Возвращение фараона - Кристиан Жак Страница 8

– Вы скрываете от меня что-то важное, – догадался страж.

– Я не могу иначе, но знайте, что мы сражаемся за спасение Египта.

– Работать рядом с вами вовсе не развлечение.

– Я мечтаю лишь о спокойной жизни в деревне вместе с моей любимой Нефрет и моими животными.

– Придется подождать, визирь Пазаир.

* * *

Госпожа Тапени не находила себе места. Она знала об одержимости визиря, его настойчивости в установлении истины и крепкой дружбе с Сути. Возможно, старшая ткачиха поступила слишком жестоко со своим мужем. Но Сути взял ее в жены, и она не желала терпеть его неверность. Пусть Сути расплачивается за связь с этой ливийской потаскухой. Судебное преследование со стороны визиря заставило Тапени как можно скорее найти себе покровителя. Последние слухи не оставляли места для сомнений.

Тапени устремилась к конторам, где работали чиновники казначейства. Она спросила у стражников и вскоре увидела пустые носилки с высокой спинкой, подножкой и широкими подлокотниками. Большой балдахин защищал их от солнца. Двадцать носильщиков обеспечивали быстрое передвижение по команде погонщика с мощным голосом. Подобная услуга стоила очень дорого!

Бел-Тран вышел из казначейства и торопливым шагом направился к своим носилкам. Тапени преградила ему дорогу:

– Мне нужно с вами поговорить!

– Госпожа Тапени? Что, неприятности в вашей мастерской?

– Меня преследует визирь.

– Он считает себя поборником справедливости, – усмехнулся Бел-Тран.

– Пазаир обвиняет меня в преступлении.

– Вас?

– Он подозревает меня в убийстве своего учителя Беранира.

– А доказательства?

– У него их нет, но он мне угрожает.

– Невиновному нечего опасаться.

– Я боюсь Пазаира, Кема и его жуткой обезьяны. Я прошу вас о помощи.

– Не понимаю, чем... – начал Бел-Тран, но Тапени его перебила:

– Вы богатый и влиятельный человек, говорят, что у вас большое будущее! Я хочу стать вашей союзницей.

– Каким образом?

– Я держу торговлю тканями. Благородные дамы, такие как ваша жена, очень высоко ценят их. Я знаю, как создать наилучшие условия закупок и продаж. Поверьте мне, прибыли могут быть нешуточными.

– Оборот большой?

– С вашими способностями вы без труда увеличите его. В придачу я обещаю вредить этому проклятому визирю.

– У вас есть план?

– Пока нет, но можете рассчитывать на меня.

– Договорились, госпожа Тапени. Считайте, что отныне вы под моей защитой.

Поглотитель теней [4], состоявший на службе заговорщиков и обогатившийся на своих преступлениях, постоянно стремился к совершенству. Он обещал устранить Пазаира, но ему это не удалось. Ничего, он еще возьмет реванш! Начальник стражи долго выслеживал его, но в конце концов вынужден был признаться, что упустил добычу. Человека тьмы, работающего в одиночку, без подручных, не найдут никогда. А с золотом, полагавшимся за услуги, он вскоре сможет купить загородную усадьбу, где будет наслаждаться спокойной жизнью.

Поглотитель теней не имел больше никакой связи с заказчиками. Трое из них уже мертвы, Бел-Тран и Силкет – недоступны. Хотя Силкет во время их последней встречи, передавая приказ убрать Пазаира, вовсе не показала себя неприступной: она не кричала и не звала на помощь, терпя его страсть. Скоро Бел-Тран и Силкет взойдут на трон Египта, поэтому поглотитель теней чувствовал себя обязанным принести им голову визиря, их злейшего врага.

Он извлек уроки из своих провалов и не нанесет прямой удар. Работа Кема и его зверюги исключительно эффективна. Павиан чувствует опасность, а нубиец неотступно следует за Пазаиром. Что ж, поглотитель теней будет действовать в обход, расставляя ловушки.

Глубокой ночью он вскарабкался на крышу главной лечебницы Мемфиса и проник в здание. По коридору, пропахшему лекарствами и мазями, пробрался к хранилищу опасных продуктов. В многочисленных кладовых хранились слюна, экскременты, моча жаб и летучих мышей, яды змей, скорпионов и ос, а также другие ядовитые вещества растительного происхождения, из которых целители готовили сильнодействующие лекарства. Присутствие охранника не смутило поглотителя теней. Он оглушил его ударом по голове, забрал один из пузырьков с ядом и прихватил черную гадюку, томившуюся в корзине.

* * *

Опечаленная Нефрет, прежде чем осмотреть кладовые, выяснила, в каком состоянии находится пострадавший. Он не был тяжело ранен; получив удар, он даже не успел заметить нападавшего.

– Каков ущерб от кражи? – спросила она у начальника лечебницы.

– Практически никакого... Исчезла только черная гадюка.

– А яды?

– Трудно сказать. Мы только что получили новую партию, которую я собирался описать сегодня утром. Вор ничего не разбил.

– С сегодняшней ночи нужно удвоить охрану; начальнику стражи я сама сообщу о происшествии.

В волнении молодая женщина подумала о постоянных покушениях на жизнь мужа. Не являлось ли это необычное вторжение предвестником новой драмы?

* * *

Погруженный в тяжелые раздумья, визирь подошел к воротам Государственной сокровищницы в сопровождении Кема и Убийцы. Впервые с момента вступления в должность ему предстояло инспектировать запасы драгоценных металлов. Разбуженный еще до восхода солнца посыльным из лечебницы, он не успел даже обменяться парой фраз с Нефрет, которая поспешила на место происшествия. Так и не заснув вновь, он с удовольствием принял обжигающий ледяной душ и отправился в центр Мемфиса, где прошел сквозь цепь охранников, преграждавших посторонним доступ к кварталу, где была расположена Государственная сокровищница.

Визирь приложил свою печать к свитку, поданному ему хранителем сокровищницы, пожилым человеком, медлительным и педантичным. Несмотря на то, что тот знал Пазаира в лицо, он проверил соответствие оттиска образцу печати, который ему прислали из дворца после назначения нового визиря.

– Что бы вы хотели посмотреть? – спросил хранитель сокровищницы.

– Все запасы.

– Такая инспекция займет немало времени.

– Это входит в мои обязанности.

– Слушаю и повинуюсь.

Пазаир начал с огромного здания, где хранились золотые и серебряные слитки, доставлявшиеся из копей Нубии и восточной пустыни, каждому из которых был присвоен учетный номер. В скором времени значительная их часть будет отправлена в храм в Карнаке, где золотых дел мастера обрамляли главные ворота драгоценными металлами.