Раневская, что вы себе позволяете?! - Збигнев Войцеховский Страница 8

Что-то она меняла, что-то она могла. Но не все. Но не всегда. И именно эта осознанная ею ограниченность повлиять целиком на ситуацию и приводила к такой безжалостной гиперболизации в оценке своей жизни.

«Я очень хорошо знаю, что талантлива, а что я создала? Пропищала, и только». Это Раневская написала о себе. Она себе в укор ставила то, что не использовала по максимуму свой талант. Ей тяжело и больно было осознавать, что она могла бы — но не сделала. И не оправдывала себя даже тем, что условия и вся система были против нее — как против ее манеры играть и жить: истовой, искренней, всепоглощающей.

Когда-то давно, еще в первые годы начинавшегося разгораться революционного пожара в России, Раневская, как и многие молодые интеллигенты ее времени, упивалась «Буревестником» Горького: так верилось в хорошее светлое, так радостно было видеть просыпающуюся Россию. Раневская признавалась, что она хотя и была далека от всех революционных идей и целей, но тем не менее была одухотворена возможностью новых перемен. Да еще этот мечтатель Чехов, который так верил, что скоро, совсем скоро наступит время, когда все будет красиво: и природа, и человек, и его мысли, и его дела…

Отрезвление пришло очень скоро — уже через год после революции в голодном Крыму. Запах жаренной на касторовом масле хамсы, который сжимал спазмами голодный желудок, противившийся принять хоть кусочек этой рыбы, стал для Раневской запахом новой России — большевистской.

Фаина Раневская не шутила над своей жизнью, не издевалась над ней, не уничижала: это она лично себе выставляла счет. Она была уверена, что могла бы сделать больше. Просто она не понимала: каким образом она могла бы? Завести раньше семью? Организовать свою школу? Создать свой театр? Но ведь ничего из этого было невозможно…

Фаина Раневская о своей жизни

Мне осталось жить сорок пять минут. Когда же мне дадут интересную роль?

Я провинциальная актриса. Где я только не служила! Только в городе Вездесранске не служила.

Жизнь моя… Прожила около, все не удавалось. Как рыжий у ковра.

Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить.

Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.

Так написала Фаина Раневская в своей автобиографической книге. Эта фраза сегодня вызывает улыбку: разве может быть небогатый нефтепромышленник? Тогда — мог.

Но и по тем временам отец Фаины Раневской был весьма состоятельным человеком.

Итак, Фаина Георгиевна Раневская родилась 27 августа 1896 года в еврейской семье в городе Таганроге. Ее отец, Фельдман Гирша Хаймович владел фабрикой сухих красок, были у него несколько домов, которые он сдавал в наем, магазин. Был у Гирши Фельдмана и свой пароход. Мать Фаины Раневской — Милка Рафаиловна Фельдман была человеком тонкой души, любила искусство, увлекалась литературой и театром. В общем, как говорится, гены видны невооруженным глазом.

Таким образом, родилась девочка Фаина Гиршевна Фельдман. Как она превратилась в Фаину Георгиевну Раневскую — это отдельная история. Что касается отчества, то вначале Раневскую записывали как Григорьевну, потом стали писать «Георгиевна». Раневская не противилась. Она сама не знала, почему вдруг перекрестили ее отца. «Называют, ну и пусть называют. Наверное, потому, что Гришка — Отрепьев, а Георгий — Победоносец!» — высказывала она догадку. Ну, а с фамилией — целая легенда, и мы с ней познакомимся попозже, когда поглядим на жизнь великой актрисы более пристально.

Фаина Фельдман получала образование вначале в школе, потом — дома. Были на то свои причины — застенчивость девочки. Кое-как получив среднее образование, Фаина Фельдман решает дальнейшую свою жизнь связать с театром. К этому времени она уже всерьез увлеклась им, даже принимала участие в массовках. Отец был настроен резко против — он не желал видеть свою дочь актрисой. По всем тогдашним канонам ей, как порядочной дочери порядочного еврея, надлежало удачно выйти замуж, получить отцовское приданое, рожать детей себе, а внуков — родителям, украсив таким образом им жизнь в старости. Ради чего же создавал свою маленькую империю в Таганроге предприимчивый Гирша Фельдман, если не для своих наследников?

Но его дочка Фаина проявила свой упрямый характер. И в 1914 году уехала в Москву. Были многочисленные попытки поступить хоть в какую-то театральную школу или устроиться на работу в какую-то театральную труппу. Ее нигде не брали. В частной школе повезло больше, но деньги, которые ей были тайно даны матерью на дорогу, вскоре закончились. Судьба улыбнулась Раневской в образе актрисы Гельцер — та увидела в юной девушке зачатки настоящего таланта и помогла ей устроиться хоть на время. Фаина Фельдман играет в массовках в летнем театре Малахова. Потом сезон закончился, Раневская уехала в Крым, устроившись в одну из трупп…

В то время, как вы уже читали, театральных трупп было много, создавались они далеко не всегда профессионалами. Такой была и труппа, куда попала Раневская. Вскоре Фаина вынуждена была уйти — спектакли не пользовались успехом, залы были пустыми, денег не было. Там же, в Крыму, начались скитания Фаины Фельдман по провинциальным театрам.

Наступил 1917 год. Революционный переворот в Петрограде, социальные потрясения для всей России. Пришли большевики со своим главным лозунгом справедливого мироустройства: «Отобрать и поделить». Отец Фаины Гирша Фельдман прекрасно понимал, что все его предприятие будет реквизировано, и он, и его близкие останутся голыми и нищими. Поэтому семья готовилась к эмиграции. Фаина же решила остаться — она в упор не видела застлавшую небо России бурю. Вот так и получилось в итоге: семья эмигрировала без Фаины.

Началась Гражданская война. Голод, нищета. Фаина Фельдман пережила это страшное время в Крыму благодаря своей новой знакомой — актрисе Павле Вульф. Но, как я уже писал выше, с революцией пришла необходимость в театрах. В 1925 году Фаину Фельдман берут в передвижной театр отдела народного образования. Как и должно было быть при комиссарах, решающих и вопросы культуры маузером в деревянной кобуре, театр просуществовал один сезон и благополучно закрылся.

Опять скитания, опять голод и крыша над головой благодаря друзьям и знакомым. Театров было много и разных, да вот все они были очень политически и революционно правильными…

В 1930 году Раневская отчаялась до такой степени, что написала письмо главному режиссеру Камерного театра. Тогда им был Александр Таиров. Вначале Таиров ответил отказом, потом, поразмыслив, расспросив иных режиссеров, которые сталкивались с Раневской хотя бы в массовках, изменил свое решение: написал Фаине Раневской, что театр берет ее.

В настоящей роли в настоящем театре и в настоящей Москве для Раневской это был первый выход на сцену. Спектакль назывался «Патетическая соната». И дебют Фаины Раневской был, к удивлению самого режиссера, весьма удачным. Публика заметила ее игру на заднем плане, запомнила. И сам Таиров был доволен игрой Раневской.