За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко - Сергей Войтиков Страница 9

Помимо крестьянства М. И. Калинину удалось отчасти обаять своими простотой и доступностью население столицы. Сын главы Советского государства, Сергей Иванович Калинин заявил в 1956 г. сотруднику ИМЭЛ М. В. Кабанову: «До 1934 г., до убийства т. Кирова, Михаил Иванович часто ходил по Москве. Вот поужинали, выходим из Кремля и пошли по улицам. Он шел и смотрел, как народ работает, как гуляют по улицам, разговаривал. […] мало того что он выезжал на периферию, он и в Москве помимо выездов на заводы часто выходил из Кремля и смотрел жизнь» {87}.

Показательно, что 21 января 1920 г. на общем собрании коммунистов ячейки Управления агитационно-инструкторских поездов ВЦИК первым пунктом повестки дня рассматривался вопрос «Об организации самостоят[ельной] ячейки на поездах и пароходах». Постановили: «Обратиться в МК п[артии] за выяснением возможности организовать на поездах и пароходах самостоятельных ячеек, ввиду необходимости таковых во время долгого следования поездов и пароходов. Запросить Гор[одской] район [Москвы] копию телеграммы о разрешении на самостоятельную ячейку и выписку из протокола Компартии Горрайона (так в документе. – С.В.)» {88}.

Следует заметить, что поезд «Октябрьская революция» был не единственным «летучим аппаратом» (подсократим известное определение Л. Д. Троцкого) ВЦИК. Сеть агитпоездов ВЦИК неуклонно расширялась. Последним пунктом собрания 21 января 1920 г., заслушав доклад «по организации ячейки на вновь прибывшем поезде имени Ленина», ячейка Управления агитационно-инструкторских поездов ВЦИК поручила «т. Ярославу и т. Самсонову составить доклад о партийной работе на поезде» {89}. Для духовного окормления советизированных красноармейским штыком закавказских республик в 1920 г. был сформирован агитационно-инструкторский поезд «Северный Кавказ». 15 августа на собрании его ячейки члены ячейки констатировали, что сотрудники поезда могли вести партийную работу исключительно в Азербайджанской Советской Республике, поскольку на территориях остальных республик Закавказья у сотрудников буквально не было ни одной свободной минуты. Обстановка оставалась напряженной, требовалась полная самоотдача {90}. Помимо агитпоездов действовали и пароходы ВЦИК – прежде всего пароход «Красная Звезда» {91}.

Общий партийный уровень сотрудников агитационно-пропагандистских поездов ВЦИК был далеко не высок. 22 ноября 1922 г., в разгар заключительного этапа Профсоюзной дискуссии, состоялось делегатское собрание коммунистической ячейки Отдела инструкторско-агитационных поездов ВЦИК совместно с представителями поездов «Советский Кавказ» и «…имени Ленина». Что интересно, председательствовал на собрании оппозиционер Е. Н. Игнатов, с докладом выступал Н. И. Бухарин, а с содокладом – А. С. Бубнов. По итогам было решено направить на партийную конференцию Городского района Москвы 60 человек, по 20 от каждой оппозиционной группы (сторонники В. И. Ленина на конференции не были представлены вовсе), причем «прошла резолюция Игнатова» {92}.

Несмотря на то что Я. И. Буров впал в партийную ересь, а состав партийных ячеек агитационно-пропагандистских поездов оказался сплошь оппозиционным, В. И. Ленин явно не прогадал в выборе третьего главы Советского государства: если с коммунальным хозяйством взаимоотношения у М. И. Калинина явно не сложились, на представительской должности он не знал себе равных. К. Е. Ворошилов {93}, поездив с ним по кавказским городам и весям, отписал Г. К. Орджоникидзе: «Калинин – хороший парень и для нас (большевиков. – С.В.) незаменимый человек. Для того чтобы по достоинству оценить его, нужно поездить с ним по деревням и послушать его беседы с крестьянами: тут он весь в своей своеобразной красоте и, я прямо скажу, силе. Другого такого у нас в партии не найти. Так излагать нашу теорию и практику крестьянам, как это делает К., не многим дано. Опыт у него в этом деле огромный. Крестьян знает лучше, чем самые лучшие знатоки из кр[естья] н. Короче говоря, старик – молодец, я его считал немножко балдой, но сейчас каюсь и молю Аллаха простить мои невольные прегрешения» {94}. Многие видные революционеры обманывались относительно М. И. Калинина на протяжении всей жизни. Так, Виктор Серж был искренне убежден, что «Калинин был всего лишь лукавой фигурой для представительства, выдвинутой за доброе крестьянское обличье и интуитивное понимание народного духа» {95}. А вот К. Е. Ворошилов подметил в М. И. Калинине одну важную черту: «старик», был, «как бес» {96}, «упорен» и обладал даром убеждения. По сути, Калинин стал наиболее авторитетным в большевистской партии агитатором-пропагандистом, основной задачей которого было объяснение «мужику/мужичку», как именовали крестьян члены высшего руководства РКП(б), партийно-государственного налогового пресса {97}.

Со стороны всероссийский староста казался обыкновенным болтуном. Но болтуном он был необыкновенным. Вопреки расхожим представлениям, М. И. Калинин никогда не выметал сор из избы, что, собственно, и позволяло ему держаться на плаву в большевистской верхушке. По словам дочери М. И. Калинина, Юлии Михайловны, «…у отца было очень строгое правило, вошедшее в привычку еще до революции: он никогда о своих делах дома не говорил. Чтобы мы что-нибудь подробнее могли знать о государственных делах (больше, чем любой человек, читающий газету), этого не было. Даже если кто-нибудь придет, заинтересованный, и говорит: “Михаил Иванович, расскажите!”, он всегда отвечал: “Вы же газету читали?” Вот и все. Какой-нибудь близкий человек по работе, может быть, мог бы Вам что-нибудь сказать, а дома Михаил Иванович по государственным делам не делился. Я думаю, у него была старая привычка не говорить о своих делах людям, которым это не нужно знать более подробно, чем всем остальным» {98}. Люди, прошедшие школу большевистского подполья, резко отличались от многих из тех, у кого не было подобного опыта.

М. И. Калинин, впрочем, был не только председателем ВЦИК, но и большевистским функционером, в частности выполнявшим ленинские поручения по линии ЦК РКП(б), – правда, куда более скромные и менее многочисленные, нежели в свое время Я. М. Свердлов. Так, в октябре 1919 г. именно М. И. Калинин передал И. В. Сталину ценные указания В. И. Ленина по смягчению отношения к казачеству, и будущий генсек «сам иллюстрировал возможность смягчения умов в некоторых слоях казачества и вполне согласился, что, конечно, мы можем обещать [амнистию] и будем это делать» {99}. Кстати, на этих переговорах, получив указание Ленина беречь Латышскую стрелковую дивизию, Сталин, полностью согласившись с вождем, в очередной раз нажаловался на РВСР, который игнорировал его неоднократные требования о присылке пополнений. Калинин обратил на это внимание Ленина и попросил подтолкнуть «кого следует» {100}, т. е. Троцкого. Это – еще одно подтверждение, что к т. н. «избранию» на высокий пост Калинина Троцкий никакого отношения не имел. Видимо, Сталин впоследствии вспомнил о том, что Калинин строго разделял ленинскую линию и отчасти его собственные взгляды на будущего «злейшего врага советской власти», и пожалел «всероссийского/всесоюзного старосту», даже несмотря на его нахождение в «болоте» во время дискуссии «генеральной линии партии» с правой оппозицией (см. главу 5 раздела III наст. книги).