Шпионы ХХ века. От царской охранки до ЦРУ и КГБ - Джефри Ричелсон Страница 8

Несколько телеграмм, отправленных представителями, не успели дойти до Берлина вовремя, что в значительной степени обесценило их. Однако некоторые телеграммы все-таки пришли ко времени и в сочетании с устными докладами вернувшихся экстренных представителей сыграли важную роль в предварительном обнаружении разнообразных военных приготовлений в российских военных округах поблизости от немецкой границы.

В то же самое время офицеров разведки, занимавшихся Францией, уведомили, что необходимо представлять рапорты о «любых признаках напряженности», но как только начнется мобилизация, «другой источник» предоставит исчерпывающие сведения, так что в рапортах от агентов нужда не будет возникать вплоть до начала развертывания французских войск.

Под «другим источником» подразумевался, по-видимому, агент 17 — барон Шульга. Возможно, кроме плана XVII — основной стратегической концепции маршала Жозефа Жоффра, он предоставил и французское мобилизационное расписание. Но немецкое командование, не зная, будет ли приведен в исполнение план XVII или предполагавшийся альтернативный вариант, не воспользовалось полученной информацией.

В отношении России показатели отделения IIIb оказались куда выше. Утром 27 июля офицер разведки из Кенигсберга предупредил IIIb, что пограничные заставы русских на границе с Восточной Пруссией приведены в полную боеготовность, что замечена переброска войск из Ковно (ныне Каунас) к границе, а товарные поезда порожняком уходят в глубь страны по обеим железнодорожным линиям русских.

Дополнительные рапорты подтверждали, что русские погранвойска приведены в состояние полной боеготовности, что подразделения русской армии досрочно покинули летние учебные лагеря, что в Вибралис прибыла пехота и артиллерия, что в Вильно накапливают железнодорожный подвижной состав, что французские и русские радиостанции ведут интенсивный обмен сообщениями. Около 22 часов экстренный выездной представитель сообщил IIIb, что в Вильно начаты приготовления к войне. Затем кенигсбергское разведывательное отделение донесло, что в районах Ковно, Вильно и Сувалок объявлено военное положение.

К моменту прибытия вечерних донесений только что сформированное отделение тактических прогнозов по разведданным — Nachrichtenabteilung, IVK, — заключило, что русские начали свою предмобилизационную программу. В совершенно секретном резюме, подготовленном под вечер, делался вывод, что в России начался период «подготовки к войне». Однако Францию оценили как «спокойную».

К 29 июля ряд донесений от оперативных работников IIIb показал, что в определенных регионах приготовления русских к войне отнюдь не столь активны, как предполагалось. Новые разведданные означали некоторое снижение напряженности в Генштабе — вечерний доклад, подготовленный IVK, упоминал, что русские развернули войска для защиты своих железных дорог вдоль всей границы, но притом подчеркивал, что документальные свидетельства о выдаче приказов на мобилизацию в военных округах Вильно и Варшавы отсутствуют. Далее в докладе отмечалось, что призвано незначительное число русских резервистов, хотя их и уведомили, чтобы «пребывали наготове». Франция покамест тоже не прибегла ко «всеобщему призыву резервистов».

Но на следующий день из Санкт-Петербурга прибыли официальные вести, что объявлена частичная мобилизация, подтвердившие донесения агентов, уже поступившие в IIIb. Вечерний доклад разведки отмечал, что в «германо-российском пограничном поясе» «период приготовлений к войне» достиг «весьма высокого» уровня. В результате Германии пришлось перейти к куда более спешной мобилизации, нежели предполагалось.

Донесения оказались верными. Около 6 часов утра по местному времени санкт-петербургская телеграфная контора передала приказ царя о всеобщей мобилизации. Очевидно, в тот же день поздно вечером отделение IIIb получило два рапорта, что Россия перешла от частичной мобилизации к полной, но берлинский Главный генштаб не счел предупреждения достаточно существенными. (Главный генеральный штаб являлся центральным, в отличие от штабов в войсковых корпусах, полках и крепостях, известных под собирательным названием войскового Генерального штаба.) Ночью поступили новые рапорты, однако ни один из них не был признан окончательно определяющим ситуацию в России. Но между 7 и 8 часами на следующее утро поступили донесения, что агенты IIIb видели близ русской границы с Восточной Пруссией красные плакаты, объявляющие о всеобщей мобилизации.

Подобные сведения оказались не слишком ценными. Около 11.45 германское Министерство иностранных дел получило из посольства в Санкт-Петербурге телеграмму, сообщавшую, что Россия перешла ко всеобщей мобилизации. В час дня немецкое правительство объявило о переходе в состояние «непосредственной военной угрозы».

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ НАБЛЮДАТЕЛИ

С началом войны разведывательные службы главных воюющих сторон заработали в полную силу. И британский иностранный отдел, и отдел военно-морской разведки, и британские экспедиционные войска располагали собственными агентурными сетями.

Оперативные работники в оккупированной немцами Франции и Бельгии подчинялись агентурной сети иностранного отдела, возглавляемой Сесил Эйлмер Камерон (кодовое имя Ивлин) с Фолкстоунского разведывательного поста в южной Англии. Опираясь на помощь заместителя Жоржа Габена, родившегося в Бельгии, Камерон руководила еще двумя постами в Роттердаме и в Монтрё-сюр-Мер.

К концу 1916 года разведывательные организации Антанты учредили обширную сеть железнодорожных наблюдателей. Передвижения немецких войск регулярно регистрировались, а затем сведения переправляли через линию фронта с помощью почтовых голубей. Первая крупная сеть железнодорожных наблюдателей была известна под кодовым названием «Франкиньюль» (Frankignoul) по имени одного из главных организаторов Бразила Франкиньюля. Сеть состояла приблизительно из двадцати наблюдательных постов на территории Бельгии и северной Франции. Немцы закрыли сеть осенью 1916 года, после обнаружения ее основного средства связи — поезда, ходившего между Ланакеном в Бельгии и Маастрихтом в нейтральной Голландии. Немцы перехватывали донесения железнодорожных наблюдателей до тех пор, пока не сумели выяснить личности большинства агентов, занятых шпионажем. 16 декабря 1916 года десятерых членов сети казнили в Хасселте. Впоследствии этот поезд уже не пропускали беспрепятственно через границу, а останавливали, подвергали пассажиров досмотру и лишь после этого позволяли пешком пересечь границу, чтобы пересесть на поезд, дожидавшийся на голландской территории.

Сети железнодорожных наблюдателей в Голландии и Бельгии внедряла не только Британия. Общую картину разведывательных данных дополняли французские и бельгийские сети. Крупнейшая сеть Антанты на оккупированной немцами территории, просуществовавшая вплоть до конца войны, была известна под кодовым названием «La dame blanche» («Белая дама»). Ячейки «La dame blanche», размещавшейся в Льеже — ключевом узле железнодорожной сети в восточной Бельгии и ключевом звене перемещений немецких войск по территории страны, — расходились от Льежа вдоль железнодорожных линий, как спицы колеса.

В пору наивысшего расцвета сеть состояла из пятидесяти одного наблюдательного поста, отправлявших донесения в двенадцать секретариатов, где отдельные донесения сопоставляли, печатали и шифровали для пересылки через линию фронта. Из 1200 человек, завербованных для работы в «Белой даме», немцам удалось арестовать лишь 45. Двоих из них казнили. Подсчеты показывают, что в последние полтора года войны «Белая дама» предоставила около 75 процентов всех разведывательных данных, поступивших с оккупированных территорий.