Черчилль. Династия на вершине мира - Джон Ли Страница 8

Но ее муж все чаще отсутствовал из-за необходимости посещения сессий Палаты общин. В письмах между ними периода 1877 года начали закрадываться намеки о том, что Дженни чувствовала себя «одинокой и несчастной»; в своих ответах он умолял ее не сердиться на него. Он послал ей изящное новое седло и «с облегчением» узнал, насколько, по ее словам, оно ей понравилось. Сестры Дженни – Клара и Леони, время от времени навещали ее в Ирландии.

Их обожаемый сын Уинстон был предметом постоянного интереса. В конце писем Дженни стала появляться нечетко написанная буква «У», первые попытки Уинстона поставить свою подпись. Он был во всем потакаемым и резвым ребенком. «Уинстон сейчас со мной и так шумит, я не могу сообразить, о чем пишу… Клара и Уинстон посылают тебе привет» [53].

Письма того периода полны обычных историй о развитии ребенка и его детском языке: «Сегодня после полудня я купила Уинстону игрушечного слона, которого он просил последнее время, и я чуть не сказала продавцу “снола”. Я вовремя остановилась», и «Уинстон так преуспевает, он выучил новую песню “Мы все пойдем охотиться сегодня и т. д.”» [54]

Рэндольф, в своем отсутствии, был обеспокоен известием о простудах, случившихся той зимой, и 18 сентября 1877 года он писал: «Я выеду из Ирландии в понедельник вечером и буду с тобой утром в день Рождества… Я порядком встревожен твоим сообщением о малыше Уинстоне и надеюсь, ты покажешь его доктору». Уинстон был крепким ребенком, но скверная дождливая погода в Ирландии была причиной его постоянных проблем с легкими. Этот фактор, а также слабость здоровья мужской линии семьи, похоже, сделали его подверженным болезням. В декабре 1877 года Рэндольф хотел привезти Уинстона в Англию для отдыха в санатории, но в этом не оказалось необходимости [55].

В 1878 году дублинский художник, П. Сайрон Уорд, написал портрет Уинстона. Самыми достопримечательными чертами портрета все еще были масса рыжих локонов, повязанных лентами, и красивые голубые глаза. Няня Эверест почти каждый день ходила с ним на прогулку в Феникс-парк, если погода была хорошей. С головой, переполненной историями, услышанными от нее и слуг, Уинстон в любой момент ожидал увидеть «фенианских головорезов». «Насколько я понимаю, это были дурные люди, и нет предела тому, чтобы они сделали, если бы добились своего» [56]. Фении проводили антибританские демонстрации в Феникс-парке и вокруг него, и няня была всегда настороже. Однажды няня Эверест и Уинстон отправились в театр на пантомиму, но обнаружили его сожженным дотла [57]. В другой раз, в 1879 году, катаясь верхом на ослике, Уинстон упал, и у него было сильное сотрясение мозга [58]. Его родители были весьма встревожены, и в течение многих лет Уинстон страдал сильными головными болями – еще одно испытание ребенку, с его уже развившейся к тому времени болезненностью.

14 апреля 1879 года Рэндольф послал поздравление с днем рождения своей матери и воспользовался случаем добавить, насколько он был доволен в то время своей жизнью: «Я пишу тебе с пожеланиями всего наилучшего в твой завтрашний день рождения, что также, если ты не забыла, и день нашей свадьбы; я женат уже пять лет и начинаю чувствовать себя глубоко респектабельным человеком» [59].

Уинстон находился на постоянном попечении няни Эверест, но Дженни регулярно читала ему книги. Когда ему было около четырех лет, няня Эверест познакомила его с книгой Чтение без слез, и с этого началось его настоящее образование. Это было подготовкой до назначения гувернантки, которая стала приходить раз в неделю для проведения уроков. Уинстон сразу же невзлюбил ее и всю идею обязательного обучения. Позднее он вспоминал о ней как о «неуклонно сгущающейся тени» [60] над его повседневной жизнью и о том, как он убегал от нее и прятался в кустарнике, тянувшемся по всей длине сада. Попасть в «унылую трясину в лице арифметики» [61] и понимать, что мать «почти всегда была на стороне гувернантки» [62], было большим ударом для маленького мальчика. Это демонстративное неподчинение и неспособность привыкнуть в малейшей степе ни к дисциплине говорили о нем как о своенравном и порядком избалованном ребенке. Дженни стала обращаться с ним строже, но это было началом серии злоключений, связанных с образованием Уинстона [63].

Позднее, когда Уинстон в своих воспоминаниях об Ирландии описывал мать в женском костюме для верховой езды, который «тесно облегал ее и часто был, довольно мило, запачкан грязью», и что она и его отец «бесконечно охотились» на своих крупных рысаках, он создавал впечатление, возможно непреднамеренно, что его мать не уделяла ему достаточного внимания [64]. Сохранилась фотография Дженни, очень хорошего качества, на которой она прекрасно выглядит именно в этом костюме.

Примерно в конце июня 1879 года Дженни и Рэндольф узнали о беременности Дженни вторым ребенком, и его рождение, по словам Дженни, было самым радостным событием для нее в Ирландии [65]. В очередной раз во время беременности Дженни стала вести себя осторожно, оставила верховую езду, но все-таки она находила время для сопровождения Рэндольфа в его поездках по проверке школ. Однако и во второй раз она не смогла доносить ребенка до положенного срока. 4 февраля 1880 года на свет появился преждевременно рожденный Джон Черчилль. Его младший сын Перегрин рассказывал нам о том, что его отец выглядел после трудных родов, по описанию очевидцев, «синюшным ребенком», и нужно было быстро организовать его крещение. Полное имя, данное младенцу, было Джон Стрейндж Спенсер-Черчилль. Он был назван Джоном в честь своего дедушки по линии отца; Рэндольф и герцогиня всегда называли его Джеком в честь знаменитого первого герцога Мальборо, победившего в бленхеймском сражении в Баварии. Имя Стрейндж было дано в честь пятого графа Родена, Джона Стрейнджа Джоселина, который в самый последний момент стал крестным отцом ребенка.