Мудрость Хеопса - Нагиб Махфуз Страница 9

— Отправляйтесь с благословением нашего владыки-хранителя. Ничего не бойтесь. Да охранит вас в пути моя молитва.

Повозка медленно выехала за ворота храма. Сквозь слезы жрец смотрел, как волы запылили по дороге — в противоположную сторону от Мемфиса… Он бросился к лестнице, взбежав по ней с энергией юноши, потом поспешил к окну, выходившему на дорогу, и все провожал взглядом повозку, которая удалялась прочь, увозя с собой и его сердце, и его радость.

Потом произошло то, чего, он надеялся, никогда не произойдет — и уж точно не так быстро. Монру вдруг охватил непередаваемый ужас. Жрец позабыл о печали расставания с женой, прощальных муках и своих отцовских терзаниях. Страх сковал его настолько, что почти лишил рассудка и способности к здравому размышлению. Стиснув руку, жрец в испуге зашептал:

— О владыка Ра, о владыка Ра! — Старик увидел, как за поворотом дороги, ведущей к храму, показался, вздымая пыль, отряд царских колесниц. Они быстро приближались, выстроившись в строгий боевой порядок, на одинаковой скорости и держа между собой расстояние ровно в два шага.

«О владыка небесный! Солдаты фараона приехали раньше, чем я предполагал, — холодея, размышлял Монра. — Стало быть, Сарге удалось исполнить задуманное и сбежать от моих стражников. О, если бы ты мог так же молниеносно ниспослать ангелов смерти на их головы!»

Войска фараона мчались подобно ужасным гигантским демонам.

Лошади ржали, колеса грохотали, а на блестящих шлемах отражались косые лучи солнца. И зачем только они прибыли сюда?

Чтобы убить невинного ребенка, любимого сына, которого владыка даровал ему в преклонные годы, когда он уж отчаялся иметь наследника…

Монра ударил себя кулаками в грудь и быстро затряс головой, словно слабоумный. Он горестно оплакивал жену и сына.

— О владыка!.. Они окружили повозку… Один из них допрашивает бедную Зайю. Что он хочет узнать от нее? Как она ответит ему? Зачем им мой малыш? Жизнь моего ребенка и жены зависит от единственного слова Зайи. О мой бог! О священный Ра! Придай ей сил и спокойствия, положи на ее язык слова жизни, а не смерти! Спаси своего возлюбленного, благословенного сына, дабы исполнил он предопределенное тобой пророчество судьбы, о котором ты поведал мне…

Казалось, время остановилось. Солдат продолжал допрашивать Зайю, задерживая ее отъезд. Что, если один из них поднимет крышку ящика и заглянет в него, желая выяснить, что внутри? Что, если ребенок закричит или расплачется?

— Лежи спокойно, сын мой… — шептал жрец, не сводя глаз с повозки. — О владыка, пусть Руджедет вложит свой сосок тебе в рот. Один твой вздох может стать для вас смертным приговором… Владыка наш, мое сердце разрывается, моя душа возносится к небесам…

Внезапно жрец замолчал. Его глаза широко раскрылись, и он шумно выдохнул — на сей раз от переполнившего его счастья.

— Хвала тебе, о Ра! — рыдая, говорил Монра. — Они разрешают повозке ехать. Именем Ра, да полетит она на крыльях к своему убежищу! Хвала тебе, о милосердный владыка!

Жрец прекрасно понимал, что опасность вовсе не миновала, что его самого ожидают страшные трудности. Ощущение радости и облегчения длилось всего несколько мгновений. Медленно подойдя к столу, он взял серебряный кувшин, налил себе из него кристально-чистой холодной воды, чтобы утолить жгучую жажду. Однако вскоре до ушей Монры долетел шум той могучей силы, которая прибыла во двор храма с жестоким намерением убить новорожденного, только что побывавшего на расстоянии всего в два поклона от неминуемой гибели. Испуганный слуга доложил жрецу, что отряд царской стражи занял весь дом и поставил охранников на все выходы. Потом прибежал другой слуга, сказав, что командующий фараоновым войском приказывает верховному жрецу немедля спуститься вниз.

Собрав все свое мужество и стараясь казаться спокойным, Монра накинул на плечи свою священную мантию и надел жреческий головной убор. Он спустился по лестнице, размеренным шагом покинул покои, всем своим видом демонстрируя истинное достоинство и величавость самой важной религиозной персоны города Он. С полным осознанием своего авторитета жрец остановился на пороге приемной залы, окинув взглядом солдат, неподвижно стоявших у дверей, словно застывшие изваяния. Подняв руку в знак приветствия и не обращаясь к кому-то в отдельности, Монра сказал:

— Приветствую вас. Да благословит вас бог Ра, творец вселенной и создатель жизни.

Ему ответил громкий властный голос:

— Это мы приветствуем тебя, о жрец священного Ра.

При звуке этого голоса Монра содрогнулся. Он стал искать его владельца, пока не остановил взор на колеснице в центре войска, выстроившегося в каре. Осознав, что к нему прибыл сам фараон Хуфу, жрец вышел во двор. Когда колесница фараона подъехала к нему, Монра распростерся перед ней ниц.

— Мой повелитель, фараон, сын владыки Хнума, свет восходящего солнца, даритель жизни и сил, — с дрожью в голосе произнес он. — Я, мой господин, молю бога, чтобы он вдохновил ваше великое сердце простить мое невежество и дерзость и смилостивиться надо мной.

— Я прощаю ошибки благородных людей, — сказал царь.

С трепещущим сердцем Монра спросил:

— Почему мой господин удостоил своим присутствием мою скромную обитель? Пожалуйста, проходите. Мой дом — ваш дом.

Улыбнувшись, фараон сошел с колесницы. За ним последовал принц Хафра с братьями, визирь Хемиун, командующий Арбу и архитектор Мирабу. Жрец шел впереди, а царь в сопровождении принцев и подданных — чуть сзади, пока они все не остановились в приемной зале. Хуфу уселся в центре в окружении своей свиты. Монра попытался уйти, сославшись на необходимость приготовить дворец к приему царя, но фараон сказал ему:

— Мы освобождаем тебя от обязанностей гостеприимного хозяина. Мы приехали по чрезвычайно важному делу и не можем тратить время попусту. У нас его нет.

Жрец учтиво поклонился.

— Как будет угодно вашему величеству. Я всецело в распоряжении моего господина.

Хуфу устроился в кресле поудобнее и своим пронизывающим, вселяющим ужас голосом спросил жреца:

— Ты один из самых знатных людей нашего царства, располагаешь и знаниями, и мудростью. Поэтому скажи мне: для чего боги возводят фараонов на трон Египта?

— Боги избирают их среди своих сыновей, одаряя божественным духом, чтобы те привели нацию к процветанию и осчастливили верующих, — с достоинством ответил Монра.

— Хвалю за столь прекрасный ответ, — милостиво улыбнулся фараон, — ибо каждый египтянин стремится к благополучию и процветанию. Но фараон — дом бога. Он несет на своих плечах бремя забот о людях и молится за них владыке, даровавшему ему власть. Тогда скажи мне, что должен делать фараон, воцарившись на троне?

Монра храбро ответил:

— Воцарившись на троне, фараон должен поступать так же, как поступил бы любой верующий человек, получив священный дар от щедрых богов. То есть выполнять свои обязательства, пользоваться данными ему правами и защищать своей честью то, что должно защищать.