Двор красного монарха. История восхождения Сталина к власти - Саймон Себаг-Монтефиоре Страница 9

Коба быстро сделался активным сторонником и верным последователем Владимира Ильича Ленина. На какое-то время ленинская работа «Что делать?», положившая, собственно говоря, начало всему ленинизму, стала его настольной книгой. Конечно, Ленин был гигантом мысли. Его заслуга состоит в том, что он сумел объединить маккиавелистическую практичность захвата власти с теоретической идеей господства марксистской идеологии. Воспользовавшись расколом в стане российских социал-демократов, Владимир Ильич со временем создал собственную большевистскую партию. Он выдвинул теорию, согласно которой высокоразвитая боевая партия профессиональных революционеров сможет захватить власть для рабочих. Затем, утверждал он, партия будет править от их имени при помощи диктатуры пролетариата. Необходимость в диктатуре пролетариата, по Ленину, отпадет только тогда, когда будет построен социализм. Видение Ильичом большевистской партии как передового отряда армии пролетариев, небольшой группы руководителей, сражающихся за правое дело, сделали большевизм воинствующей идеологией.

Вернувшись в 1904 году в Тифлис, Коба познакомился с будущим тестем. Сергей Аллилуев был на двенадцать лет старше его; неплохой инженер-электрик был женат на Ольге Федоренко, женщине с очень сильным характером. В жилах этой красавицы текла грузинская, немецкая и цыганская кровь. Такой коктейль делал ее очень страстной натурой. Она завязывала романы с революционерами. Среди ее любовников были русские, поляки, венгры и даже турки. Ходили слухи, что перед чарами Ольги не устоял и молодой Сталин – якобы он является настоящим отцом своей будущей жены, Нади. Конечно же, это не так, по крайней мере в части отцовства. Наде Аллилуевой было три года, когда его родители встретились со Сталиным, так что стать отцом девочки он никак не мог. Однако слухи о романе с Ольгой звучат вполне правдоподобно. Кстати, не исключено, что Сталин сам их и распускал.

Задолго до того, как между Сталиным и Надей родилась любовь, они уже были частью большой большевистской семьи, собиравшейся в доме Аллилуевых. Кое-кто из них присутствовал и на том роковом ноябрьском ужине на квартире Ворошилова в 1932 году. Между прочим, по слухам, существовала еще одна причина тесной связи Аллилуевых и Кобы: в Баку будущий вождь спас Надю – девочка упала в Каспийское море и едва не утонула. Очень романтичное начало, ничего не скажешь!

* * *

В первый раз Коба женился на представительнице другой многочисленной большевистской семьи. Екатерина, или Като, как ее звали родные и друзья, была привлекательной смуглой грузинкой. Все, кто знал эту женщину, отмечали, что у нее мягкий, покорный характер. Она родилась в известной семье грузинских революционеров Сванидзе. Ее брат Александр в свое время закончил Тифлисскую духовную семинарию, ту самую, из которой отчислили Кобу. Позже он на правах родственника вошел в кремлевский клан. Като жила в жалкой лачуге около нефтяных промыслов в Баку. Вскоре она родила сына Якова. Коба продолжал активно заниматься подпольной работой и редко бывал дома.

Во время революции 1905 года, в ходе которой еврей-журналист Лев Троцкий попал в Петербургский совет, Коба утверждал, что организовал крестьянские выступления в грузинской области Картли. После решительных действий царского правительства он отправился на конференцию большевиков в Таммерфорсе, в Финляндии. Там Коба впервые встретился со своим кумиром, Лениным, которого называл «горным орлом». В следующем году Коба приехал на партийный съезд в Стокгольм. По возвращении начал вести жизнь кавказского разбойника, организовывая ограбления инкассаторов и банков, «экспроприации», как их называли революционеры. Эксы были главным источником доходов партийной казны. В старости вождь любил хвалиться, что только во время экспроприации на Ереванской площади он с друзьями захватил четверть миллиона рублей!

По возвращении с очередного партийного съезда, на этот раз из Лондона, Иосифа Виссарионовича ждала личная трагедия. 25 ноября 1907 года у него на руках в Тифлисе скончалась от туберкулеза горячо любимая, хотя и основательно позабытая жена. Коба говорил, что ее смерть разбила ему сердце.

Сталин оставил сына Якова родственникам жены, Сванидзе, а сам вернулся к революционной борьбе. Он отправился в Санкт-Петербург, прятался у Аллилуевых, но был схвачен и в конце концов вернулся на место своей последней ссылки, в маленький городок Сольвычегодск. В январе 1910 года Коба поселился в доме молодой вдовы Марии Кузаковой, которая родила ему сына.

После очередного побега в 1912 году Коба вернулся в Петербург и поселился на одной квартире со скучным большевиком, который со временем стал одним из его самых близких друзей. Вячеславу Скрябину тогда было двадцать два года. Следуя неписаным революционным законам, он взял промышленный псевдоним – Молотов. Коба тоже решил придумать аналогичный псевдоним. Так в 1913 году Иосиф Джугашвили стал Сталиным. Не исключено, что Коба пользовался этим псевдонимом и раньше, и не только из-за аналогии со сталью. Возможно, он позаимствовал его у пышногрудой привлекательной большевички Людмилы Сталь, с которой у него в свое время был роман.

На Пражской конференции большевиков 1912 года «чудесный грузин», как называл Сталина Ленин, был кооптирован в состав ЦК партии. В ноябре того же года Коба отправился из Вены в Краков на встречу с Лениным и жил у него некоторое время: Ленин помогал своему истовому ученику писать статью по очень важному вопросу – о национальной политике большевиков, по которой с тех пор Сталин считался большим специалистом. В работе «Марксизм и национальный вопрос» автор утверждал, что большевики должны сохранить Российскую империю. Эта статья принесла Кобе статус партийного идеолога и еще больше укрепила доверие Ленина.

В феврале 1913 года Иосифа Сталина вновь арестовала охранка, тайная царская полиция. И опять – последовала удивительно легкая ссылка. По одной из версий, мягкость приговора объясняется тем, что Коба был агентом охранки. Многие большевики являлись даже не двойными, а тройными агентами. Коба наверняка был не прочь избавиться от товарищей, которые выступали против него, но, как отмечали сами сотрудники охранки в своих рапортах, при любых обстоятельствах он оставался фанатичным марксистом: это стало основополагающей чертой характера.

Местом последней ссылки Сталина выбрали северо-восток Сибири. Его отправили в далекий Туруханск, крошечный городок, расположенный за Северным полярным кругом. Боясь очередного побега, полиция перевела Сталина в удаленную деревню Курейка. Местные жители придумали ссыльному новое прозвище: Оська Корявый – из-за рябого лица. Однако вскоре успехи на рыбалке убедили крестьян, что Сталин обладает какими-то сверхъестественными способностями. Отношение к нему изменилось. В Курейке у него появилась очередная пассия. Сталин жаловался Сергею и Ольге Аллилуевым на ужасную природу Туруханского края и умолял прислать хотя бы почтовую открытку.

Несмотря на все невзгоды, это было удивительно счастливое время в его жизни. О Курейке Сталин вспоминал до самой своей смерти. Особенно нравилось ему рассказывать об охоте.

Просчеты царских генералов и продовольственных интендантов в годы Первой мировой войны подточили силы монархии, которая, к удивлению самих большевиков, не ожидавших такого развития событий, в феврале 1917-го сменилась Временным правительством. Сразу же после известия об этом Сталин выехал в столицу. 12 марта он приехал в Петербург и в тот же день навестил Аллилуевых. Черноволосой Наде в то время было уже шестнадцать, она превратилась в настоящую красавицу. Надежда, ее сестра Анна и брат Федор, открыв рот, слушали рассказы гостя о его приключениях в Сибири. От Аллилуевых Сталин отправился в редакцию «Правды».