Битва дипломатов, или Вена, 1814 - Дэвид Кинг Страница 7

С опозданием, но Талейран осознал, что за внешним грубоватым обаянием в Наполеоне скрывается страшная личность, обуреваемая страстью к завоеваниям. Наполеон пришел к власти незаконно и мог удерживать ее только лишь насильственными методами, в том числе и непрекращающимися войнами. Франция и Европа смогут жить в условиях мира лишь тогда, когда не будет Наполеона. Легальная борьба с тираном бессмысленна. Необходимы практические меры содействия его противникам. К такому выводу пришел Талейран, и несколько последних лет он оказывал реальную помощь державам, воевавшим против Бонапарта.

Весной 1814 года Талейран отправил в штаб-квартиру союзников послание, советуя им, не мешкая, войти в Париж. Режим Наполеона агонизирует, и наступил момент для решительных действий: «Вы идете на костылях, а вам надо бежать». Записка, составленная симпатическими чернилами, была доставлена через зону боевых действий вовремя. Царь Александр отдал приказ о наступлении, и союзные войска заняли французскую столицу. Бонапартисты называли Талейрана предателем, другие говорили, что он совершил геройский поступок и спас тысячи жизней.

Теперь, осенью 1814 года, прибытие Талейрана в Вену вызывало определенную озабоченность. Конечно, немало дипломатов могли ему аплодировать, отдавая должное его помощи союзникам и желая успеха новому королю Людовику XVIII. Однако никто не забыл одиозное прошлое сиятельного князя, и многие могли бы от него отвернуться. Талейран подобен «обоюдоострому лезвию», предупреждал Меттерних, и «чрезвычайно опасно играть с ним». Князь был мастером манипуляций, мог стать и полезным другом, и опасным врагом. Как и с лезвием, с французским делегатом следовало обращаться со всей осторожностью.

И то верно, этим несчастным королям тоже надо отдыхать.

Принц де Линь

Утром 25 сентября зазвонили церковные колокола, загрохотали пушки, а народ побежал на улицы посмотреть на прибытие самого желанного гостя — русского царя Александра. Его уже славили как нового Александра Великого. Если Наполеон стал «завоевателем Европы», то царя Александра превозносили как «покорителя завоевателя». Вторжение Наполеона в Россию и сожжение Москвы воспламенили его душу, говорил государь. В Вене наступал его звездный час.

Фестивальный комитет постарался устроить царю достойную встречу. Пушки разбудили город еще на заре, оповестив горожан о том, что Александр выехал из близлежащей деревни и через два часа прибудет в столицу. «Какие глупости, — заметил по этому поводу Меттерних, — спозаранку будоражить весь город грохотом пушек лишь для того, чтобы сообщить, что царь находится в сорока лье от ворот».

Погода выдалась в то утро как по заказу: солнечная, теплая, дул легкий ветерок. День был воскресный, и посмотреть на въезд русского царя могли все желающие. А желающих лицезреть знаменитого монарха было великое множество, особенно молодых женщин, помешавшихся на его доблести и красоте.

Царь ехал на белом жеребце-липициане, выращенном в конюшнях австрийского императора, слегка касался своей огромной рукой шляпы или махал ею, одним словом, вел себя как человек, привыкший к приветствиям восторженных толп. Рослый, шесть футов, Александр был действительно хорош собой, обладал остроумием и изысканными манерами. Над высоким лбом курчавились светло-каштановые волосы, опускавшиеся книзу густыми бакенбардами. У него были ослепительно белые зубы, прямой нос, маленький рот и голубые глаза бабушки Екатерины Великой. На щеках у него обычно был румянец, что нередко принималось за стыдливость или застенчивость.

Рядом на таком же скакуне гарцевал король Пруссии Фридрих Вильгельм III, сорокачетырехлетний господин с темно-каштановыми волосами и глазами, синими, как его мундир. Они въезжали в Вену бок о бок, повторяя свое совместное триумфальное вступление в Париж. Проехав весь город, за Таборский мост, они были встречены императором Австрии Францем.

Въезд трех монархов в австрийскую столицу представлял феноменальное зрелище. Их сопровождали эрцгерцоги, генералы, князья бывшей Священной Римской империи, отряды солдат в национальных униформах наполеоновских войн. Процессия прошла под каштанами парка Пратер, через ворота Красной башни, по узким улицам города и через час остановилась во внутреннем дворе императорского дворца. «Парад получился блистательный и помпезный, — констатировал полицейский агент, стоявший в толпе. — Сохранялся полный порядок, никаких происшествий и эксцессов».

Австрийский император устроил официальный завтрак для царя, королей Пруссии, Дании и Вюртемберга. Отсутствовал только баварский король, который должен был прибыть через три дня. Редкий случай, когда за одним столом могли встретиться так много монархов; в Вене осенью 1814 года это стало почти обыденным явлением.

* * *

Царь Александр, безусловно, был одним из самых загадочных и труднопостижимых венценосцев на Венском конгрессе. Томас Джефферсон называл его «маяком просвещенности». «Не существует человека более добродетельного и более преданного делу совершенствования человечества», — говорил о нем американский президент. Другие считали этого «святого» страшным грешником, чьи руки обагрены кровью.

Александр рос в довольно необычных и трудных условиях. Бабушка, Екатерина Великая, баловала его, проча на престол. Он воспитывался в духе Просвещения, ему прививались благоразумие, свободомыслие, чувство справедливости и любовь к народу, уважение к писаной конституции. Может показаться странным — зачем все эти ценности человеку, которому назначено править одним из самых авторитарных режимов в мире?

Одержимость внуком и явно предпочтительное к нему отношение Екатерины раздражали отца Александра, ее собственного сына, великого князя Павла. По натуре чрезвычайно ревнивый, Павел издевался над сыном, унижал его и морально, и физически. Когда в 1796 году Павел стал царем (вопреки прямым указаниям Екатерины возвести на трон внука), надругательства над Александром продолжались. За непредсказуемые приступы жестокости Павла прозвали «безумным». Глумление прекратилось только в марте 1801 года, когда царь был зверски убит. Группа заговорщиков, в которую входил и командир элитного Семеновского полка, ворвалась во дворец и задушила ненавистного монарха в его покоях.

Именно насильственная смерть привела молодого, идеалистичного Александра на престол. Долгое время обсуждалась версия причастности двадцатитрехлетнего великого князя к убийству И современники, и некоторые историки обвиняли Александра в прямом соучастии. Высказывались и предположения, будто Александр знал о готовящемся покушении, но ничего не сделал, чтобы его предотвратить. Так или иначе, Александра всю жизнь мучило чувство вины, он плохо спал, слыша по ночам истошные крики отца.

Брак его тоже оказался несчастливым. Он женился на Елизавете Баденской, германской принцессе с белокурыми, пепельного оттенка, волосами и яркими глазами, по некоторым описаниям, «одной из самых красивых женщин на свете». Вместе они выглядели как два ангела — Купидон и Психея, так говорила о них Екатерина Великая. Но они совершенно не подходили друг другу и жили практически раздельно. Елизавета все время чувствовала себя чужеземкой, «одинокой, одинокой, абсолютно одинокой женщиной».