Лютер - Иван Гобри Страница 8

Рассказ о скорбной, но поучительной жизни прекрасной и милосердной принцессы не мог не растрогать юного Мартина, всегда отличавшегося чувствительностью. Конечно, он не мог тогда знать, что спустя 20 лет снова приедет в крепость, спасаясь от преследований Церкви, чьи ревностно изучаемые теперь заветы он вскоре во всеуслышание отвергнет.

Пока же он прилежно постигал науки и радовался спокойной жизни, которая здесь, в Эйзенахе, казалась такой прекрасной. Он виделся с разными людьми, мужчинами и женщинами, которыми мог искренне восхищаться, не опасаясь насмешек. Может быть, здесь наконец его внутренняя жизнь наполнилась новым смыслом, о котором он и не подозревал в Мансфельде? Как знать... Обрести материнскую любовь в 15 лет, чтобы в 17 опять ее утратить — это и слишком поздно, и слишком мало. Весной 1501 года ему пришлось покинуть этот земной рай — высокоученый и утонченный Иоганн Требоний научил его всему, что знал сам. Мартина Лютера ждал университет.

Вернувшись в Мансфельд, Мартин не мог не заметить, что в родительском доме ощутимо запахло достатком. Отец, умелый труженик, никогда не щадивший себя в работе, вошел в число самых искусных литейщиков и занял пост одного из городских магистратов. Теперь ничто не мешало ему озаботиться блестящей карьерой для сына, которая позволила бы тому зажить богачом. Для продолжения образования Мартина решили отправить в Эрфурт, расположенный на территории Саксонии, но принадлежавший курфюрсту Майнцскому.

Эрфуртский университет, основанный в 1392 году, пользовался отличной репутацией. В первые два десятилетия своего существования он еще пребывал в тени университета Праги, где находилась тогда резиденция династии чешских Люксембургов. Действительно, Пражский университет принимал в свои стены представителей четырех народностей: чехов, баварцев, поляков и саксонцев. Это означало, что студенты из Саксонии по преимуществу обучались именно в Пражском университете, считая его «своим» и находя здесь все необходимое: пансион, соотечественников, благотворительные заведения. Но в 1409 году император Венцеслав по просьбе ректора, пост которого занимал тогда не кто иной, как Ян Гус, и идя навстречу чаяниям чешских националистов, отдал в университетском совете сразу три голоса чехам, хотя до сих пор представителям всех четырех народностей полагалось по одному. И чехи в одночасье из национального меньшинства превратились в большинство. Тотчас же и баварцы, и саксонцы покинули университет, который утратил отныне свое международное значение. В Баварии период растерянности продлился достаточно долго и завершился лишь к концу века основанием университетов в Ингольштадте и Мюнхене. Зато саксонцы почти сразу же открыли университет в Лейпциге, который привлек к себе множество блестящих умов. Вскоре часть студентов и преподавателей перебралась в Эрфурт, способствуя росту престижа тамошнего университета, который стали иногда гордо именовать «второй Прагой». Лейпциг, конечно, располагался ближе к Мансфельду, чем Эрфурт, но последний принимал гораздо больше студентов. Очевидно, по этой причине отец Лютера, наведя необходимые справки, решил отправить сына именно сюда.

Прибыв на место, Мартин первым делом вступил в корпорацию, именовавшуюся Бурсой, членство в которой гарантировало ему все те преимущества, какими пользуются и современные студенты: доступ в университетскую столовую, дешевое (иногда и вовсе бесплатное) жилье, медицинскую помощь в случае болезни и бесплатные консультации по учебным предметам. В роли репетиторов выступали студенты старших курсов, которые возмещали таким образом свой собственный долг перед корпорацией. Эта система надолго прижилась в англосаксонских колледжах, создаваемых при университетах (правда, с меньшими финансовыми льготами), а вот в остальной части Западной Европы от нее почему-то отказались. Скорее всего, причина кроется в том, что для подобной организации учебного процесса требуется совершенно особая дисциплина. Действительно, если студент и живет, и питается, и занимается в библиотеке, и пользуется услугами репетиторов, не покидая университетских стен, он, волей-неволей, обязан подчиняться правилам внутреннего распорядка, уметь соблюдать тишину и участвовать в общественном труде. К бесспорным плюсам такой системы можно отнести экономию времени, атмосферу сосредоточенности, благотворную для серьезной работы, наконец, царивший здесь дух товарищества. Мартина вначале приняли в колледж Небесных Врат (так в литании величают Богородицу), затем он перешел в колледж св. Георгия, названный по имени приходской церкви.

Курс обучения в начале XVI века ничем не отличался от того, каким он был и за три столетия до этого, на заре появления первых университетов. Все студенты в обязательном порядке записывались на факультет искусств, представлявший собой своего рода подготовительное отделение перед поступлением на один из специализированных факультетов, На этом первом этапе обучения они приобщались к мировой культуре, знакомились с философскими учениями и оттачивали владение латинским языком. Что касается Мартина Лютера, то он успел постичь всю эту премудрость еще в Эйзенахе, а потому в Эрфурте сразу зарекомендовал себя блестящим учеником. Осенью 1502 года, то есть всего через год после поступления, он получил свою первую университетскую степень бакалавра искусств. Единственный экзамен заключался в устном собеседовании, которое длилось несколько часов кряду и которое принимали сразу несколько наставников. С успехом выдержав испытание, он вместе со степенью получил мантию и отныне мог считать себя полноправным членом сообщества. Одновременно из разряда младших студентов он перешел в категорию студентов-репетиторов.

Учебная программа на факультете искусств отличалась энциклопедической широтой, поскольку обладатель диплома, прежде чем перейти на один из «профессиональных» факультетов (теологический, юридический или медицинский), должен был освоить все богатство мировой культуры. К «тривиуму», пройденному в Тривиалшуле, здесь добавился «квадривиум», разработанный еще Боэцием, а за тысячу лет до него самим Пифагором. В эту «четверку» входили такие дисциплины, как геометрия, арифметика, астрономия и музыка. Пожалуй, можно сказать, что если программу «тривиума» составляли гуманитарные предметы, то «квадривиум» тяготел к естественнонаучным дисциплинам, хотя строгого деления между науками, характерного для классического знания, в то время уже не существовало. Как мы видели, даже грамматика рассматривалась прежде всего с точки зрения рационального построения законов языка, так что «чтение» текстов опиралось не столько на знание правил, сколько на усвоение идей. Не удивительно поэтому, что грамматика считалась составной частью диалектики. В этом отношении Эрфурт имел богатые традиции, поскольку еще в начале XIV века, когда здесь существовала лишь школа, на базе которой впоследствии основали университет, некий Томас немало потрудился над распространением лингвистической теории Зигера де Куртре, магистра искусств Парижского университета и автора «Суммы модусов значений». Томас Эрфуртский опубликовал даже труд под названием «Умозрительная грамматика», авторство которого долгое время приписывали крупнейшему ученому-францисканцу Иоанну Дунсу Скоту, завершившему свою карьеру в Кельне. Главное содержание этого сочинения составляла идея о соответствии грамматических форм формам мышления, то есть философским понятиям.