Ришелье - Франсуа Блюш Страница 8

Снисходительный Берюль поддержал позицию епископа Люсонского перед королевой-матерью, способствуя ее примирению с сыном. В 1624 году он играл одну из главных ролей (особенно при получении папского позволения) в устройстве бракосочетания Генриетты Французской — дочери Генриха IV — с будущим Карлом I Стюартом Английским (Берюль мечтал вернуть Англию в лоно католической церкви). Он способствовал франко-испанскому сближению в 1627 году и поддерживал Ришелье в его схватке с Ла-Рошелью. Берюль дал множество превосходных советов при выборе новых епископов.

Зато он никогда не разделял взглядов Ришелье по поводу Вальтеллины. Он до конца оставался предан Марии Медичи. Он все больше одобрял Мишеля де Марильяка и его поклонников, осуждая даже косвенный захват позиций, имевших целью повергнуть католическую Испанию. Он считал, что Франции следовало бы встать «во главе католической политики, Gesta dei per Francos [23]. Великая цель — воссоздать христианский мир; средствами к чему является союз с Испанией и обращение Англии» (Жан Данжен). Кардинал де Берюль, возможно, не являлся главой «партии святош» [24], но он был ее крестным отцом, ее покровителем, вдохновителем, ее живым символом. Одному Богу известно, какая жестокая судьба — изгнание? слежка? требование отставки от приората? — ожидала бы его на следующий день после «Дня одураченных» (11 ноября 1630 г.). Однако, попав в опалу 16 сентября 1629 года, 2 октября Берюль благоразумно скончался…

Мы называем этого замечательного человека «создателем эпохи святых», и это не случайные слова. В духе Тридентского собора и по примеру Карло Борромео Берюль, похоже, воплотил в самом себе самое убедительное из того, что предложила Контрреформация: «тесно сочетая набожность с догмой, какой на самом деле оказалась личная благодать Берюля» (Бремон). С помощью своей кузины госпожи Акари он основал в Париже первый французский орден терезианских кармелитов (1604); уже в 1629 году во Франции насчитывалось 43 кармелитских монастыря. В том, что Берюль интересовался орденом кармелитов, не было ничего удивительного: как и Тереза Авильская, он был одновременно созерцателем и деятельным человеком. Не случайно последователем Берюля являлся Винцент де Поль [25]. Любовь к ближнему в нем органично соединилась с мистицизмом.

Берюлю приписывают также основание ордена урсулинок (1610), он неоднократно помогал в реформе орденов, конгрегации и многочисленных аббатств. Он вдохновил Бурдуаза на строительство приходской церкви и семинарии Сен-Николя-дю-Шардонне. Его имя и его влияние обнаруживаются в самом духовном течении Контрреформации от Кондрена, Бургоня, Винцента де Поля и Ольера до Боссюэ. Но его самым грандиозным деянием было создание Французской оратории (1611–1613), удачной адаптации одноименного римского учреждения, задуманного святым Филиппом Нери.

Первая идея была богословской. Берюль, простой священник, захотел «возвысить состояние священства». Светский священник, подавленный престижем своего собрата-монаха, не пользовался особым уважением. Давно позабыли, что он, по выражению Тридентского собора, «ежедневно служил каналом для необыкновенного чуда, называемого преосуществлением» [26]. Верный служитель Христа оказывался как бы уничижителем веры. Прибавьте сюда моральный и социальный аргументы. Священник 1610 года — по крайней мере во Франции после полувека религиозных войн — нечасто становился таковым по призванию [27]. Он был или материально заинтересован в своей должности, или безразличен к ней и представлял собой нечто вроде церковного наемника, а не ревностного апостола, носителя слова Божия.

Созданная в 1611 году Берюлем под единым патронатом Христа и одобренная папой Павлом V 10 мая 1613 года, новая конгрегация принялась собирать, а вслед за тем и воспитывать людей, «призванных исполнять все функции, приличествующие священному ордену, не заботясь о бенефициях и оставаясь подчиненными епископальной юрисдикции» (Ж. Виар). Руководство в монастырях-ораториях было лучше, чем в ораториях Нери, и они были более автономны, чем оратории иезуитов. Оратории — в 1629 году во Франции насчитывалось 17 монастырей — в самом деле отвечали идеалу, о котором мечтал их благочестивый основатель. «Большей частью они были хорошими монастырями, к тому же наименее мирскими, насколько это возможно; строгими, даже суровыми и очень простыми… Они имели особый статус. Этого требовало их происхождение, их интеллектуальное образование, а еще больше возвышенность их духовной доктрины» (Анри Бремон).

Последнее не было исключительным достоянием ораторий. Благодаря Берюлю та же возвышенность была предложена всему западному христианскому миру, особенно членам мирских клерикальных институтов, основанных в подражание ораториям: лазаристам Винцента де Поля, созданным в 1625 году, сульпицианцам Олье (1641), эудистам, основанным в 1643 году. Она была определена и уточнена в многочисленных сочинениях «апостола Сущего Глагола» (Урбан VIII), особенно в его magnum opus [28]: «Рассуждения о состоянии и почестях Иисуса Христа через невыразимый союз божественности с человечностью в подчиненности и покорности, которые ей присущи, и отношении Пресвятой Богородицы к этому восхитительному состоянию». Это произведение вышло в свет в феврале 1623 года. (Ришелье уже был кардиналом, Берюль еще нет.) Оно будет переиздано еще раз в июле и еще два раза до 1634 года; о нем вспомнят вновь в 1644 году, когда Бургонь опубликует «Полные сочинения» основателя Французской оратории.

Доктрина Берюля была теоцентрической: «Бог, — по его словам, — является нашим началом и концом». Величие есть самый значительный из множества атрибутов Господа. Но Бог, о котором идет речь, не является «Богом философов и ученых» (Паскаль) — это Бог Откровения, обрамленный тремя чудесами веры (Троицей, Воплощением и Искуплением). Все эти чудеса сильно занимали Берюля; но, как замечает аббат Бремон, набожность побуждала его предпочитать Воплощение. Отсюда следует, что догмы и благочестие являлись для него и его последователей неразделимыми. Теоцентризм «О состоянии и почестях Иисуса Христа» является, следовательно, прежде всего христоцентрическим.

Этот христоцентризм является в высшей степени библейским, поскольку Новый Завет определял Христа как посредника между Творцом и его творениями и провозглашал, что отныне к Господу можно прийти только через Христа. К тому же христоцентризм может лишь направить набожность, которая молчаливо хранится в сердце и обращается к Христу. Именно здесь корень различий. Для Людовика XIII, кардинала Ришелье, для большинства католиков и протестантов того времени Бог справедлив, как король, и суров, как он же. Все они боялись ада. Бог Берюля, напротив, был Богом, воплощенным через любовь, осужденным и распятым за доброту, Богом прежде всего милосердным и любящим.