Рим и его враги. Карфагеняне, греки и варвары - Джейн Пенроз Страница 78

Получив от императора разрешение перейти через Дунай и занять место во Фракии, переправлялись они целыми толпами днем и ночью на кораблях, лодках, выдолбленных стволах деревьев. А так как река эта - самая опасная из всех и уровень воды был выше обычного вследствие частых дождей, то много народа утонуло, как те, кто при крайней переполненности судов слишком решительно плыли против течения, так и те, кто бросался вплавь (Аммиан Марцеллин).

Всегда нелегко иметь дело с неожиданным потоком беженцев. Ситуацию, с которой столкнулся управлявший Фракией Лупицин (comes - высший сановник и командующий региональными войсками), было почти невозможно разрешить даже самым компетентным чиновникам: вооруженные группы беженцев, которые менее десяти лет назад воевали с Римом, неожиданно прибывали тысячами - бездомные, голодные, отчаянно нуждавшиеся в продовольствии и расселении. К несчастью, ни Лупицин, ни Максим (dux - командующий приграничными войсками) не могли решить эту задачу. Аммиан заявляет, что

... их низменная жадность была источником всех бед. Пока варвары, перевезенные на нашу сторону, терпели голод, эти опозорившие себя командиры завели постыдный торг: за каждую собаку, которых набирало их ненасытное корыстолюбие, они брали по одному рабу.

Император Валент был решительным противником никейского христианства, он подверг гонениям его многих ортодоксальных последователей.

На рисунке изображен корабль с ортодоксальными христианскими священнослужителями, подожженный по приказу императора Валента.

Хотя, как предполагалось, тервинги должны были двинуться дальше и расселиться южнее, римские чиновники держали их в районе первоначального пересечения реки. Согласно Аммиану, они извлекли хорошую выгоду, продавая им низкокачественную еду по завышенным ценам. К тому же римские власти чувствовали себя подавленными ситуацией, тогда как готы, не имевшие средств к существованию, видели один выход в восстании.

Тем временем другой готский клан, называемый гревтунгами, под предводительством Алатея и Сафракса также двинулся к Дунаю и высказал аналогичную просьбу об убежище. Их сопровождала другая группа под командованием Фарнобия. В этот раз просьба была отклонена. Очевидно, тервинги уже могли обеспечить достаточное количество потенциальных рекрутов для армии, к тому же их расселение оказалось сложным, поэтому больше не было причин к тому, чтобы разрешить другим готам пересечь Дунай. Атанарих, который руководил остальными тервингами, не ушедшими с Алавивом и Фритигерном, также двинулся к Дунаю. Однако его убедили, что по условиям договора, который он подписал с Валентом в 369 г., он не имел права вступить на римскую территорию, и в результате он отошел назад к своему горному укрытию.

Гревтунги были не готовы к отрицательному ответу, и, когда войска Лупицина отвлеклись, занятые потенциальными неприятностями среди тервингов, они начали действовать:

Увидев, что наши люди где-то заняты и что лодки, патрулировавшие реку с целью предотвращения переправы, перестали действовать, гревтунги воспользовались возможностью проскользнуть на грубо сколоченных плотах и разбить свой лагерь на большом расстоянии от Фритигерна. Последний, чья врожденная проницательность служила ему защитой против любых случайностей, нашел способ заставить обоих выполнить его приказы и в то же время объединиться с этими могущественными королями (Аммиан Марцеллин).

Восстание готов

Ситуация теперь стала критической. Среди готов, остававшихся без земли или домов, со скудными запасами еды, нарастало недовольство. Теснимые вновь прибывшими, они должны были располагать численным преимуществом, чтобы противостоять местным чиновникам. В то же время их численность делала почти невозможными поиски достаточного количества еды в слишком опустошенных районах речной переправы. Хотя это был еще не открытый бунт, но готы взяли дело в свои руки, бросив вызов местным властям, бежали из зоны сдерживания вдоль Дуная, повернув на юг к низменному плодородному району около Марсианополя (Девня в современной Болгарии). Сцена была готова для конфликта, достаточно было искры, чтобы он вспыхнул. Этой искрой стало неумелое покушение на убийство готских лидеров.

Лупицин решил попытаться вернуть готов под свой контроль, убив их предводителей. Он пригласил Алавива и Фритигерна на роскошный обед, заставив поверить, что в добавление к еде, выпивке и развлечениям они обсудят проблемы продовольствия для своих людей. Он разрешил только этим лидерам и их непосредственной охране войти в город, а затем на время обеда командиров оставил охрану за пределами своей штаб-квартиры. Лупицин приказал своим солдатам убить готскую охрану, пока другие бойцы займут стены, чтобы предотвратить любую попытку спасения. Описание Аммианом этого инцидента приводит в замешательство, но ясно, что все пошло неправильно. Начался бой, и некоторые готы за городом «убили и обезоружили большую часть солдат» и осадили город. Неясно, собирался ли Лупицин оставить предводителей в заложниках или убить их, но Алавив, очевидно, погиб, тогда как Фритигерну удалось ускользнуть. Иордан сообщает, что Фритигерн ухитрился с боем пробить себе дорогу, тогда как Аммиан заявляет, что он смог убедить Лупицина, что хочет усмирить своих сторонников, дабы избежать сражения.

Однако Фритигерн сделал это и вновь присоединился к своим людям, они вместе начали грабить и жечь поместья и виллы, окружавшие город. Лупицин быстро собрал свои войска и вышел из города, бросив вызов готам. Войска вступили в бой при Марсианополе в 15 километрах от города, Аммиан говорит:

Варвары дерзко бросились на наши линии, сбивая своими щитами противников и разя их копьями и мечами. В кровавом ожесточенном бою пала большая часть воинов, потеряны были знамена, пали трибуны, за исключением злосчастного командира, который думал, пока другие сражались, только о том, как бы ему спастись бегством, и во весь опор поскакал в город. После этого враги оделись в римские доспехи и стали бродить повсюду, не встречая никакого сопротивления.

Одержав победу над Лупицином, готы в ту же ночь стали хозяевами Фракии. Никто не мог им противостоять. Ситуация ухудшилась, когда римские войска готского происхождения присоединились к восстанию. Эти люди под предводительством Суердия и Ко- лия расположились на зимних квартирах в Адрианополе.

Сначала готы оставались лояльными к Риму, но ситуация изменилась, когда, опасаясь, что они могут присоединиться к Фритигерну, двинувшемуся на юг к Адрианополю, им приказали отправиться на восток. Не имея продовольствия во время похода или времени, чтобы как следует подготовиться, римские войска из готов были затем атакованы «отбросами общества» и рабочими городского арсенала, подстрекаемыми главным магистром Адрианополя. Аммиан говорит:

Готы оставались невозмутимыми, но, когда их, наконец, довели до отчаяния ругательствами и оскорблениями и пустили в них несколько снарядов, они перешли к открытому восстанию. Они убили очень много граждан, которых дерзкая атака загнала в ловушку, а остальных обратили в бегство, разя их различными видами оружия. Затем, ограбив мертвых и вооружившись римским оружием, они присоединились к силам Фритигерна, которого видели неподалеку (Аммиан Марцеллин).