Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган Страница 8

Но для османского султана смерть Туман-бея была поводом для празднования. Покончив с династией мамлюков, Селим завершил завоевание их империи, и отныне все их земли и богатства перешли к его собственной династии. Он расширил границы Османской империи, добавив к ней Сирию, Египет и аравийскую провинцию Хиджаз, и теперь мог вернуться в Стамбул триумфатором. Завоевание Хиджаза имело особое значение. Эту провинцию почитают колыбелью ислама, поскольку именно здесь, в Мекке, пророку Мухаммаду были ниспосланы первые откровения Корана, и он создал первую мусульманскую общину. Отныне Селим присовокупил к своему титулу султана официальный титул Служителя и Хранителя двух святынь ислама: Мекки и Медины. Эти завоевания сделали Селима правителем величайшей исламской империи в мире.

Перед отъездом из Каира Селим захотел посмотреть представление одного из знаменитых египетских театров теней — кукольного театра, где используются освещенный экран и плоские марионетки. Селим наслаждался спектаклем в одиночестве. Кукольник показал ему сцену повешения султана Туман-бея на воротах Баб-Зувайла. Когда веревка порвалась во второй раз, османский султан «нашел зрелище очень забавным. Он дал кукольнику 200 динаров и подарил бархатный плащ. „Когда мы поедем в Стамбул, ты поедешь вместе с нами, чтобы показать это представление моему сыну“, — сказал ему Селим» {7}. Через три года его сын Сулейман унаследовал османский трон и все мамлюкские земли, покоренные отцом.

Завоевание османами империи мамлюков стало ключевым поворотным моментом в арабской истории. Судьбоносная битва на равнине Мардж Дабик ознаменовала собой конец Средневековья и начало современной эпохи в арабском мире. Впервые после возникновения ислама арабами стали править из неарабской столицы. Первая мусульманская халифская династия Омейядов (661–750) имела своей столицей Дамаск. Аббасиды (750–1258) правили величайшей мусульманской империей своего времени из Багдада. Основанный в 969 году Каир служил столицей не менее чем четырем династиям до прихода к власти мамлюков в 1250 году. Но начиная с 1517 года арабам пришлось подчиняться правителям, находящимся за пределами их земель, и эта политическая реальность стала одним из определяющих факторов современной арабской истории.

Как бы то ни было, переход из-под мамлюкского под османское господство оказался не столь тяжким, как многие изначально опасались, наблюдая за кровавыми завоеваниями Селима Грозного. Тюркоязычные чужеземцы правили арабами начиная с XIII века, и османы оказались во многом похожи на мамлюков. Элиты обеих империй вели происхождение от христианских рабов. Обе империи были бюрократическими государствами, соблюдавшими законы шариата и защищавшими исламские земли от внешних угроз благодаря сильным армиям. К тому же в то время было слишком рано говорить о какой-либо «арабской идентичности», которая могла бы заставить народ воспротивиться «иностранному» правлению. До наступления эпохи национализма идентичность арабов была связана с их родным племенем или городом. Если арабы и идентифицировали себя в более глобальном плане, то скорее на религиозной, чем этнической основе. И поскольку большинство арабов были суннитами, османы оказались для них вполне приемлемыми правителями. Тот факт, что административный центр переместился из арабских земель в Стамбул — город на стыке Европы и Азии, мало волновал людей того времени.

Судя по всему, арабские народы оценивали переход от мамлюкского к османскому правлению с сугубо прагматической, а не идеологической точки зрения. Их куда больше беспокоили вопросы безопасности и порядка, а особенно разумного налогообложения, чем проблема перехода арабов под правление турок. Египетский историк Абд ар-Рахман аль-Джабарти в начале XIX века вполне уважительно описывал начало османского владычества в арабских землях:

В первое время османы были одними из лучших правителей исламского мира со времен четырех праведных халифов {8}. Они были самыми могущественными защитниками религии и врагами неверных и благодаря завоеваниям, благословленным самим Всевышним, стремительно расширяли свои владения. Они правили лучшими обитаемыми землями под этим небом. И все новые земли подчинялись их власти. Они не пренебрегали государством, но защищали его и его границы. Они поддерживали соблюдение исламских обрядов, почитали религиозных лидеров, оберегали две святыни — Мекку и Медину — и блюли справедливость, руководствуясь законами шариата. Их правление несло с собой стабильность и безопасность; другие правители трепетали перед ними, а свободные люди и рабы покорялись им {9}.

Жители сирийских деревень и городов нисколько не оплакивали кончину мамлюкской империи. Ибн Ийас рассказывает, что в Алеппо горожане, немало настрадавшиеся от непомерных налогов и произвола прежних хозяев, закрыли ворота перед отступающими после Мардж Дабика мамлюками и «обращались с ними хуже, чем сами османы». Когда же в Алеппо вступил Селим Грозный, «город был освещен праздничными огнями, в лавках на базарах горели свечи, в честь него возносились молитвы, и народ ликовал», радуясь своему освобождению от господства мамлюков {10}. Согласно дамасскому историку Мухаммаду Ибн Тулуну (1475–1546), жители Дамаска также спокойно отнеслись к смене власти. Описывая последние годы правления мамлюков, он жалуется на непосильное налоговое бремя, жадность чиновников, бездействие центрального правительства, беспринципность мамлюкских эмиров, отсутствие безопасности в сельской местности и серьезные экономические проблемы, явившиеся следствием плохого управления {11}. Об османах же Ибн Тулун, напротив, отзывается положительно, утверждая, что они принесли в провинцию Дамаск законность и порядок, а также установили разумные налоги.

На Османскую империю крах мамлюкского султаната повлиял, вероятно, гораздо сильнее, чем на арабский мир. Сердцем империи были Анатолия и Балканы, а ее столица Стамбул располагалась на стыке европейской и азиатской частей. Жители удаленных от имперского центра арабских территорий пополнили собой и без того весьма разнородное население империи. На тот момент арабов трудно было назвать единым народом. Общий для них арабский язык имел множество диалектов, так что жители Аравийского полуострова, Плодородного полумесяца и Северной Африки не понимали друг друга. Тогда как большинство арабов были (и поныне являются) мусульманами-суннитами, как и османские турки, среди них имелись довольно значительные по численности общины, исповедующие другие направления ислама, христианство и иудаизм. Арабскому миру было присуще и огромное культурное разнообразие, с очень разными архитектурными, музыкальными и кулинарными традициями в разных регионах. Арабские народы были разделены также историческим прошлым, поскольку на протяжении многих веков ими правили разные халифские династии. Присоединение арабских земель коренным образом изменило не только географические границы, но и культурный и демографический облик Османской империи.

В первую очередь перед османами стояла задача создания работоспособной административной системы в своих новых арабских провинциях. Эти земли были присоединены к Османской империи в период быстрого расширения ее границ в Персии, Черноморском регионе и на Балканах. Территория империи увеличивалась так быстро, что правительство не успевало готовить квалифицированных чиновников-управленцев. В результате стандартная османская система администрирования внедрялась только в регионах, находящихся ближе к центру империи, таких как город Алеппо на севере Сирии. В более удаленных от Анатолии регионах османы старались сохранить существующий политический порядок и обеспечить постепенный переход к новой власти. Будучи больше прагматиками, нежели идеологами, османы были заинтересованы не столько в навязывании арабам своего порядка, сколько в поддержании мира и стабильности и регулярном сборе налогов со своих новых владений. Поэтому в первые годы после завоевания политико-административное устройство арабских провинций характеризовалось значительным разнообразием и высокой степенью автономии.