Идеальное убийство. Мыслить как преступник - Ирина Лобусова Страница 8

Теория Лери подтвердилась. Когда в машину сел таможенник (Лери уступил проводнику свое место рядом с водителем, а сам сел сзади), он даже не посмотрел на то, что лежало на заднем сиденье.

Все прошло без препятствий. Таможенник вышел на границе, дав указание пропустить джип. В автомобиль никто не заглянул. Никто даже не посветил фонариком в темный салон машины. Когда джип ехал уже по немецкой земле, Лери открыл окно и выбросил в придорожные кусты мобильный телефон, предварительно уничтожив сим-карту.

Ранним утром следующего дня, когда Лери и Сергей уже находились в Берлине, в Германии, в Киевском аэропорту Борисполь приходил регистрацию Алексей. Он регистрировался на рейс в Польшу, в Варшаву. Разделиться было идеей Лери. В последние дни перед отъездом в Германию он был сам не свой: он словно ощущал своим волчьим инстинктом, что за ним установлено наблюдение. Он не знал в точности, по какому делу он мог попасть на крючок к ментам — убийство львовского эксперта и разбойное нападение на дом бизнесмена в Киевской области давно вылетели у него из головы, тем более, он не мог даже вообразить, что номер его старой машины запомнил маленький мальчик. Но нутром чувствовал: что-то не в порядке, что-то словно сужается вокруг него, и от этого постоянно нервничал, изводя соратников своей манией преследования.

Поэтому на случай слежки он придумал план, как сбить ментов с толку. Алексей открыто направляется в Польшу, причем на самолет регистрируется под своим собственным именем. В Варшаве он под своим же именем регистрируется в крупном отеле и оставляет свои вещи в номере. Ночью, тайком, Алексей уходит из отеля, не забрав вещи, и добирается до окраины Варшавы. А оттуда его на джипе заберет Сергей. Очень скоро они будут в Германии: ведь до Берлина рукой подать. Для всех же остальных Алексей по-прежнему будет жить в гостинице Варшавы.

Алексей открыто прошел регистрацию, предъявив на таможенном контроле ноутбук и большую сумку с вещами. Не произошло ничего необычного: никто не задерживал его, никто не присматривался к его паспорту. Алексей совершенно свободно поднялся на борт самолета, твердо уверенный, что все в полном порядке.

В номере берлинской гостиницы на столе было разложено драгоценное полотно. В него как бы по-новому вглядывались Алексей, Лери и Сергей: даже видавшие виды бандиты притихли и затаили дыхание. Четвертым был московский коллекционер.

Увидев полотно, он всплеснул руками, объясняя бандитам свой восторг: не каждый день можно увидеть полотно подобной ценности, запросто лежащее на обыкновенном столе в гостинице — тем более, что эта страстная и трагическая картина всегда поражала своей красотой.

Немного успокоившись от первого восторга, коллекционер сообщил о результате переговоров: клиент готов купить полотно. Он был в курсе истории картины и знал о том, что картина украдена из музея, а, значит, полотно является подлинным. Он готов перечислить деньги на банковский счет Лери, как только увидит своими глазами картину. А раз картина уже здесь, они могут поехать к нему прямо сейчас.

Но бандиты не успели даже встать из-за стола, на котором все так же было разложено полотно Караваджо. Дверь разлетелась в щепки, выбитая отрядом спецназа, ворвавшегося в гостиничный номер. Щелкнули наручники на руках Лери, Сергея и Алексея — всех, кроме коллекционера. Лери чуть не лопнул от злости, да и у его подельников едва не случился настоящий шок, когда «коллекционер» вдруг по-братски обнялся с приехавшим следователем. Коллекционер оказался переодетым сотрудником спецорганов, специально засланным в банду. Заглотив его как наживку, бандиты попались сразу. Там, в гостиничном номере, Лери понял, что его, такого умного, хитрого и предусмотрительного, попросту одурачили, обвели вокруг пальца. Роскошный имидж серьезного, авторитетного дельца в мире черного арт бизнеса оказался подделкой, а профессиональная уверенность «съевшего собаку» на краденых картинах эксперта — всего лишь искусной актерской игрой.

Следственный метод внедрения в банду оказался единственным способом поймать бандитов и вернуть ценную картину. Уже по дороге в тюрьму, поняв все, Лери уяснил и то, что теперь отвечать ему придется по полной программе: не только за Караваджо, но и за разбойные нападения в домах, и за убитого львовского эксперта, и за все прочие случаи грабежей, вымогательств, похищений людей, в которых была замешана его банда.

Что же касается внедрения «коллекционера» в банду, то это была блестящая операция, на которой вполне можно учиться оперативной работе. Агента выбирали очень тщательно и предпочтение отдали человеку, который увлекался живописью и очень хорошо разбирался в искусствоведении, обладая большим багажом любительских знаний. Долгое время агент проходил специальную подготовку. Для того, чтобы осуществить эту операцию, было создано целое секретное подразделение.

Работа этого подразделения отличалась строгой конспирацией. Всех людей отбирали в него после тщательных проверок, чтобы предотвратить утечку любой информации. А о конечной цели его работы знал лишь узкий круг лиц.

Агент должен был войти в доверие в кругу черных дилеров и коллекционеров, связь с которыми осуществлялась через задержанного дилера, готового сотрудничать со следствием. Он же должен был навести бандитов именно на этого агента — то есть человека правоохранителей, который должен был вступить в контакт с бандой.

Из прямой речи правоохранителей, задействованных в спецоперации: «Перед внедрением наш коллега прошел углубленную подготовку по специальной программе СБУ, Службы внешней разведки, ГУР Минобороны, а также в кругах опытных искусствоведов и антикваров. Это было сделано для того, чтобы у его окружения сложилось впечатление о нем как об авторитетном ценителе старины, разбирающемся во всех тонкостях старинной живописи, умеющем отличать подлинники от копий и подделок, имеющем широкие связи в среде творческой интеллигенции, богемы и одновременно — в среде черных экспертов, антикваров и дилеров. Это заняло определенное время, зато дало потрясающий результат.

Параллельно управление работало с аналогичными подразделениями России, Франции, Германии, Венгрии, других европейских стран, а также взаимодействовало со спецслужбами США, перенимая опыт зарубежных коллег. Это была очень интересная, тонкая работа, детали которой, по словам аналитиков, могли бы войти в классику спецопераций ведущих полицейских и разведывательных служб мира.

Одним из самых ответственных этапов было не столько внедрение агента в криминальную группировку, сколько его адаптация, умение вызвать доверие, расположить к себе и показать, что он действительно много знает, многое может, интересуется произведениями искусства — и старинного, и современного, и не прочь стать посредником не только в приобретении новых работ современных мастеров, но и в продаже сомнительных, черных произведений искусства, не обращая никакого внимания на их криминальное прошлое».

Дебютировать спецагент должен был на крупнейшем салоне антиквариата в Москве, и дебют его прошел очень удачно.

Из прямой речи правоохранителей: «Для большей внешней достоверности мы снабдили его дорогой иномаркой представительского класса, дорогим мобильным телефоном, эксклюзивным бриллиантовым антикварным перстнем: наш авторитетный коллекционер должен был выглядеть подобающим образом. Было продумано все до мелочей. Наряду с серьезными профессиональными знаниями, внешний антураж действительно мог произвести эффект на людей из криминальных структур, которые мало что понимали в сферах влияния черного рынка антиквариата и краденых произведений искусства. Агент водил их по салону, грамотно, профессионально оценивал выставленные работы, высказывал свои соображения, предсказывал цены. Это был высший пилотаж, ювелирная работа. Конечно, мы его подстраховали, но главная нагрузка лежала на нем».