевич умер во время тяжелого припадка эпилепсии. Его болезнь постепенно прогрессировала, что и привело к такому концу. Была ли в предсмертных конвульсиях им нанесена самим себе ножевая рана, или это лишь показалось современникам, в таком случае уже неважно. Она не могла стать причиной летального исхода. Эта версия освобождает Бориса Годунова от обвинений в убийстве, но и она не дает ответа на все возможные вопросы. Какова была роль ножевого ранения на шее царевича и как оно появилось? С чем связаны загадки следственного дела? Почему следственная комиссия так упорно держалась диагноза «самозаклание», не указав на истинную причину гибели царевича — «падучую болезнь»?

Обстоятельства смерти царевича Дмитрия Углицкого по-прежнему загадочны, но она расчистила Годунову путь к престолу. Правда, в 1592 г. у царя Федора и царицы Ирины родилась дочка Феодосия, но ей был сужден недолгий век — спустя два года девочка умерла. После этого, по-видимому, царственные супруги отчаялись иметь наследство. Неслучайно после смерти царевны Борис Годунов во время собственных дипломатических приемов начал представлять рядом с собой и сына Федора, как бы намекая на наследственность своей власти.

6 января 1598 г. скончался царь Федор Иванович, не оставивший после себя ни наследников, ни завещания. Бразды правления перешли к вдове царя Ирине Федоровне, но она вскоре приняла монашество и удалилась в Новодевичий монастырь. Впрочем, на первых порах царица-инокиня Александра продолжала считаться правительницей государства: от ее имени издавались указы, посылались грамоты, к ней шли воеводские отписки. Надо полагать, что за сестру-царицу распоряжался Годунов.

Между тем на пути Бориса Годунова к трону стояли весьма серьезные соперники — семья Романовых, сыновья Н. Р. Юрьева, умершего 23 апреля 1586 г., двоюродные братья царя Федора, представители знатнейшего старомосковского боярского рода. О том, что царь Федор, умирая, якобы завещал престол старшему из Романовых — Федору Никитичу, сообщает ряд источников, как русских, так и иностранных. Братья Никитичи — Федор, Александр, Михаил, Иван и Василий — только вступили на политическую арену при царе Федоре Ивановиче. Первоначально их поддерживал Борис Годунов, которому вверил попечение о сыновьях Н. Р. Юрьев. Но к концу правления царя Федора пути Романовых и Годунова разошлись. Федор Никитич получил боярство в 1586 г. Это был первый красавец и щеголь в Москве, любитель соколиной и псовой охоты. Голландец И. Масса дает выразительное описание этого вельможи: «Красивый мужчина, очень ласковый ко всем и такой статный, что в Москве вошло в пословицу у портных говорить, когда платье сидело на ком-нибудь хорошо: „Второй Федор Никитич“; он так ловко сидел на коне, что всяк, видевший его, приходил в удивление».

Братья Никитичи не могли равняться с Годуновым по опыту государственной деятельности, зато по московским меркам Борис был выскочкой — первым из рода получил боярство его дядя, а предки Романовых имели боярский чин, начиная с Андрея Кобылы, служившего Ивану Калите и Семену Гордому. Потомки Кобылы (Кошкины, Захарьины, Юрьевы) всегда занимали первые места в Боярской думе. Романовы пользовались большой популярностью также благодаря своему родству с почитаемой в народе царицей Анастасией, первой женой Ивана Грозного, да и отец их Никита Романович был любим москвичами. В Думе Романовых поддерживали их родичи-аристократы — князья Черкасские, князья Сицкие, князья Шестуновы, князья Троекуровы, Карповы.

В то же время на стороне Бориса был богатый опыт управления страной, своя «партия» в Боярской думе, состоявшая в основном из родственников, и значительное количество сторонников в различных слоях общества. Современники понимали, что экономическое возрождение страны и мирные отношения с соседями были связаны с мудрой политикой правителя. Усердно ратовал за Годунова патриарх Иов.

В феврале 1598 г. в Москве открылся Земский собор [4]. На одном из его заседаний — 17 февраля — Борис Годунов был избран царем. Историки неоднократно воспринимали Земский собор 1598 г. как видимость представительства, ширму, за которой действовали сторонники Годунова. Однако изучение документов собора, проделанное В. О. Ключевским, убеждает, что он был вполне правомочным, а его решение отвечало истинным настроениям участников и не являлось подтасовкой. Конечно, в ход были пущены, и демагогия, и обещания, и, возможно, подкуп, но, по-видимому, был прав немец Конрад Буссов, писавший, что члены Собора склонились на сторону Годунова потому, что он «до сего времени… вершил государственные дела так, как не вершил их никто с тех пор, как стоит их монархия…»