Гарем. История, традиции, тайны - Норман Пензер Страница 8

Бон родился в Венеции в 1551 году, он закончил университет города Падуи по специальности философия и право, затем последовательно был инквизитором на Кандии, [5] подеста [6] в Фриули и Тревизо, а также чрезвычайным и полномочным послом при дворе короля Испании Филиппа III в Вальядолиде в 1601 году. На следующий год он вернулся домой, а в 1604 году в том же качестве был отправлен к Ахмеду I. В Константинополе в должности байло Бон проработал на благо своей страны в течение трех лет. По возвращении в Венецию он стал членом сената и весьма преуспел на этом поприще. В 1616 году его отправили в Париж договариваться о посредничестве французского короля в разрешении спора между Савойей и Венецией — с одной стороны, Австрией и Испанией — с другой. Осложнение обстановки в конце концов привело к тому, что Бон был отозван, однако за этим последовала его полная реабилитация, и, несмотря на преклонные годы, он получил должность подеста в Падуе. Умер Бон в 1622 году.

Сделанное Боной описание Сераля ценно не тем, что ему удалось посетить какое-то конкретное помещение в селямлике, а тем, что рассказ был очень подробным.

Собственно, в гарем ему даже входить не приходилось, и он говорит о нем буквально следующее: «…там находится женская половина, где живут мать султана, сам султан, и все прочие женщины, и рабы Великого синьора; она похожа на большой женский монастырь со всеми удобствами: спальнями, трапезными, банями, гостиными и прочими необходимыми для жизни помещениями».

Дав нам представление о различных постройках Второго двора и о Тронном зале, находящемся при входе в Третий двор, он продолжает рассказывать о том, как ему удалось увидеть некоторые комнаты султана в селямлике: «Однажды, благодаря моей дружбе с Чиаиа — дворецким главного садовника султана, и воспользовавшись отбытием султана на охоту, Чиаиа провел меня в Сераль. Войдя туда через ворота, расположенные со стороны моря, он повел меня смотреть покои властителя: комнаты, бани и многие другие вещи, очень приятные и полезные — с одной стороны и необычные — с другой. Везде было очень много золота и огромное количество фонтанов. В частности, на холме, в летнем крыле, я видел апартаменты, состоявшие из столовой и нескольких комнат. Они находились в таком замечательном месте, что там вполне мог бы жить и монарх. Это был Диван [не путайте с залом Дивана во Втором дворе. Слово «диван» имеет много значений; выбранное Боном абсолютно верно] — зал с колоннами великолепной работы, открытый с восточной стороны и обращенный на небольшое искусственное озеро квадратной формы, образованное тридцатью фонтанами. Его окружал красивейший мраморный акведук, по нему текла вода, из акведука она попадала в фонтаны, а из них — в озеро. Из озера воду понемногу отводили на орошение сада, что очень благоприятно сказывалось на нем. Вдоль акведука могли идти рядом двое мужчин, таким образом можно было обойти все озеро, наслаждаясь нежным шепотом фонтанов. На озере стоял крошечный кораблик, на котором, как мне рассказали, для отдыха и развлечения его величество любит кататься с шутами. Очень часто, гуляя с ними по акведуку, он толкнет то одного, то другого, заставляя сделать сальто в озеро. Через окно Дивана я видел спальню его величества: она обычного размера, на стенах, как принято, великолепнейшая майолика с изображением орнаментов и цветов разного цвета, что создает потрясающий эффект. Над дверями, как тут принято, драпировки, но только из золотой парчи с бордюром из алого бархата и вышивкой золотом, украшенные множеством жемчужин.

Кровать напоминала римский павильон: вместо обычных деревянных опор — желобчатые серебряные колонны. Там были также львы из хрусталя, а драпировки были сделаны из золотой с зеленым парчи без всяких украшений — вместо них были хитроумно свитые шнуры из жемчуга, несомненно, невероятно дорогие. Покрывало на ладонь не доходило до пола, и оно и подушки были парчовыми. Полы и в этой комнате и в других, где стояли невысокие диваны (они используются для сидения), устланы чрезвычайно дорогими персидскими коврами с золотой и серебряной нитью; покрывала, на которых сидят, и подушки, на которые облокачиваются, тоже из красивейшей золотой и серебряной парчи.

В центре Дивана висел очень большой круглый светильник с серебряными подвесками, инкрустированными золотыми пластинками с бирюзой и рубинами, его середина была из хрусталя; он был очень красив. Для омовения рук предназначались небольшая чаша и кувшин из золота, усыпанный отличной бирюзой и рубинами — ими приятно полюбоваться. За Диваном располагалась площадка для стрельбы из лука, где я видел великолепные луки и стрелы. Мне показали отметины, оставленные сильной рукой султана на такой огромной стреле, что в это едва ли можно поверить».

Вот так завершился визит Бона в селямлик. Это последнее описание квадратного озера и террасы, перед тем как были построены Ереван-кешк и Багдад-кешк (в 1635-м и 1639 годах соответственно) и произведена перепланировка этой части территории дворца. Как я уже упоминал, весь рассказ Бона о Серале весьма важен, поэтому в дальнейшем я буду приводить выдержки из его воспоминаний.

Эдмунд Чисхолл (1701)

Еще один рассказ о Серале был включен в путевые заметки Эдмунда Чисхолла. Они были опубликованы уже после смерти автора его другом доктором Мидом в 1747 году. Чисхолл родился в Эйворте, графство Бедфордшир, в 1670-м или 1671 году. В 1687 году он поступил в Корпус-Кристи — колледж Оксфордского университета, а закончив его, в качестве поощрения получил должность коммивояжера на фабрике «Турецкая компания» в Смирне. Говорят, что проповедь, которую он произнес перед служащими компании, очень способствовала тому, что ему был предложен пост капеллана.

Из Англии он выехал в феврале 1698 года, а в ноябре прибыл в Смирну. После поездки в Эфес в 1699 году он в 1701 году посетил Константинополь и в тот же год возвратился домой. Рассказ Чисхолла о поездке появился столетие спустя после отчета Бона. Он был краток, в нем отсутствовали точный маршрут и сроки поездки автора.

Похоже, что он все же посетил Первый и Второй дворы, но пройти через Ворота блаженства в Третий двор ему не удалось: дело в том, что он сразу же переходит к описанию дворцовых садов, находящихся за пределами Второго двора. Получается, что он вышел из него через какую-то боковую калитку или же возвратился назад и полностью обошел участок за пределами основной стены. Как бы то ни было, он добрался до колонны готов, [7] вошел внутрь и дальше следовал практически тем же маршрутом, что и Даллам.

Он смог увидеть дверь гарема, до которого добрался, вероятно, по Золотой дороге.

В своих «Путешествиях по Турции» Чисхолл пишет: «С помощью трека, служащего хирургом у главного садовника, мне удалось присоединиться к знаменитому купцу господину Джону Филипсу, чтобы вместе с ним посетить константинопольский Сераль. Там мы прошли два двора, образующие преддверие дворца; в первом находится небольшой арсенал, где хранятся оружие и амуниция; во втором с обеих сторон построены крытые коридоры, служащие янычарам столовыми, а в его дальнем конце располагается здание Дивана.