Бандиты эпохи Ельцина, или Россия, кровью умытая - Федор Раззаков Страница 9

14 апреля 1992 года в 10.00 утра в здании Ростовского городского суда открылся «процесс века» – суд над убийцей-маньяком Андреем Чикатило, обвиняемым в совершении 52 убийств на сексуальной почве. Газета «Труд» 21 апреля писала: «Каждый день, начиная с 14 апреля, когда этот сутулый, с наголо остриженной головой немолодой человек из переходного «тоннеля» появлялся в зале судебного заседания, здесь раздавались стоны, не одну мать погибших детей приходилось приводить в чувство с помощью врачей. Даже у мужчин кровь леденела от подробностей мучений, причинявшихся маньяком своим жертвам: «Вспорол живот…», «Вырезал язык и проглотил…», «Расчленил тело…» Нет, невозможно продолжать…»

Напомним, что А. Чикатило совершал свои преступления на протяжении долгих 12 лет (1978–1990 гг.). Он убил 52 человека, среди которых 21 мальчик в возрасте от 8 до 15 лет, 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет и 18 девушек и молодых женщин.

15 октября 1992 года судья Л. Акубжанов объявил приговор подсудимому А. Чикатило – смертная казнь. Приговоренного прямо из зала суда повезли в Новочеркасск, в изолятор, где содержали приговоренных к смерти. А расстреляют «убийцу века» через 16 месяцев – 14 февраля 1994 года, после того как президент России Б. Ельцин отклонит его просьбу о помиловании.

16 апреля 1992 года газета «Известия» сообщила российским читателям, что на Западе создана специальная картотека для бизнесменов, в которую занесены данные почти на каждого коррумпированного российского чиновника с указанием его «расценок».

Самым же громким задержанием за взятки в апреле 92-го стало задержание с поличным прокурора отдела по надзору Мосгорпрокуратуры, который получил взятку в размере 20 тысяч рублей от коммерческого директора фирмы «Транс-Европа» за прекращение уголовного дела, возбужденного против этого бизнесмена. В задержании прокурора принимали участие сотрудники регионального управления по борьбе с организованной преступностью ГУВД Москвы и прокуратуры города.

Однако в начале мая задержание прокурора затмил арест супрефекта округа «Крылатское» 38-летнего кандидата медицинских наук Владимира Смышникова. В отличие от «скромного» прокурора, довольствовавшегося всего двадцатью тысячами рублей, В. Смышников получил взятку в пятьсот тысяч рублей. За эту сумму он обещал поставить свою подпись на договоре о строительстве торгового центра.

В. Смышников был избран в Моссовет в 1992 году по округу № 219 Кунцевского района в ходе упорной и длительной борьбы. В первом туре он проиграл Валерию Буркову, но, поскольку тот необходимого большинства голосов не набрал, оба они вышли на следующий этап. Со второй попытки Смышников внезапно получает 48,8 процента голосов «за» (Бурков – 43,3 процента). Чашу весов в пользу Смышникова перевесил аргумент о том, что Смышников якобы больший демократ, а Бурков чуть ли не партийный ставленник. Однако уже во время августовского путча 1991 года жизнь показала, кто из них на что способен. Если Бурков ездил по воинским частям и агитировал солдат поддержать Б. Ельцина, то Смышников попросту весь путч пропьянствовал. Как выяснилось позднее, супрефект «Крылатского» был вообще чуть ли не запойным пьяницей. Когда же это все всплыло в Моссовете, выяснилось, что никто не знает, как же снять с должности этого супрефекта. Ведь в августе 1991 года Положения о муниципальном округе еще не было. Поэтому до поры до времени никто не рисковал.

Но как только президент России объявил новую войну коррупции, правоохранительные органы вспомнили про Смышникова. Еще в конце 1991 года на него в прокуратуру поступил сигнал о незаконном получении 40 тысяч рублей. Но тогда доказать что-либо против супрефекта не удалось. Весной же 1992 года все было разыграно как по нотам. 6 мая взяткодатели (молодой человек из товарищества с ограниченной ответственностью и женщина) были привезены на Петровку, 38 и оттуда позвонили домой Смышникову. По телефону договорились о том, что деньги завезут на квартиру супрефекта. Разговор, естественно, записывался на магнитофон. После этого все деньги были помечены специальной краской, а женщина была надежно экипирована радиомикрофоном.

Посадив женщину в машину, оперативники попрятали туда же лампы, видеотехнику и тронулись в путь – на Союзный проспект к Смышникову. Приехав туда, вперед пропустили в дом женщину, затем, после того как она вручила деньги супрефекту, вошли в квартиру сами. Смышников, естественно, все отрицал, от денег отказывался, но ладони его рук, светящиеся мягким светом, говорили сами за себя. Через день почти все центральные газеты говорили об этом аресте. В 1993 году состоялся суд, который приговорил бывшего супрефекта к 12 годам лишения свободы.

Однако «гладкость» и «чистота» подобных задержаний были отнюдь не правилом в трудной работе милиции, а скорее исключением. С января по апрель 1992 года против сотрудников милиции дважды применялись гранаты, 17 раз – огнестрельное оружие. В январе в Сокольниках преступники ворвались в квартиру оперуполномоченного и, не застав его дома, нанесли семь ножевых ранений его матери, задушив затем чулком и четырехлетнего ребенка. В апреле в Нарьян-Маре преступники вывели из строя инспектора при помощи газового баллончика, после чего, завладев его пистолетом, выстрелили ему в сердце. Всего с начала года 5 милиционеров подверглись нападениям прямо в рабочих кабинетах и 8 в собственных квартирах. За полгода в России погибли 52 милиционера.

17 апреля 1992 года в 22 часа в поезде № 617, направлявшемся в сторону Брянска, был убит сотрудник уголовного розыска МВД России 32-летний Анатолий Свириденко. В сферу деятельности А. Свириденко входили хищения и противозаконный вывоз из России исторических ценностей и предметов антиквариата.

За несколько дней до своей смерти Свириденко обнаружил в Загорске в башне одного монастыря тайное хранилище украденных произведений искусства. То, что нашел Свириденко, якобы было знаменитым «Загорским архивом» – собранием произведений искусства, которые Адольф Гитлер лично отбирал из различных коллекций, захваченных нацистами в оккупированной ими Европе. В последние дни войны советские солдаты обнаружили эти произведения в Рейхстаге и переправили их в качестве трофеев в Москву. Российское правительство официально всегда отрицало существование этой коллекции, и Свириденко был одним из первых простых смертных, кто ее увидел.

Однако, обнаружив эту коллекцию, Свириденко тут же предупредил своих коллег по МВД, что отныне его жизнь в опасности. Он сообщил также, что в своем расследовании вышел на очень крупного чиновника одного из правительственных учреждений, которое занимается закупками произведений искусства для музеев. В отношении же найденной им коллекции он был убежден, что предметы искусства из нее контрабандно направляются за рубеж и заменяются копиями. Поэтому он хотел как можно быстрее составить опись коллекции. Если же российское правительство отказалось бы ему помочь, Свириденко собирался известить о своей находке правительство Германии.

В тот роковой день 17 апреля Свириденко направлялся в Калугу для проверки работы местного уголовного розыска. После проверки он намеревался навестить свой родной городок Студенка. Однако до него он так и не добрался. 17 апреля в 23.15 его тело с разбитой головой обнаружили на железнодорожной колее в трех километрах от деревушки Бабинино.