Слава Византийской империи - Александр Васильев Страница 9

Ближайшую же опасность от все возрастающего усиления турок испытывали византийские императоры, которые после манцикертского поражения, как им казалось, уже не могли справиться с турками одними собственными силами. Взоры их были направлены на Запад, главным образом на папу, который, как духовный глава западноевропейского мира, мог своим влиянием побудить западноевропейские народы оказать посильную помощь Византии. Иногда же, как мы уже видели на примере обращения Алексея Комнина к графу Роберту Фландрскому, императоры обращались и к отдельным светским правителям на Западе. Алексей, однако, имел в виду скорее некоторое количество вспомогательных сил, чем мощные и хорошо организованные армии.

Папы отнеслись весьма сочувственно к призывам восточных басилевсов. Помимо чисто идейной стороны дела, а именно помощи Византии, а с нею и всему христианскому миру, и освобождения святых мест из рук неверных, папы, конечно, имели в виду и интересы католической церкви в смысле дальнейшего усиления, в случае успеха предприятия, папской власти и возможности возвращения восточной церкви в лоно церкви католической. Церковного разрыва 1054 года папы забыть не могли. Первоначальная мысль византийских государей получить с Запада лишь вспомогательные наемные отряды превратилась впоследствии, постепенно, преимущественно под влиянием папской проповеди в идею о крестовом походе Западной Европы на Восток, т. е. о массовом движении западноевропейских народов с их государями и наиболее выдающимися военными вождями.

Еще во второй половине XIX века ученые полагали, что первая идея о крестовых походах и первый призыв к ним вышел в конце X века из-под пера знаменитого Герберта, бывшего папой под именем Сильвестра II. Но в настоящее время в этом послании «От лица разоренной Иерусалимской церкви к церкви Вселенской», находящемся в собрании писем Герберта, где Иерусалимская церковь обращается к Вселенской с просьбой прийти ей на помощь своими щедротами, лучшие знатоки вопроса о Герберте видят, во-первых, подлинное произведение Герберта, написанное им еще до времени папствования, вопреки мнению некоторых о позднейшей фальсификации послания, и, во-вторых, видят в нем не проект крестового похода, а простое окружное послание к верующим для побуждения их к посылке милостыни на поддержание христианских учреждений Иерусалима [60]. Не надо забывать и того, что в конце X века положение христиан в Палестине не давало еще никаких оснований для крестового предприятия.

Еще до Комнинов под угрозой сельджукской и узо-печенежской опасности император Михаил VII Дука Парапинак обратился с посланием к папе Григорию VII, прося его о помощи и обещая за последнюю соединение церквей. Папа отправил целый ряд посланий с увещеваниями помочь гибнущей империи. В письме к графу Бургундскому он писал: «Мы надеемся… что после подчинения норманнов мы переправимся в Константинополь на помощь христианам, которые, будучи сильно удручены частыми нападениями сарацин, жадно просят, чтоб мы им протянули руку помощи» [61]. В другом письме Григорий VII упоминает «о жалкой судьбе столь великой империи» [62]. В письме к германскому государю Генриху IV папа писал о том, что «большая часть заморских христиан истребляется язычниками в неслыханном поражении и наподобие скота ежедневно избивается, и что род христианский уничтожается»; они смиренно молят нас о помощи, «чтобы христианская вера в наше время, чего не дай Боже, совершенно не погибла»; послушные папскому убеждению, итальянцы и другие европейцы (ultramontani) готовят уже армию свыше 50 000 человек и, поставив, если возможно, во главе экспедиции папу, хотят подняться против врагов Бога и дойти до Гроба Господня. «К этому делу, – пишет далее папа, – меня особенно побуждает также и то обстоятельство, что Константинопольская церковь, не согласная с нами относительно Святого Духа, стремится к согласию с апостольским престолом» [63].

Как видно, в этих письмах речь идет далеко не только о крестовом походе для освобождения Святой земли. Григорий VII рисовал план экспедиции в Константинополь для спасения Византии, этой главной защитницы христианства на Востоке. Принесенная папой помощь обусловливалась воссоединением церквей, возвращением в лоно католической церкви «схизматической» церкви восточной. Получается впечатление, что в вышеприведенных письмах идет речь более о защите Константинополя, чем об отвоевании святых мест, тем более что все эти письма были написаны ранее 1078 года, когда Иерусалим перешел в руки турок и положение палестинских христиан ухудшилось. Поэтому является возможным предположить, что в планах Григория VII священная война против ислама стояла на втором месте и что папа, вооружая западное христианство на борьбу с мусульманским востоком, имел в виду «схизматический» восток. Последний же для Григория VII был более ужасен, чем ислам. В одном послании о землях, занятых испанскими маврами, папа открыто заявлял, что он предпочел бы эти земли оставить в руках неверных, т. е. мусульман, чем увидеть, чтобы они попали в руки непокорных сынов церкви [64]. Считая послания Григория VII первым планом крестовых походов, нужно отметить связь между этим планом и разделением церквей 1054 года.

Подобно Михаилу VII Парапинаку, Алексей Комнин, особенно переживая ужасы 1091 года, также обращался к Западу, прося о присылке наемных вспомогательных отрядов. Но благодаря вмешательству половцев и насильственной смерти турецкого пирата Чахи опасность для столицы миновала без западной помощи, так что в следующем, 1092 году, с точки зрения Алексея, вспомогательные западные отряды казались уже ненужными для империи. Между тем дело, начатое на Западе Григорием VII, распространилось, главным образом благодаря убежденному и деятельному папе Урбану II. Скромные просьбы Алексея Комнина о вспомогательных войсках были забыты. Речь шла теперь о массовом вторжении.

Историческая наука, еще со времени первого критического исследования Первого крестового похода немецким историком Зибелем (первое издание его книги вышло в 1841 году) [65], отмечает следующие главные – с западной точки зрения – причины крестовых походов. 1) Общее религиозное настроение Средневековья, усилившееся еще в XI веке благодаря клюнийскому движению; в обществе, подавленном сознанием греховности, замечается стремление к аскетизму, отшельничеству, к духовным подвигам, к паломничеству; под таким же влиянием находились тогдашние богословие и философия. Это настроение являлось первой общей причиной, поднявшей массы населения на подвиг освобождения Гроба Господня. 2) Возвышение папства в XI веке, особенно при Григории VII. Для папства крестовые походы представлялись в высшей степени желательными, так как открывали для дальнейшего развития их могущества широкие горизонты: в случае успеха предприятия, инициаторами и духовными руководителями которого они должны явиться, папы распространят свое влияние на ряд новых стран и возвратят в лоно католической церкви «схизматическую» Византию. Идеальные стремления пап помочь восточным христианам и освободить Святую землю, особенно характерные для личности Урбана II, перемешивались, таким образом, с их стремлениями увеличить папскую власть и могущество. 3) Мирские, светские интересы также играли значительную роль у различных общественных классов. Феодальное дворянство, бароны и рыцари, участвуя в общем религиозном порыве, видели в крестоносном предприятии прекрасный случай удовлетворить свое славолюбие, воинственность и увеличить свои средства. Подавленные тяжестью феодального бесправия крестьяне, увлеченные религиозным чувством, видели в крестовом походе по крайней мере временное освобождение от тяжелых условий феодального гнета, отсрочку в уплате долгов, уверенность в защите оставляемых семей и скудного имущества со стороны церкви и избавление от грехов. Позже другие явления были подчеркнуты историками в связи с истоками Первого крестового похода.