Взять Берлин в 1941 году! Что дальше? Сталин после "Грозы" - Дмитрий Винтер Страница 8

Поведение Сталина действительно необъяснимо с точки зрения поборников «мирной внешней политики СССР». Но необъяснимо оно и с точки зрения классических сторонников «Ледокола»: Виктор Суворов, как известно, убежден, что Сталин не ждал нападения Гитлера и не верил в него.

А если предположить, что у Сталина были хоть минимальные опасения, что Гитлер возьмет да и нападет первым? Именно так считает И. Бунич (Гроза. С. 549). М. Солонин тоже пишет, что в апреле 1941 г. в директиве на разработку плана развертывания войск руководству Западного Особого военного округа (бывший и будущий Белорусский ВО) содержалось предупреждение о том, что немцы могут перейти в наступление до окончания развертывания наших войск (Солонин М. Мозгоимение. М., 2010. С. 83). Указания на это есть и в дневниках Берия. Вот запись за 20 апреля 1941 г.: «По данным разведки ГУПВ (Главное управление пограничных войск НКВД. — Д. В.)… вторая половина мая, не раньше… По данным Всеволода (Нарком госбезопасности В. Меркулов. — Д. В.) и военных получается тоже так… Я… точно пока не скажу, но могут или поздно весной, или летом» (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 242). А по мнению М. Солонина, и Тимошенко, и Мерецков вечером 21 июня 1941 г. понимали, что Гитлер все-таки сумел опередить их. Красной Армии придется вступить в войну в крайне тяжелой ситуации (в момент продолжающейся подготовки к наступательной войне, когда армия Практически бессильна, если враг вдруг ударит первым. — Д. В.) (Солонин М. 25 июня. С. 502).

Не знаю, как насчет настроений в советском военном Руководстве вечером 21 июня (точка зрения Солонина Как минимум спорна), но что Гитлер в принципе может ударить первым, в сталинском окружении вполне могли понимать. И лучшим шагом по предотвращению такого варианта развития событий было — отвлечь Гитлера от России. Встал вопрос: как отвлечь?

И тут подвернулась Югославия. 25 марта ее пронацистское правительство, возглавляемое хорватом Цветковичем, подписало договор о присоединении страны к «оси» Берлин — Рим — Токио. Однако через два дня югославские патриоты свергли Цветковича и договор разорвали. Однако само по себе это еще не гарантировало, что Гитлер на Югославию таки нападет. И тогда Сталин пошел на подписание пакта «О дружбе и ненападении».

Вот тут-то Гитлер и всполошился. А что, если СССР введет в Югославию войска? Тогда Румыния — единственный гарантированный (ибо СССР весной 1941 г. уже был ненадежен) источник нефти для Германии — окажется под ударом не только с востока, но и с запада. И итальянские армии, воюющие против Греции, окажутся отрезанными и разгромленными. И много каких еще реалий возникнет, для Германии весьма неприятных.

И Гитлер решил ударить по Югославии. И отвлекся от СССР на пару месяцев. Интересно, что Черчилль в письме Сталину от 18 апреля 1941 г. (том самом, которое принято считать «предупреждением об угрозе германского нападения») сообщает, что немцы начали было переброску из Румынии в Южную Польшу трех из пяти бронетанковых дивизий, находившихся в Румынии, однако, когда в Берлине узнали о сербской революции (т. е. о свержении правительства Цветковича), эта переброска была отменена (цит. по: Суворов В. Ледокол. М., 2002. С. 300).

Правда, от первого удара со стороны Гитлера «югославский гамбит» СССР все равно не спас. Но мог и спасти, особенно, если исходить из того, что, по мнению, например, К. Закорецкого, начало операции «Гроза» готовилось не на 6 июля, а на 23 июня 1941 г. (Закорецкий К. Загадка директивы (без номера) один // Правда Виктора Суворова. Окончательное решение. М., 2009. С. 269–304).

Однако пока мы все же будем исходить из «суворовской» даты начала операции «Гроза» — 6 июля 1941 г. Так вот, коммунистическое восстание в Сербии началось на другой день после этой даты — 7 июля, а вскоре — и в Черногории (13-го), в Словении (22-го), в Хорватии, Боснии и Герцеговине (27-го) (Югославия // БСЭ. 2-е изд. Т.49. М., 1957. С. 330). Совпадение? Особенно с учетом того, что именно в июле югославские коммунисты получили приказ Коминтерна? А четники (сербские некоммунистические партизаны) начали партизанскую войну против немцев еще 11 мая (Буровский А. М. Великая Гражданская война. С. 182–185).

Россия двинется на Запад, как гунны двигались на Европу…

Э. Хара-Даван, 1929

«6 июля 1941 года десятки тысяч советских орудий разорвали в клочья тишину, возвестив миру о начале великого освободительного похода» — так начинается рассказ о несостоявшейся операции «Гроза» в последней главе «Ледокола» — «Война, которой не было». Здесь и Далее я буду перемежать свой рассказ о «войне, которой не было» цитатами из последней главы «Ледокола».

Первый залп советской артиллерии, по количеству и качеству превосходившей артиллерию всего остального Мира вместе взятого, минута в минуту совпал с пересечением границы тысячами советских самолетов.

Германская авиация, тоже готовившаяся к вторжению, в громадном большинстве подавлена на своих аэродромах. Немецкие войска, подвергнувшиеся внезапному удару, не могут оказать Красной Армии достойное сопротивление. Советские войска, не ввязываясь в затяжные бои с разрозненными очагами сопротивления противника, устремляются вперед.

С территории Львовского выступа сверхмощная советская группировка наносит удар на Краков и вспомогательный на Люблин и далее на Варшаву. Навстречу этому вспомогательному удару движутся советские войска и из Белостокского выступа. Уже 13 июля Красная Армия вступает в Варшаву, а 14-го — в Лодзь и Краков.

16 июля советские войска уже в Познани.

Главные события, однако, происходят не в Польше и не в Германии. В первый же час после начала войны советские ВВС нанесли удар по нефтепромыслам Плоешти, превратив их в море огня. Одновременно на просторы Румынии вырываются войска сверхмощной группировки, развернутой на территории Одесского военного округа.

19 июля советские армии врываются в Брэилу, на другой день советский десант с кораблей Черноморского флота высаживается в порту Констанца. 21 июля Красная Армия победоносно входит в Бухарест, а через три дня вступает на территории Болгарии и Югославии. Одновременно, при поддержке Дунайской флотилии, предпринимается мощный рывок вверх по Дунаю.

29 июля советские армии занимают Белград (а из значительной части Югославии немцев уже вытеснили повстанцы), 30-го — Софию, 2 августа — Будапешт. Отрезанная от румынской нефти, потерявшая значительную часть войск у самой границы, Германия лишается каких-либо шансов на успех. В Германской армии есть еще танки, но нет топлива для них. Есть самолеты, автомобили и мотоциклы, но нет топлива для них. Нет топлива для перехода германского флота в Балтийское море…

6 августа 1941 года советские газеты публикуют указ Президиума Верховного Совета СССР о введении в Красной Армии новых знаков различия — погон. Как мы помним, Виктор Суворов считает, что так и планировалось, и лишь потому, что война пошла не так, как замышлялось, погоны пришлось отложить до Сталинградской победы (Очищение. С. 53)…