Маркус Вольф - Леонид Млечин Страница 79

Потом Вольф объяснит, что его служба в 1950-е годы пользовалась советской системой шифрования, которую западные спецслужбы сумели взломать; они не только расшифровывали телеграммы берлинского центра, но и классифицировали их по адресатам. Супруги Гийом были обречены, когда сотрудник ведомства по охране конституции сопоставил дни рождения самого Гюнтера, его жены и их сына Пьера и даты поздравительных телеграмм Главного управления разведки Министерства госбезопасности ГДР, адресованные некоему «Г.».

Контрразведка пришла к выводу, что Гюнтер Гийом — шпион. 29 мая 1973 года глава ведомства по охране конституции Гюнтер Ноллау уведомил об этом министра внутренних дел ФРГ Ханса Дитриха Геншера. Но доказательств не было. Решили следить за Гийомом и его женой. Полагали, что связь идет, скорее всего, через Кристель. Следовательно, рано или поздно она встретится с курьером. Так и произошло.

Наблюдение Кристель Гийом заметила летом 1973 года. Доложила в центр. А западные немцы не спешили отстранять Гюнтера от работы, его не лишили допуска к секретным материалам, не перевели на другое место. И Маркус Вольф решил, что западники ни о чем не подозревают.

Министр Геншер сказал о подозрениях Вилли Брандту. Но то ли говорил не очень убедительно, то ли Брандт начисто был лишен шпиономании… В конце июня 1973 года Гийом как ни в чем не бывало сопровождал Брандта в отпуск в Норвегию. Гюнтер читал всю переписку канцлера. Его жена Кристель гуляла с Рут Брандт. Именно там Гийом получил важнейшие документы о дискуссиях внутри НАТО, которые свидетельствовали о военных проблемах блока. Но в Восточный Берлин эти документы не попали.

После отпуска в Норвегии Кристель Гийом встретилась в боннском ресторане с курьером Анитой. Ей показалось, что за ней следят. Анита взяла пленки, но избавиться от хвоста не смогла. И в Кёльне бросила пленки с моста в Рейн.

Почему Гийомов немедленно не отозвали? Вольфу жаль было терять таких агентов. Он думал: а вдруг слежка — это случайность? Раз Гюнтер Гийом остается референтом Брандта, значит, у западногерманской контрразведки нет серьезных оснований для подозрений.

Именно в тот момент Георг Лебер, ставший министром обороны ФРГ, предложил Кристель Гийом место в своем аппарате. Вдруг ее всего лишь проверяют перед приемом на новую работу? Вольф на всякий случай доложил о ситуации министру Мильке. Министр согласился, что Гийомов не стоит отзывать.

В апреле 1974 года Гюнтер Гийом отдыхал в южной Франции. Обратил внимание, что за ним присматривают. Он не попытался бежать, а вернулся в Бонн к жене и сыну Пьеру. Но сотрудники контрразведки решили не рисковать — не ждать, пока он попытается бежать. Генеральный прокурор Зигфрид Бубак попросил федеральный суд выдать ордер на арест. 24 апреля супругов Гийом задержали. У Гюнтера сдали нервы, и он сильно помог контрразведке. Сказал:

— Я гражданин ГДР и офицер — прошу с этим считаться.

Верховный земельный суд в Дюссельдорфе в декабре 1975 года признал супругов виновными в государственной измене и шпионаже. Понтера приговорили к тринадцати годам заключения, Кристель к восьми.

Гюнтер Гийом из следственной тюрьмы попросил у Маркуса Вольфа прощения: «То, что объясняется моим неправильным поведением, не дает мне покоя. Я прошу партию и вас, как моего начальника, простить мою вину. Почему я не воспользовался возможностью бегства во Франции? Могу ответить одно: шанс был невелик, а я не хотел предстать трусом».

Коллега Вольфа, начальник советской разведки генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин впоследствии рассказывал:

— Мы знали, что имя Гийома значится в списке Федерального ведомства по охране конституции. Мы просили друзей в Берлине предупредить его о возможном аресте.

— Откуда вы узнали о Гийоме? — спрашивали журналисты.

— Мы завербовали бывшего английского полицейского и направили его переводчиком в Болгарию. На черноморском пляже он познакомился с одной немкой, муж которой работал в ведомстве по охране конституции. Она рассказала ему в постели, что ее муж следит за сотрудником канцлера Вилли Брандта, что этот сотрудник оказался шпионом. Мы проверили. Это был не наш человек. Тогда предупредили МГБ ГДР. Но они сказали, что это обычная проверка. Через четыре месяца Гийом был арестован.

Разведка меняет ход истории. Но не в том направлении, в котором ей хотелось бы.

После разоблачения Гийома канцлеру Вилли Брандту, стороннику улучшения отношений с Советским Союзом, ГДР и другими социалистическими странами, пришлось уйти в отставку.

Разведчики любят рассказывать о могуществе своей организации и о благородных делах, которые они совершают. Но любопытно, что о подвигах разведки повествуют только сами разведчики. Как показывает мировой опыт, разведка может быть лишь вспомогательным средством дипломатии, и не более того. А иногда, как в случае с Брандтом, самые большие успехи разведки наносят ущерб государству.

Когда Вилли Брандт 7 мая 1972 года зачитывал в бундестаге заявление об уходе в отставку, его соратник Эгон Бар заплакал. Он плакал, не стесняясь окружающих и фотокорреспондентов. Он сожалел не о том, что и ему придется покинуть правительство. Он сожалел о том, что из активной политики уходит Вилли Брандт — человек, рожденный для того, чтобы находиться на посту канцлера. Для самого Брандта отставка стала катастрофой. Человеку эмоциональному, ему даже приходила в голову мысль о самоубийстве.

Новым канцлером ФРГ стал Гельмут Шмидт, занявший куда более жесткую позицию в отношении Советского Союза и ГДР. В годы Второй мировой войны обер-лейтенант вермахта Шмидт воевал на Восточном фронте. Его танковая дивизия пыталась взять Ленинград. Ему повезло, он остался жив. В августе 1945 года был отпущен из британского лагеря для военнопленных. Шмидту было 26 лет, из них восемь он прослужил в вермахте:

— Я ничего не знал о мире, — рассказывал он много лет спустя, — я не слышал слово «демократия». В конце войны я сказал своему командиру: «Мы делаем глупость. Нам надо сдерживать Советы и позволить американцам продвинуться как можно дальше». Командир ответил: «Шмидт, я сделаю вид, что ничего не слышал». Я никогда не воспринимал американцев и англичан как врагов, хотя я из Гамбурга, где за неделю англичане убили 30 тысяч человек. Но гамбуржцы — англофилы со времен Наполеоновских войн. Они возмущались не столько англичанами, сколько Герингом, который не сумел их защитить.

Гельмут Шмидт назвал Советский Союз «Верхней Вольтой, вооруженной ракетами», подчеркивая индустриальную отсталость Москвы во всех областях, кроме военной.

Западногерманские газеты писали, что ГДР сама себе навредила — в ее интересах было бы сдувать пылинки с Вилли Брандта, а не подставлять его таким образом.

Генерал Маркус Вольф несколько раз повторял, что совершенно не желал отставки канцлера Брандта.

— Это просто несчастный случай на производстве, — так выразился начальник восточногерманской разведки. — Дело Гийома было для моей службы самым тяжелым поражением. Я никоим образом не хотел отставки Брандта.