Разведка "под крышей". Из истории спецслужбы - Михаил Болтунов Страница 9

Занимался министр и перевооружением армии: на смену кремневому оружию пришло ударное. Совершенствовались конструкции пушек, создавалась горная артиллерия. Строились новые крепости и укрепления.

Однако, сколько бы мы не перечисляли реформы князя Чернышева, в конечном итоге, готовность армии проверяется в бою. И такую проверку русской армии, а стало быть, и длительной работе министра на своем посту, устроила Крымская война. А здесь мы потерпели поражение. В результате России запрещалось держать военный флот на Черном море, она отказалась от протектората над Молдавией и Валахией и притязаний на «покровительство» православным подданным Турецкой империи, а также от «свободы плавания по Дунаю», что означало лишение доступа к его устью.

Это тяжелое поражение значительно ослабило влияние России как в Европе, так и на Ближнем Востоке. Она утратила последние следы европейской гегемонии, обретенной после победы над Наполеоном.

Кто же повинен в том, что за сорок лет Российская империя, по сути, уступила свои ключевые позиции Англии и Франции?

Разумеется, прежде всего, император, как Александр I, так и Николай I, и их ближайшие сподвижники, среди которых особым доверием пользовался князь Чернышев. Он долгие годы отвечал за военное строительство в государстве и подготовку армии к будущей войне. В его ведении была и военная разведка. Что же происходило с ней в период между окончанием войны 1812 года и началом Крымской войны 1853–1856 годов?

Александр Иванович так и не решился на коренную перестройку военной разведки, хотя верный путь, по которому следовало идти, указал ему еще Барклай-де-Толли. Видимо, от того бравого полковника Чернышева, который был нашим первым военным агентом в Париже и прослыл смелым и удачливым разведчиком, через полтора десятка лет мало что осталось. Теперь он был обременен высокой должностью, наградами, милостью государя, и ломать старую систему разведки не желал.

Впрочем, нельзя сказать, что он вовсе оставался равнодушным к разведывательным делам. С большой долей вероятности можно утверждать, что Чернышев понимал всю ущербность получения разведданных через Министерство иностранных дел, и это беспокоило его.

Так в 1830 году он обращается к императору Николаю I и просит его дать указание собирать сведения об открытиях, изобретениях и усовершенствованиях «как по части военной, так и вообще по части мануфактур и промышленности». Предписывалось немедленно «доставлять об оных подробные сведения». Что, собственно, государь и делает.

Интересна реакция министра иностранных дел, опытного и хитрого Карла Нессельроде. Он сослался на большую загруженность посольств дипломатическими делами, да еще и отсутствием соответствующих технических знаний у его подчиненных. И тут же предложил переложить обязанности по добыванию сведений «по части мануфактуры и промышленности» на заграничных представителей Министерства финансов. Более того, изворотливый Нессельроде, даже подобрал конкретные кандидатуры чиновников. Министру финансов ничего не оставалось, как согласиться с МИДом.

К сожалению, разведку и добывание сведений «по части военной» Карлу Васильевичу перевалить было не на кого. Главный штаб своих представителей за рубежом не имел, да и МИД издавна поставлял сведения военного характера.

Чернышев тем не менее не успокоился. В 1832 году он инициировал обращение великого князя Михаила Павловича в российские дипломатические миссии за границей. Михаил Павлович, будучи генерал-инспектором по инженерной части, поддержал военного министра и дал указание послам добывать открытую и секретную литературу, документы по инженерному делу «долговременной и полевой фортификации, атаке и обороне крепостей, военностроительному и понтонному искусству».

Неверно было бы утверждать, что посольские чиновники вовсе игнорировали указания императора и Великого князя. Некоторые сведения, документация, а иногда и образцы оружия поступали в Россию.

Так в 1832 году российскому посольству в Париже удалось приобрести чертежи новых лафетов для пушек французской полевой артиллерии, а через три года — чертежи и описание зажигательных ракет, ударного ружья и пушек осадной, береговой и горной артиллерии.

Из Вены, в 1834 году, российские диппредставители сообщили о новом ударном механизме для огнестрельного оружия, изготовленном австрийским изобретателем Цейлером.

В 1835 году генеральный консул России в Гамбурге Р. Бехерахт сумел купить в Бельгии модели орудия, ружья новейшего образца и модель телеграфа. Добытые покупки были признаны весьма ценными, и консул удостоился «за усердную службу» ордена Св. Анны 2-й степени.

В том же году в Париже удалось приобрести образцы новых ружейных стволов, а также документацию по производству пушек на заводе в Тулузе.

Примерно таким же образом, добывалась и военно-политическая информация. Военному министерству приходилось довольствоваться теми отрывочными и далеко нерегулярными сведениями, которые поставляли чиновники МИДа из-за границы. И обязанности «по собиранию статистических сведений об иностранных государствах» понимались как обработка информации, поступающей из посольств.

В эти годы реальными источниками поступления развединфор-мации были разве что флотские офицеры, выезжающие в командировки за границу. Так в сентябре 1829 года для изучения новейших достижений в кораблестроении в Соединенные Штаты Америки был командирован капитан 1-го ранга Александр Авинов.

Александр Павлович, потомственный дворянин. Родился в семье кавалерийского подпоручика. В десять лет его дядя вице-адмирал Н. Скуратов определил юного Сашу в Морской кадетский корпус. С тех пор вся его жизнь была связана с морем.

В 1801 году вместе с будущими адмиралами Михаилом Лазаревым и Михаилом Станюковичем для практического изучения морского дела был послан в Англию. Под командой легендарного адмирала Нельсона участвовал в Трафальгарском сражении, попал в плен. После возвращения на родину служил на Балтике, находился в плавании у берегов Голландии и Англии.

В 1819 году Александр Авинов отправился в кругосветное плавание на шлюпе «Открытие».

С 1823 по 1827 год командовал кораблем «Гангут», участвовал в Наваринском сражении. «За храбрость, присутствие духа и усердие» был произведен в капитаны 1 — го ранга и удостоен ордена Св. Владимира 3-й степени.

Через два года его назначают командиром 110-пушечного корабля «Император Петр I», но постоять на его капитанском мостике Александру Павловичу не удалось. Авинова направили в США. Официальная цель поездки — покупка парового корвета новейшей конструкции. Разведзадание — изучение американской системы судостроения.

Обе поставленные задачи были выполнены успешно — приобретен корабль «Кенигстон», на котором Авинов и возвратился домой. Ему дадут новое название — «Князь Владимир», и корвет станет флагманским кораблем Балтийского флота.

С не меньшим интересом ждали на Родине и доклада адмирала о новейших технологических новинках в области кораблестроения США. Александр Павлович не подвел: он накопил большой научный и практический материал, чертежи, специальную литературу.