Капер Его Величества - Михаил Попов Страница 8

– Есть, капитан.

Большая каюта опустела.

Одни потащили ящик с золотом, другие помчались выполнять приказания Леруа.

Он сам почему-то задержался.

У него появилось ощущение, что не все еще сделано.

Что?

Он не мог ответить на этот вопрос. Но чувствовал, что, если уйдет отсюда, не выяснив, впоследствии будет жалеть.

Сильно ли?

Кто его знает…

Леруа прошелся по каюте. Заглянул под стол, пнул кусок стекла, поблескивавший на полу. Еще раз заглянул в потайную комнату за каютой. Некоторое время внимательно смотрел на одноглазый труп мусульманина.

Что-то в нем, в трупе, было не так.

Может быть, он еще жив?

Чушь.

Но надо его обыскать.

Леруа поморщился. Он умел и любил убивать, но не выносил возиться с трупами.

Тем не менее он опустился на колени перед телом, внимательно ощупал халат, шаровары, голенища красных сапог. Осмотрел валявшуюся рядом чалму.

Нет, ничего интересного.

Леруа встал, чтобы отправиться вон. Тем более что его уже звали. Но тут взгляд его остановился на физиономии мертвеца. И даже не на всей физиономии, а на губах. Какой-то у них странный овал. Ненормальные очертания.

Тут же ему вспомнились стоны, по которым он нашел потайную комнату.

Ах вот оно что!

Он еще не знал, что именно, но уже был уверен, что стоит на правильном пути.

Снова встал на колени, достал из-за пояса кинжал и медленно вставил между зубов мертвеца. Окоченение еще не началось, поэтому челюсти не оказывали сопротивления.

– Капитан! – раздался голос кого-то из его команды. Челюсти разошлись, открывая…

– Капитан!

Вбежав в потайную каюту, негр обнаружил стоящего над мертвецом Леруа с ножом в правой руке и чем-то зажатым в левой.

– Что это, капитан?

– Где?

– В той руке? – по инерции спросил негр, уже понимая своим недоразвитым мозгом, что этого вопроса задавать не стоило. Он правильно понимал. Капитан Леруа одним, почти неуловимым, движением воткнул ему лезвие ножа под левый сосок.

Победа над инвалидом из эскадры Ост-Индской компании далась французам нелегко. Более трети людей было убито или тяжело ранено, что в условиях тропического климата было одно и то же. Правда, потери скорее радовали капитана и остальных членов команды, чем расстраивали. Доля живых возрастала. Хуже было то, что пострадал сам «Веселый бретонец». Пробоины, причиненные последними предсмертными выстрелами англичан, оказались не столь безобидными, как показалось в первый момент.

– Они выше ватерлинии, но совсем немного, – мрачно сообщил Жаке, держа на перевязи правую руку, проколотую вражеской шпагой. – При малейшем волнении мы начнем зачерпывать воду.

– Возьми людей и заделай, – приказал Леруа.

Жаке медленно повернул голову к капитану. Он был удивлен. Зачем давать такие глупые советы? Леруа не мог не знать, что заделать такие пробоины можно только на берегу.

Разговор происходил при полном собрании команды, как было принято по законам берегового братства, как называли себя карибские пираты. Каждый член команды имел право принимать участие в решении своей участи.

Вопрос стоял один: что делать дальше?

Леруа снял шляпу, вытер пот со лба рукавом потной рубахи и обвел взглядом собравшихся:

– Благоразумнее всего было бы поделить это золото (ящик стоял на палубе) и немедленно лечь на обратный курс.

Толпа измазанных кровью и пороховой копотью корсаров одобрительно загудела. Делить они любили и обратный курс явно предпочитали всякому другому.

– Но вы сами видите, что это невозможно.

Толпа опять загудела – в том смысле, что невозможно, но очень хочется.

– У нас остается один разумный выход.

Леруа снова вытер пот. Было видно, что он напряженно размышляет по ходу своего выступления. У него не было никакого заранее подготовленного плана, но он не хотел бы это показать.

Жаке понял это лучше других.

– Говори, капитан.

– Нам нужно пристать к берегу и заделать пробоины.

Боцман понимающе хмыкнул и протянул свою трубку одному из оставшихся в живых негру, с тем чтобы тот набил ее и прикурил.

– Это мы и сами понимаем, капитан.

Леруа надвинул шляпу на глаза и из-под ее полей бросил на своего слишком проницательного боцмана откровенно неприязненный взгляд. Тот ничуть не испугался, он понимал, что капитан сейчас обдумывает, как бы ему обмануть команду и присвоить себе все добытое золотишко. Поймав Леруа на этом намерении, Жаке, учитывая его авторитет, вполне мог сам стать капитаном. Любая смена власти происходит под лозунгами восстановления справедливости. Человек, боровшийся за справедливость, впоследствии имеет возможность попирать ее некоторое время на вполне законном основании. Время достаточное, чтобы набить собственный карман.

Вряд ли кривоногий боцман заходил в своих планах так далеко, вряд ли они мыслились им в столь витиеватых выражениях. Одно несомненно – он почувствовал, что настает его час. Зная жадность Леруа, он был уверен, что тот сейчас начнет плести интригу, жертвой которой и станет.

– Вас всех интересует, что делать с этим золотом, как с ним поступить?

Раздались многочисленные крики, из них следовало, что именно об этом все непрерывно и думают.

– Что ты предложишь, капитан?

Глядя на улыбающегося, покуривающего Жаке, Леруа громко произнес:

– Я предлагаю поступить с ним по закону.

– Какому закону? – насторожился боцман и вытащил трубку изо рта.

Леруа усмехнулся:

– По закону берегового братства.

Этот закон был известен не всем, поэтому Пирес счел нужным пояснить:

– Закон гласит, если не было специального договора, то капитан получает две пятых всякой добычи. Помощник – одну двадцатую. Когда он является к тому же штурманом, то одну десятую. Одну двадцатую получает и главный канонир.

Пирес замолчал, что вызвало неудовольствие капитана Леруа:

– Ты не все сказал. Оставшиеся деньги делятся поровну между всеми матросами, оставшимися в живых. Раненые получают полторы доли.

Жаке уже понял, к чему ведет Леруа, и поэтому решил перехватить инициативу:

– Боцман получает две матросские доли, а в случае ранения – три.

Леруа встал с бочонка, на котором сидел:

– Все удовлетворены таким дележом?