Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи Страница 70

У царицы все обострялось ее «шестое чувство» по мере того, как Господь испытывал ее терпение и смиренность. Даже сам епископ Феофан, исполненный сострадания к царице и ее голгофе, одобрял, — правда с некоторой наивностью, — присутствие при дворе разного рода ясновидящих, блаженных, знаменитых юродивых, увечья которых или сумасбродство порой выдавалось за знак небес.

Одна полупомешанная Дарья Осипова, во время своих медиумических снов уходила в потусторонний мир и там общалась с духами, но ее природная грубость, вульгарный до похабщины язык просто шокировал государя и государыней, и они попросили ее удалиться из дворца.

Князь Овятенский по наущению одного монаха из Оптиной пустыни, помолившись святому Николаю-угоднику, вдруг открыл в изуродованном теле одного горбуна по имени Митя Коляба человека, способного толковать все невидимое.

Этот еще довольно молодой человек, хромой, наполовину ослепший, наполовину заика, издавал какие-то нечленораздельные звуки. Александра хорошо знала, что Господь часто, чтобы посильнее покарать горделивых и скептиков, намеренно превращает своих гонцов в дурачков или помешанных, но она, несмотря на то, что о ней писали, сохраняла при этом такое здравомыслие, такую ясность ума, что ее глубокую веру никак не могли поколебать подобные представления.

В это время в Санкт-Петербурге объявился знаменитый доктор Бадмаев, бурят по национальности, большой оригинал, с озера Байкал, который сменил свое азиатское имя Жамсоран на русское и стал Петром Александровичем. Он открыл в столице странную тибетскую аптеку и там давал медицинские тайные консультации своей клиентуре, — представителям высшей санкт-петербургской знати.

Бадмаев, этот светский колдун, с внешностью героя-соблазнителя из романа, вполне мог быть опасным агентом на службе могущественных врагов. Он предлагал своим «пациентам» за большие деньги (ибо деньги, роскошь, почести были для него самым главным, и он ради всего этого в равной степени мог служить и добру, и злу) экзотические, редчайшие травы, которые было так же трудно отыскать, как алмазы.

Николай у него тоже консультировался. Рецепты, выписываемые этим бурятом, сильно интриговали императора, любившего все необычное, причем гораздо сильнее, чем об этом писалось. Может, Бадмаев в один прекрасный день откроет какой-то чудодейственный эликсир, который спасет жизнь его сыну?

Несмотря на все предпринимаемые ею усилия, чтобы скрыть свою материнскую боль, свои страхи потерять своего, дорогого сына, Александра все же не могла долго сохранять все это в тайне, и слухи стали неизбежно распространяться повсюду.

Многие добрые души хотели ее успокоить, приободрить. Многие задумывались, к чему, к каким способам можно прибегнуть, чтобы вывести царицу из тяжелого состояния. Почти ежедневно ей приходилось принимать у себя послов, министров, генералов, которые старались ее утешить, как могли. Каждый вместе с тем, хлопоча возле Александры, рассчитывал на продвижение по службе, зорко выслеживал такую желанную возможность. Но сама царица была занята лишь одним — поисками эффективных медицинских средств для больного ребенка. Ее упрекали в том, что она отказывается от балов, от приемов в своем роскошном дворце, но, скажите на милость, как можно развлекаться там, где ее маленький мальчик ведет борьбу за жизнь с демонами смерти?

Она получала цветы, письма, обещания молиться за нее и ее сына. Благочестивые люди, которым до сих пор была непонятна причина такого ее уединения, заверяли ее, что будут неистово молиться за выздоровление цесаревича, но от этого несчастной матери становилось еще хуже.

Она не могла, конечно, подвергать сомнению искренность некоторых просьб или пожеланий скорейшего выздоровления ее ребенка, которых поступало так много, хоть отбавляй! Но ее приводило в отчаяние лицемерие многих родителей, многих близких, и она все больше сомневалась в их искренности и все меньше и меньше открывалась реальному миру. Только одному Николаю было известно в каком узилище пребывает ее нежное сердце. Все ее четыре дочери до конца не понимали всю серьезность состояния своего младшего брата.

И вот в этой драме на свет выходит черная магия. Ну как можно предположить, что Бог при своей безграничной доброте мог допустить такую ужасную несправедливость?

Ночью, когда ее никто не видел, царица бесшумно вставала со своего императорского ложа, чтобы не потревожить спящего мужа, и часами ходила кругами по спальне, подходила к окну, отдергивала штору; часто она обращалась к звездам, сияющим там, высоко-высоко в небе… Ну, какую еще нужно принести жертву этим невидимым могучим силам, чтобы спасти Алешу?

На стене видна ее тень. Царица вместе с тенью опускается на колени на ковер и, обливаясь слезами, умоляет Господа ниспослать ей все казни, все самые тяжкие испытания, только чтобы жил ее любимый ребенок, это ее сокровище, этот красивый мальчишка, которого не должны у нее отнять…

* * *

Уже несколько месяцев в салонах Санкт-Петербурга все говорили о каком-то странном монахе, не рукоположенном священнике, весьма скромном на вид, который совершал необычные исцеления…

Княгини-черногорки, которых всегда влекло ко всему сверхъестественному, различным проявлениям спиритизма, нашли способ с ним познакомиться. Он даже вылечил старого лакея великого князя Николая Николаевича, от лечения которого отказались все врачи, во-первых, потому что он стар, а во-вторых, потому, что он был парализован и ноги его не слушались… И вдруг к этому старику вернулась прежняя жизненная энергия, он встал на ноги, вновь мог служить своему хозяину, который любил его как своего старого родителя и ничего от него не требовал, только, мол, живи себе на здоровье…

Однажды, когда Александра секретничала со своей конфиденткой в своем будуаре, Анна Вырубова вдруг предложила:

— Ваше Величество, может, мне позвать этого колдуна, о котором говорила великая княгиня Милица? Кстати он тоже меня спас от какой-то странной болезни, когда мне казалось, что я постоянно пребываю в каком-то оцепенении…

Александра довольно скептически воспринимала слова своей фрейлины, и глаза ее оставались холодно-равнодушными.

— Мое дорогое дитя, благодарю вас, конечно, за заботу, но после стольких подобных экспериментов всех этих колдунов, которые оказывались абсолютно бессильными, нетрадиционной медицины, которая тоже оказалась беспомощной для излечения моего несчастного ребенка, я уже теперь верю в одно, что способно его спасти, — в милосердие Божие!

* * *

Анна Вырубова, чтобы нелицеприятного о ней не говорили, по существу, никогда не была злой женщиной. Она происходила из семьи царских служащих, и как это водится в их среде, ей всегда хотелось нравиться тому, кто по своему положению стоит выше ее. Но такое пристрастие было свойственно не ей одной. Чрезвычайно набожная, гораздо менее корыстолюбивая, чем все остальные статс-дамы, относящиеся к ней с откровенным презрением, она искренне, нежно любила государыню, и только революционным ордам удалось их разлучить после той драмы, которая разыгралась в 1917-м…