Мифы и предания Древнего Рима - Дина Лазарчук Страница 8

Когда Анна спала под кровом Энея, во сне ей явилась Дидона с запекшейся кровью в спутанных волосах, и она просила сестру как можно скорее бежать из этого зловещего дома. Напуганная Анна через окно выскочила в поле и бросилась к реке Нумиций. Не зная, что делать, она кинулась в воду и утопилась.

Эней со спутниками долго искал Анну и наконец нашел следы на прибрежном песке. Тогда шум потока стих, и раздался тихий голос: «Теперь я нимфа Нумиция, зовите меня отныне Анна Перенна».

Впрочем, полагают, что совмещение образа богини Анны Перенны и легендарной сестры Дидоны — позднейший вымысел римских ученых. Есть иная, более историчная версия происхождения этой богини.

В 494 году до н. э. плебеи, простой народ Рима, борясь за свои права, покинули город и удалились на Священную гору, где вынуждены были голодать. Когда у них закончился хлеб, из пригорода пришла старуха по имени Анна Перенна и принесла пироги, которые напекла на всех. Каждый день она носила на Священную гору хлеб, и когда плебеи добились того, чего хотели — получили право избирать своих представителей, народных трибунов, то вернулись в Рим и воздвигли изваяние Анны Перенны в память о том, как она спасла народ от голода.

Есть еще одна интересная история, которая объясняет, почему в день мартовских ид римские девушки пели срамные песни. Когда Анна Перенна уже стала богиней, к ней за помощью обратился бог войны Марс, влюбленный в девственную Минерву. Он просил старуху помочь ему соблазнить Минерву, а взамен обещал, что Анну Перенну люди будут почитать в его месяце года — в марте.

Анна Перенна в шутку согласилась и долго изводила Марса обещаниями. Наконец она шепнула Марсу, чтобы тот готовил брачный чертог, а сама, скрыв фатою лицо, явилась к богу вместо Минервы. Грозный Марс уже приготовился поцеловать свою нареченную, как узнал под фатой старуху Анну Перенну. Над одураченным Марсом долго смеялись и Минерва, и Венера, богиня любви, а девушки с тех пор пели неприличные песни в память о том, как Анна Перенна провела самого бога войны.

Некогда в Риме разразился мор и погибло бессчетное число граждан. Видя, что никакие лекарства не помогают, римляне снарядили послов в Дельфы, к оракулу Аполлона, чтобы просить бога о помощи. В Дельфах услышали римляне ответ, что не сам Аполлон, а его сын сможет спасти Рим от болезни. Сыном Аполлона был бог врачевания Асклепий, или, на римский лад, Эскулап. К берегам Эпидавра, где жил Эскулап, римляне и направили свой корабль.

Слезно просили римские послы жителей Эпидавра разрешить увезти бога в Рим, где погибают от мора их жены и дети. Греки принялись совещаться: позволить ли пришельцам забрать с собой Эскулапа? Спорили до самой ночи и ничего не решили. Ночью же одному из римлян явился во сне сам Эскулап, с длинной бородой и деревенским посохом в руке. Он обещал отправиться с римлянами, но не в том виде, в котором все его узнают, а в облике змеи.

Сон Эскулапа. Художник С. Риччи

Наутро и греки, и римляне собрались в храме Эскулапа молить бога, чтобы тот сам выбрал, в каком городе хочет остаться. Только закончили молиться, как из глубин храма выползла огромная золотая змея, и от движения ее сотрясались алтари и двери. «Это бог!» — закричал эпидаврский жрец, и все, не зная, что за бог перед ними, выказали ему величайшее почтение. Змея благосклонно пошевелила гребнем и соскользнула по ступеням храма на улицу.

Петля за петлей, огромная змея проползла через благоговейно замерший город до самого римского корабля. Корабль просел под божественным грузом, но отправился по волнам обратно к латинским берегам. Всю дорогу змея возлежала на палубе, положив голову на нос корабля. Когда же судно вошло в Тибр и стало подниматься к Риму, весь народ, ликуя, встречал его на берегах, воскурив на алтарях фимиамы и принося в жертву Эскулапу животных, сама же змея высматривала с палубы новое пристанище. У самого Рима она соскользнула с корабля на остров посреди Тибра и там осталась, приняв привычный облик Эскулапа. Вскоре болезнь покинула город.

Больной ребенок, приведенный в храм Асклепия. Художник Дж. У. Уотерхаус

На острове римляне возвели храм Эскулапа, а после, когда отделывали набережные этого небольшого острова, придали им форму корабля, а «нос» украсили статуей бога.

Дом со всеми его обитателями находился в ведении благоволивших людям духов — пенатов. Название их происходит от латинского слова penus, которое означает провизию или съестные припасы. Поэтому считается, что первоначально пенаты олицетворяли домашнюю житницу или кладовую.

Как покровители кладовых, пенаты ведали запасами дома и пользовались ими наряду с другими обитателями, участвуя в домашних трапезах. Во время трапезы за общим столом пенатам бросали в очаг кусочки пищи или ставили на стол фигурки пенатов, а перед ними солонку и глиняные мисочки с едой.

Явно прослеживается связь пенатов с домашним очагом, которая в принципе характерна для домашних божеств многих народов. Очаг был местом приготовления пищи, у очага собиралась вся семья — такая связь между пенатами и огнем неудивительна. Близ семейного очага, где постоянно поддерживался огонь, в сердце дома помещались и изображения пенатов. Их изготовляли из глины, камня или дерева и хранили в специальном закрытом шкафчике.

Домашние боги. Художник Дж. У. Уотерхаус

Благодаря связи пенатов с очагом их культ стоял близко к культу Весты и ее священного огня. В некотором роде Веста была ответственна за духовное благополучие семьи, а пенаты — за материальное. Они заботились о насущном хлебе семьи, охраняли каждого из ее членов.

Пенатам приносились благодарственные жертвы, когда в семье происходили радостные события, такие как свадьба или рождение ребенка. Если семья переезжала в другой дом, то пенатов забирали с собой и их первыми вносили в помещение.

С развитием римского государства возник культ и общественных пенатов. Одной из главных святынь Рима считались пенаты римского народа. Верили, что их перевез Эней из Трои в основанный им город Лавиний. Поэтому римские консулы приносили им жертвы, называя пенатами Лавиния. Эти пенаты помещались во внутренней части храма богини Весты и считались залогом нерушимости Рима. В торжественных клятвах к пенатам взывали наряду с обращением к Юпитеру.

И конечно, известная поговорка «вернуться в родные пенаты» звучала первоначально как «вернуться к родным пенатам», то есть к хранителям дома, его душе.