Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье Страница 70

Г-н дю Мэн получил 300 000 ливров серебром на свадьбу и право занять по освобождении должность губернатора Парижа, чтобы укрепить свои позиции в Иль-де-Франс. Г-н де Невер получил Мезьер и коадъюторство в архиепископстве д’Ош. Г-н де Лонгвиль – 100 000 ливров пенсиона. Г-да де Роан и де Вандом – должности прокуроров. Г-н де Буйон – право удвоить число своих солдат, а также собирать дополнительную подать в качестве первого маршала Франции.

После того как все эти условия были согласованы между посланцами Короля и принцами, г-ну де Бюльону было поручено доставить их ко двору, где он обнаружил совсем не то, что предполагал.

Ибо кардинал де Жуайёз, герцоги де Гиз и д’Эпернон, г-н де Вильруа, собравшись вместе, чтобы помешать достижению согласия, так постарались воздействовать на Королеву через принцессу де Конти, приверженную интересам герцога де Гиза, который добивался поста коннетабля во время войны, что, хотя канцлер, маршал с супругой и командор де Сийери делали все ради мира, склонить на свою сторону Королеву им не удалось.

Г-н де Вильруа и президент Жанен особенно возражали против передачи Амбуаза Принцу, указывая на последствия, к которым привела бы передача этого города, расположенного на большой реке, неподалеку от важных религиозных центров.

Это противостояние между самыми могущественными людьми в королевстве продолжалось еще некоторое время. Герцог д’Эпернон захотел даже поссориться из-за пустяка с г-ном де Бюльоном, к которому обратился с грубостью, желая сбить с его позиций; но напрасно, де Бюльон устоял, пожаловавшись Королеве на то, что герцог и его сообщники действовали так коварно и грубо потому, что не в силах были привести нужных доводов.

Наконец, г-н де Вильруа, который вначале стоял за войну, видя, что его предложение Королеве изгнать канцлера, от которого он отошел после смерти г-жи де Пюизьё, его внучки, не получило поддержки, перешел на противоположную позицию, объединившись с маршалом д’Анкром, также выступавшим за него.

С другой стороны, после того как принцесса де Конти и супруга маршала д’Анкра обменялись обидными словами по поводу состояния дел, последняя, оскорбленная наглостью принцессы, так убедительно сумела объяснить Королеве, что в случае войны она полностью попадает под тиранию дома Гизов, что Королева выбрала мир.

Чтобы заключить мир со всеми требуемыми формальностями, собрали первых президентов и самых важных персон города, прево и министров, и они единодушно одобрили вынесенные на их суд условия. Г-н де Бюльон вернулся в Сент-Менеуд, где находились принцы, и 15 мая мир был подписан.

10 мая ко двору прибыл маркиз де Кёвр, посланный в прошлом году в Италию. Проезжая через Милан, он встретился с его губернатором, который оказал ему внешне хороший прием, внушающий доверие в деле, по которому он был послан.

Однако не успел маркиз де Кёвр добраться до Мантуи, как губернатор осознал, что испытывает ревность к участию Их Величеств в делах Италии с целью их урегулирования; в то же время он направил секретно монаха-францисканца убедить герцога Мантуанского не прислушиваться к предложениям, которые сделает ему маркиз от имени Короля, и, опасаясь, что доводы монаха окажутся малоубедительными, он послал вдогон принца Кастийонского, императорского комиссара, чтобы тот также попытался убедить герцога от имени Императора; а чтобы его не обнаружили, комиссар затаился в одном из домов герцога неподалеку от Мантуи.

Но все эти хитрости не оказались способными воздействовать на герцога и заставить его с подозрением отнестись к любому совету, который воспоследует от имени Ее Величества.

Он простил графа Ги де Сен-Жоржа и всех остальных мятежных подданных из Монферрата, отказался от всех претензий, которые он сам и его подданные могли иметь по причине ущерба, нанесенного им несправедливой войной, навязанной ему герцогом Савойским, пообещал взять в жены принцессу Маргариту и подчиниться нотариусам, которые возьмутся уладить все пункты будущего брачного контракта. Он послал ко двору курьера с депешей, испрашивая у Их Величеств, как ему поступить: отправиться ли в Испанию либо поступить в распоряжение Королевы, если на то будет ее воля, чтобы она могла через него воздействовать на испанцев.

Исполнив поручение, маркиз де Кёвр собрался в обратный путь. Герцог Савойский сказал ему, что согласен со всеми условиями договора, но боится, что испанцы переступят через соглашение между ним и герцогом Мантуанским, и воспользовался этим предлогом, чтобы не разоружаться.

Маркиз де Кёвр прибыл в Париж 10 мая, и весьма кстати, поскольку уже вскоре был отправлен к г-ну де Вандому посоветовать тому вновь приступить к выполнению своих обязанностей. Получилось так, что по условиям этого мирового соглашения враги Короля получили прощение без заглаживания вины, а также вновь были осыпаны благодеяниями.

Выходило, что они добились своего если не по причине, то по крайней мере по случаю причиненного им вреда, а также благодаря страху, что принесут еще больший ущерб. Они и не собирались перестать вредить королевской власти, напротив – еще больше утвердились в своих намерениях, вдохновленные безнаказанностью.

Несмотря на все клятвенные заверения принцев и де Буйона, данных президенту Жанену в том, что в будущем они будут блюсти верность королевской власти, ни один и ни другой не вернулись ко двору, хотя и давали понять, что поступят именно так; ничуть не бывало – де Буйон направился в Седан, а Принц лишь слепо приблизился к Парижу: он написал Королеве из Валери, она направила к нему Декюра, губернатора Амбуаза, который передал ему город; приняв его, он тут же удалился.

Герцог Неверский отправился в Невер; герцог Вандомский находился в Бретани; г-н де Лонгвиль явился приветствовать Короля, но остался возле него лишь на несколько дней; г-н дю Мэн тоже приехал и пробыл у Короля чуть дольше, чем вызвал расположение к себе Их Величеств.

Один лишь герцог Вандомский не скрывал своего недовольства замирением; герцог де Ретц и он, заявляя, что к их интересам не проявлено должного уважения, попытались урвать для себя еще какие-нибудь выгоды.

Герцог Вандомский не только не считал себя обязанным снести Ламбаль и Кемпер, согласно обязательствам, но еще и захватил город и замок Ван благодаря сметливости Арадона, который был там губернатором, и нанес этой провинции немало зла.

Королева не сочла возможным послать к нему кого-нибудь, кто мог бы воздействовать на него более успешно, чем маркиз де Кёвр, а тот вернулся от него с весьма скромными результатами; Королева была вынуждена еще раз отправить к нему маркиза де Кёвра с угрозой, что Король прибегнет к крайним мерам, если тот добровольно не прислушается к голосу разума.

Королева изменила свое предписание лишь в части, касавшейся уничтожения Блаве, приказав заменить имевшийся там гарнизон гарнизоном швейцарцев. Боязнь заставила г-на де Вандома принять все условия, но, подписав их, он вовсе не торопился их выполнять.

Дом Гизов торжествовал, особенно на фоне других, но его постигла большая беда – смерть шевалье де Гиза, которая случилась 1 июня. Это был великодушный и многообещающий юноша, но герцог де Гиз, используя его так, как использовал бы шпагу, воспитал его на крови и поручил осуществить две худые затеи: одну против маркиза де Кёвра, другую против барона де Люза – последняя оказалась для него фатальной, ибо Всевышний, не терпящий убийства и пролития невинной крови, наказал его, заставив пролить свою собственную, по своей же ошибке.