Жильбер Ромм и Павел Строганов. История необычного союза - Александр Чудинов Страница 7

Учитывая столь активное сотрудничество владельца архива Ромма с младшей ветвью семьи Шараве, не будет ли логично предположить, что А.Б. Лобанов-Ростовский и И.И. Курис приобрели бумаги монтаньяра при посредничестве именно этого дома? И что великий князь просто спутал Эжена Шараве с его более знаменитым кузеном Этьеном? Впрочем, это всего лишь гипотеза, поскольку в каталогах данной фирмы также не значатся материалы, приобретенные российскими коллекционерами. Увы, более или менее определенно мы знаем лишь то, что в период с 80-х гг. ХIХ в. по первые годы ХХ в. некогда единый личный архив Ромма выставлялся на продажу отдельными долями, установить точное количество которых пока не представляется возможным.

И все же великому князю Николаю Михайловичу удалось сосредоточить в своих руках подавляющее большинство этих документов. Некоторое представление о том, насколько сложна была его задача, дает публикуемое ниже (в переводе с французского) письмо, присланное ему вышеупомянутым овернским коллекционером древностей Ф. Буайе:

Вольвик, 2 июля 1902 г.

Ваша Светлость,

Смею надеяться, что прилагаемые ниже документы окажутся небезынтересны для Вашего Императорского Высочества. Письма Салля (Salles) [58] и выдержки из корреспонденции Демишеля (Démichel) [59] изобилуют подробностями, которых нет в книге г-на де Виссака. Эта корреспонденция Демишеля в целом заслуживает особого внимания. Так же, как и корреспонденция Буара (Boirat) [60]. Одно время все эти бумаги находились в моей собственности, но я продал их, когда серьезные убытки вынудили меня расстаться с бóльшей частью коллекций, собиравшихся с такой любовью. Впрочем, быть может, я смогу получить доступ к оригиналам. В любом случае, если Ваше Императорское Высочество пожелает, я мог бы заказать изготовление копий под своим присмотром тому же самому молодому человеку, который делал уже посланные ранее Вашему Императорскому Высочеству выписки из каталога коллекции минералов [61]. С учетом умеренных расходов на дорогу и пребывание такая копия, сделанная человеком, знакомым с именами и событиями, о которых там идет речь, будет стоить не дороже, чем если бы ее изготовил обычный копиист. Разумеется, копирование этих трех больших томов обойдется никак не меньше, чем в 500 фр. Правда, находясь из-за некоторых печальных обстоятельств в весьма стесненной ситуации, я не в состоянии оплатить авансом расходы на дорогу и пребывание. Что же касается прилагаемых ниже документов, то я оцениваю их стоимость в 200 франков.

Я прошу, Сударь, извинить меня за то, что вдаюсь в детали злосчастных финансовых вопросов. К этому меня вынуждает исключительно бремя жестоких обстоятельств.

Обнаружить хоть какие-либо следы портрета г-жи Ромм, матери [Жильбера. – А.Ч.] [62], оказалось невозможным. Также выяснилось, что у наследника г-на По (Pau), являющегося собственником знаменитых медалей [63], нет никаких бумаг [Ромма. – А.Ч.]. И хотя ранее его брат приобрел один очень важный лот, в который входили многие работы о России, этот аббат, однако, не придал значения ничему, кроме медалей, и не сохранил бумаги у себя. Подобное рассеивание [документов. – А.Ч.] на протяжении почти двадцати лет только усиливалось. Я знаю эти подробности от одного связанного с семьей г-на По адвоката, который мне даже сообщил следующее: в обмен на медали и бумаги аббат получил старинную материю священных покровов, а именно покрывало потира с золотой вышивкой и кабошонами.

Если здесь Вашему Императорскому Высочеству нечего и надеяться на обнаружение этих документов, то взамен Вы можете утешиться приобретением миниатюрного портрета Строганова. Достаточно только написать об этом г-ну Шарлю Гуайону (Goyon), адвокату, бывшему помощнику (adjoint) [мэра (?). – А.Ч.] в Риоме (Пюи-де-Дом), чтобы г-н Гуайон поспешил пойти навстречу желаниям Вашего Императорского Высочества. Учитывая положение и состояние г-на Гуайона, вопрос о цене за портрет, который он будет счастлив предложить Вашему Императорскому Высочеству, не вызовет затруднений [64].

С глубочайшим уважением к Вашему Императорскому Высочеству,

Ваш покорнейший слуга

Результатом многолетней и кропотливой работы великого князя Николая Михайловича по сбору документов стала опубликованная им в 1903 г. трехтомная биография П.А.Строганова. Это сочинение, два года спустя переизданное во Франции с предисловием одного из крупнейших историков того времени – Ф. Масона [66], стало вторым, после книги де Виссака, классическим трудом для историографии темы.

Специфика предмета исследования побудила автора уделить гораздо больше внимания истории взаимоотношений П.А. Строганова с его учителем, нежели это сделал де Виссак. Опираясь на архивные документы, великий князь Николай Михайлович проанализировал «педагогический идеал» Ромма, а именно особенности применявшейся тем методики обучения и воспитания, эффективность которой историк оценил весьма высоко: «Как воспитателю Ромму удалось сделать из вверенного ему ребенка человека и патриота» [67]. В то же время исследователь противопоставлял предреволюционную деятельность Ромма его революционной активности, считая последнюю «печальной аберрацией», едва ли поддающейся разумному объяснению [68]. «Я провожу строгую грань между занятиями Ромма и его исполнением своих обязанностей, – писал великий князь, – до выезда из Швейцарии видна определенная система и добросовестное отношение к долгу воспитателя, после – все разом было забыто. Вся воздержанность Ромма, его стоицизм, любовь к естественным наукам и математике – все это исчезло, и перед нами обнаружился новый Ромм, в особенной оболочке, дотоле неизвестной» [69].