Всемирная история в сплетнях - Мария Баганова Страница 9

Культовая проституция, ранее ограниченная, теперь получила огромное распространение. Греческие путешественники, оказывавшиеся в Вавилонии, говорили, что под видом жертвоприношений в месопотамских городах творился самый настоящий разврат: храмы сделались публичными домами, в которых жрицы Милитты или Астарты играли роль проституток, а жрецы — роль сутенеров. Храм Милитты в Вавилоне расширился чрезвычайно. Вблизи него была большая площадь с бассейнами, рощами и садами, считавшаяся священным местом. Именно там и ждали своих случайных любовников женщины, решившие почтить богиню. Ни Геродот, ни Страбон ничего не говорят о том, какую часть платы, получаемой этими благочестивыми поклонницами Милитты, забирали себе жрецы, но пророк Барух описывал их как людей, которые «ни от чего не отказываются».

Рассказал римский историк Квинт Курций:

«Нельзя себе представить ничего более распутного, чем этот народ; не может быть большей утонченности в искусстве утех и сладострастия. Отцы и матери мирились с тем, что их дочери за деньги продавали гостям свои ласки, мужья спокойно относились к проституированию своих жен. Вавилоняне были погружены в пьянство и во все бесчинства, связанные с этим. Женщины на пирах снимали свои верхние одежды, потом остальное платье, одно за другим, мало-помалу обнажали свое тело и наконец оставались совершенно нагими. И так распущенно вели себя не публичные женщины, а самые знатные дамы и их дочери».

Правили этим страшным миром жестокие и безжалостные цари. Своей жестокостью они гордились, считая ее главной царской добродетелью: «…со всех главарей, которые восстали, я содрал кожу. Их кожей я покрыл столбы; одних пригвоздил я к стене, других посадил на кол…»; «я вырвал языки тех воинов, нахальные уста которых говорили дерзости против Ашшура, моего бога, и которые против меня задумали злое… Остальных людей живьем принес я в жертву…»; «точно лев я разъярился, облекся в панцирь и возложил на свою голову боевой шлем… Вражеских воинов я пронзил дротиками и стрелами… Я перерезал им горло, как ягнятам… Их жизнь я оборвал, точно нить…»

Ниневия и Вавилон все время воевали друг с другом. Победила в этой борьбе Ниневия. Ее солдаты уничтожили не только армию вавилонян, не только царя и знать, они перебили всех жителей города. Улицы были буквально завалены трупами, дома разрушены, храмы и башни обрушены в канал, соединявший Евфрат с Тигром. Чтобы уж точно никто не выжил, они запрудили Евфрат, и воды этой реки затопили улицы разрушенного города. Но всего этого ниневийцам показалось мало: они собрали вавилонскую землю, вывезли ее подальше и развеяли по ветру.

Ниневию современники ненавидели и восхищались ею, они величали этот город «блудницей прекрасной наружности». Ниневийские дворцы, отражавшиеся в Тигре, были видны издалека. Столицу окружала большая стена шириной десять метров, а высотой двадцать четыре метра, с облицовкой из светлого известняка, про которую говорили, что она одним своим «ужасным сиянием отбрасывает врагов». В ней было проделано пятнадцать ворот. Вокруг стены был ров шириной сорок два метра; около Садовых ворот через него был перекинут каменный мост — настоящее чудо архитектуры того времени.

Правили Ниневией цари — жестокие и коварные. Мало кто из них умирал естественной смертью, гораздо чаще — от руки своих же сыновей.

Древние авторы плохо различали сложные восточные имена и смешали ассирийских тиранов воедино, объединив под именем никогда не существовавшего Сарданапала. По легенде, этот злодей, совершив ряд кровавых походов против соседних стран и своих же собственных непокорных провинций, в конце жизни сошел с ума и стал рядиться в женское платье. Он заперся во дворце и проводил время в удовольствиях, полагаясь на телохранителей и крепость стен. В стране вспыхнуло восстание. Столица выдерживала осаду целых два года, но, в конце концов, город пал, а Сарданапал сжег себя во дворце вместе с женами, фаворитами и несметными сокровищами.

Рассказал Геродот:

«Много и других царей правило в Вавилоне, о которых я расскажу в моей истории Ассирии. Они еще более укрепили стены города и украсили святилища. Среди этих-то царей были и две женщины. Старшая по имени Семирамида, которая царствовала за пять поколений до младшей, велела построить в долине достопримечательную плотину. Прежде ведь река обычно при разливах затопляла всю долину».

Древние авторы — Юстин, Ктесий, Диодор Сицилийский — нисколько не сомневались, что это необыкновенная женщина существовала на самом деле и жила примерно в IX веке до н. э. Современные же ученые настроены более скептично и полагают Семирамиду вымышленным персонажем — слишком уж странные вещи рассказывают о ее рождении, жизни и смерти.

Легенда гласит, что некогда рядом с городом Ашкелон было озеро, полное рыбы. Озеро это было посвящено богине Деркет. Вид эта богиня имела весьма странный — человеческую голову и туловище рыбы. Однажды Деркет поссорилась из-за чего-то с Иштар, и та, чтобы отомстить, наслала на Деркет любовь к простому смертному. Чувство было так сильно, что, забыв обо всем, Деркет превратилась в женщину и отдалась своему возлюбленному. У нее родилась дочь. И тут Деркет почувствовала сильнейший стыд: она — богиня, а полюбила простого рыбака. Да еще и дитя от него родила! Какой позор! Чтобы скрыть свое падение, Деркет заманила рыбака на озеро и утопила его, а новорожденную девочку бросила на скале в пустыне.

Но младенец не погиб! На той скале гнездилась стая голубей, и они приняли дитя к себе. Голуби по очереди приносили в клювах молоко и поили им девочку. Так продолжалось целый год. Понимая, что им становится все труднее прокормить растущую малышку, голуби подманили к скале царского пастуха по имени Сим и показали ему прелестное дитя. Умилившись, тот забрал девочку себе и вырастил как родную дочь, назвав ее Семирамис, что по-сирийски значит «голубка». Иногда это имя транскрибируют как Шамурамат или Шамирам.

Семирамида выросла и стала необычайно прекрасной девушкой; женской прелестью она превосходила всех своих сверстниц. Ее увидел царский военачальник Оннис и страстно влюбился. Он взял безродную Семирамис в жены, и она родила ему двоих сыновей, Гиапата и Гидаспа. Но Семирамида была не только красива, она была еще и очень умна, и интересы у нее были совсем не женские: больше всего ее увлекало военное дело. Она всюду ездила со своим мужем и изучала военную стратегию.

Однажды царь Нин отправился на войну с Бактрией «с 1 700 000 пешими, 210 000 всадниками и 10 600 боевыми колесницами». Оннис сопровождал его, Семирамида, как обычно, последовала за мужем. Чтобы уберечься от неприятностей, она одевалась в длинное платье, скрывавшее ее фигуру. На голову она накинула покрывало, чтобы спрятать нежную кожу от яркого солнца и от нескромных взглядов. По покрою это платье не было ни мужским, ни женским: в нем стройную и сильную Семирамиду легко можно было принять за юношу.

Ниневийцы осадили Бактру, но никак не могли взять город. Осажденные отбивали все атаки. В отчаянии Оннис спросил совета жены. И Семирамида высказала дельную мысль: до сих пор ниневийцы старались отыскать наиболее слабые места в городских укреплениях. Бактрианцы именно там собрали всех защитников города и ожидали натиска. Жена Онниса предложила начать атаку как обычно в привычном месте — чтобы отвлечь бактрианцев. Но бросить туда лишь часть сил. А остальное войско направить на самую высокую часть городских стен, так как именно это место почти не охраняется.