Великолепный обмен. История мировой торговли - Уильям Дж. Бернстайн Страница 7

С другой стороны, историки традиционно цитируют Геродота, описавшего в 430 году «безмолвную торговлю» между карфагенянами и «расой людей из той части Ливии, что лежит за Геркулесовыми столпами» (Гибралтарским проливом), наиболее вероятно — из Западной Африки:

Всякий раз, когда карфагеняне прибывают к тамошним людям, они выгружают свои товары на берег и складывают в ряд. Потом опять садятся на корабли и разводят сигнальный дым. Местные же жители, завидев дым, приходят к морю, кладут золото за товары и затем уходят. Тогда карфагеняне опять высаживаются на берег для проверки: если они решат, что количество золота равноценно товарам, то берут золото и уезжают. Если же золота, по их мнению, недостаточно, то купцы опять садятся на корабли и ожидают. Туземцы тогда вновь выходят на берег и прибавляют золота, пока купцы не удовлетворятся. При этом они не обманывают друг друга: купцы не прикасаются к золоту, пока оно неравноценно товарам, так же как и туземцы не уносят товаров, пока те не возьмут золота.

К сожалению, описание обеих сторон, приведенное Геродотом, весьма напоминает миф. Однако суть исходного сценария он, по-видимому, уловил верно. Однажды, в далекие первобытные времена человек или группа людей установили первые торговые пути, используя воду и лодку.

Возможно, к созданию лодки людей подтолкнул голод. Двенадцать тысяч лет назад Северная Европа напоминала современную Лапландию: холодные, дикие земли с деревьями, куда более редкими и низкорослыми, чем сегодня. Первые Homo sapiens, возможно, только что победившие неандертальцев, сильно зависели от охоты на крупную дичь, в первую очередь от северных оленей. Даже в идеальных условиях успех охоты на этих быстроногих животных с копьем и луком не гарантирован. Но у северного оленя был один недостаток, который люди безжалостно использовали: он плохо плавал. Загнанный в воду, он был уязвим. Он плыл медленно, запрокинув голову, чтобы удержать нос над поверхностью воды. В какой-то момент неизвестный гений каменного века догадался, что скольжение по водной поверхности дает охотнику колоссальное преимущество, и сделал первую лодку. После того как добыча была настигнута, убита и затащена в лодку, транспортировка туши до стойбища по воде была значительно легче, чем по суше. Вскоре люди стали использовать воду для перевозки и других грузов.

Наскальные рисунки и найденные на побережьях обломки говорят о том, что первые лодки появились в Северной Европе около пятнадцати тысяч лет назад. Они представляли собой шкуры животных, натянутые на жесткий каркас (чаще всего, из оленьего рога), и использовались как для охоты, так и для транспортировки. Обычно гребец располагался сзади, а охотник или пассажир — спереди. Не случайно в археологических находках этого периода часто попадаются иглы из оленьего рога — они были необходимы для сшивания и латания шкур, из которых были сделаны борта лодки. Эти суда предшествовали более «примитивным» вытесанным из бревен каноэ, так как в холодной лесотундре не росло деревьев, достаточно толстых для того, чтобы вместить в себя человека.

О древнейших торговых путях нам могут рассказать лишь самые долговечные предметы (в основном, каменные орудия). Одним из первых товаров, перевозимых на лодках, был обсидиан, черный камень (на самом деле, стекло) вулканического происхождения. Сейчас он особо популярен среди садовников и ландшафтных дизайнеров, а первобытные люди ценили обсидиан не за его эстетические свойства, а за легкость изготовления орудий труда и оружия с острыми краями. Ценность обсидиана для истории обусловлена двумя фактами. Во-первых, он добывался в очень немногих местах, где ранее имели место извержения вулканов. Во-вторых, с помощью спектроскопического метода «отпечатков пальцев» можно отследить, из какого конкретно вулканического источника происходит тот или иной образец минерала.

Найденные в пещере Франхти (побережье Греции) осколки обсидиана возрастом более пятнадцати тысяч лет происходят из вулкана Мелос, находящегося в 150 километрах от берега. По-видимому, их перевозили в лодках, хотя не было обнаружено ни археологических останков, ни литературных следов или устных преданий о том, как обсидиан с Мелоса достиг материка. Привозили ли эти отломки торговцы, выменивающие обсидиан на местные товары, или жители побережья сами снаряжали туда экспедиции?

С учетом спектроскопических данных «отпечатков пальцев» обсидиана изучались пути его распространения в разных регионах — от стран Плодородного Полумесяца до Юкатана. В Средней Азии ученый Колин Ренфрю сопоставлял месторождения и образцы, датируемые примерно шестью тысячами лет до нашей эры. Количество обсидиана, найденное при разных раскопках, резко убывало по мере удаления от источника. Это сильный аргумент в пользу наличия в те времена торговли. Например, все каменные лезвия, найденные в Месопотамии, прибыли туда из двух месторождений в Армении. На расстоянии около четырехсот километров от вулкана обсидиан составлял около 50% обработанных камней, а в другом месте раскопок, уже в восьмистах километрах от месторождения, на долю обсидиана приходилось лишь 2%.

Пути распространения обсидиана в каменном веке позволяют нам представить усилия, которые приходилось затрачивать доисторическим торговцам. Перевозка этого камня из Армении в Месопотамию эквивалентна передаче рождественской посылки из Бостона в Вашингтон. Но в те времена доставка занимала у купца около двух месяцев с учетом времени на обратную дорогу и обошлась бы не в несколько долларов, а в пять-десять тысяч по нынешним ценам.

С развитием сельского хозяйства оседлые земледельцы освоили мореходные технологии, начав использовать обтянутые кожей каркасные лодки для речных путешествий. Тогда зародились паттерны торговли, которые останутся неизменными в течение тысячелетий. Более продвинутые земледельческие общины перевозили зерно, скот, одежду и инструменты. Они обменивали эти предметы на товары охотников и собирателей, в первую очередь — на звериные шкуры. Археологи обычно находят остатки таких доисторических рынков на небольших, не покрытых лесом речных островах. Это не случайно: такие места не только удобны для лодок, но и сводят к минимуму шансы успеха засады.

До наших дней дожили лезвия топоров и тесел, произведенных около семи тысяч лет назад, — доказательства водной торговли в каменном веке. Археологи установили, что источником материала для этих инструментов были балканские каменоломни. Каменные фрагменты топоров и тесел были найдены на всем пути от места впадения Дуная в Черное море до Балтийского моря и северных морей. Эти каменные артефакты, найденные на столь значительном удалении от достоверно установленного источника, доказывают существование между удаленными поселениями оживленной торговли с богатым ассортиментом.

Транспортировка водным путем по природе своей дешевле и эффективней сухопутной. Вьючная лошадь может нести на спине около девяноста килограммов груза. При наличии телеги и хорошей дороги она способна перевозить до 1,8 тонны. Затрачивая те же усилия, это же животное может бечевой тягой транспортировать по каналу до 27 тонн — груз, который могли перевозить древние парусные суда.

Геродот описывал подобные каркасные суда, перевозившие вино «в бочонках из пальмового дерева». Суда были «круглыми, как щит». Они были сделаны из шкур и управлялись двумя армянскими торговцами, сплавлявшимися по Евфрату в Вавилон. Это судно — прямой потомок более ранних грузовых барж для морской торговли. Судно было круглым (и оттого медленным), чтобы взять на борт больший вес при минимальном экипаже и расходе материала. Для контраста: военные суда с древних времен были узкими, быстрыми и обладали меньшей грузоподъемностью.