Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского Союза - Евгений Толстых Страница 9

Вот телеграмма Сталина Л. М. Кагановичу, В. М. Молотову, Г. К. Орджоникидзе от 27 сентября 1931 года:

Кагановичу, Молотову, Орджоникидзе.

1. Решительно возражаю против назначения Рухимовича предом Госплана или замом ВСНХ. Если можете подождать недельку, отложите вопрос. Лучше бы дать ему хозработу вне Москвы.

Тут уж двух мнений быть не может: Сталин просто рассержен, жди репрессий. Репрессий? О чем это вы?

Вот очередное письмо Сталина Л. М. Кагановичу от 4 октября 1931 года:

Здравствуйте, т. Каганович!

Письмо получил.

1) Я был поражен предложением т. Молотова насчет назначения т. Рухимовича предом Госплана – следовательно – замом пред. СНК. За то, что Рухимович провалился в НКПС и вел (ведет и теперь!) гнуснейшую агитацию против практической линии ЦК (вопрос о темпах и т. п.), его делают замом пред. СНК, его повышают! Что за чепуха!? Разве можно так воспитывать кадры? Нечего говорить – хорошее «воспитание».

То же самое нужно сказать о предложении Серго насчет замства Рухимовича в ВСНХ. Эти люди не понимают, что Рухимович есть Фрумкин № 2, с той, однако, разницей, что Рухимович опаснее, так как он, к сожалению, член ЦК. Я об этом написал уже Серго.

Рухимовича надо снизить и послать на внемосковскую работу по линии ВСНХ. Тогда все поймут, что ЦК не шутит и не болтает зря о генеральной линии. Поймут и подтянутся.

Рухимовича не «снизили» и не «послали». «Послали», похоже, Сталина. А Л. Рухимович оказался в кресле заместителя наркома тяжелой промышленности. В Москве. У Орджоникидзе. А в 1934 году – среди участников антисталинского заговора.

Вот такие «кадры», для которых важнее были политические игры, нежели обустройство страны. Просто игры, как им казалось, у них лучше получались.

Л. Берия выпадал из этого списка.

Во всяком случае, по части политических интриг. Поэтому его путь во власть не был самоцелью. А если уж придется – то высокое положение Лаврентий Павлович знал, как использовать. СТРОИТЬ!

«Сердце государственного деятеля должно находиться у него в голове».

Давайте поступим так. Внимательные и объективные исследователи деятельности Лаврентия Павловича Берия, опираясь на официальные документы, подготовили своеобразный отчет о пребывании Берия на посту руководителя Грузии в 1931-1938 годах. Авторы постарались свести к минимуму субъективные оценки, отдав приоритет фактам и цифрам. А статистика (честная!) – лучший беллетрист. Поэтому и мы предлагаем последовать за ней, лишь изредка дополняя текст любопытными и уместными деталями, а иногда используя редакторский карандаш.

Итак, первоочередной задачей, стоявшей перед новым руководителем Грузии, а потом и всего Закавказья, было обеспечение населения продовольствием. Надо было накормить народ.

К моменту прихода Берия на пост первого секретаря, сельское хозяйство было там же, где и раньше, несмотря ни на какую коллективизацию. Если нет земли – значит, ее нет. В Грузии вообще не было смысла создавать колхозы, если вести хозяйство, не отступая от давней традиции. И тогда молодой глава республики (32 года!) пошел наперекор «генеральной линии» – и, что удивительно, Москва ему не препятствовала. Оказалось, что и как хозяйственный руководитель, бывший чекист многого стоит!

Но для начала необходимо было сделать республику управляемой. А как этого добьешься, если каждый уездный глава ведет свою политику сообразно интересам своего клана? Этот вопрос Берия решил просто – вместо того чтобы приводить в чувство уездных владык, там, где секретари райкомов его не устраивали, он заменил их на бывших работников ОГПУ. Деканозов стал председателем Госплана республики и заместителем председателя Совнаркома. Гоглидзе – наркомом внутренних дел. Меркулов перешел на работу в аппарат ЦК.

Уже в декабре 1931 года Берия ликвидировал Колхозцентр, заменив его наркоматом земледелия. Вроде бы сугубо номинальное изменение, однако весьма красноречивое, ибо в колхозы в 1931 году было объединено всего лишь 36 % крестьянских хозяйств, и то в порядке административного рвения прежних властей. Новый глава республики показал, что не собирается добиваться стопроцентного охвата – сколько есть, столько есть.

А вот потом он сделал ход конем. Действительно, выращивать зерно в Грузии не имело смысла – все равно сельское хозяйство не могло накормить республику. Больше в колхозы никто никого не загонял. Мало того, в противовес российской практике, в республике пошли на увеличение подсобных хозяйств колхозников – чтобы произведенного там хватило не только для их хозяев, но и для продажи. А в колхозах стали выращивать не зерно или овощи, а те культуры, которые нигде больше в России не росли, – чай, цитрусовые, табак, элитные сорта винограда. А что хлеб? Хлеб можно купить и в России, торгуя с ней вином и мандаринами!

Но основной культурой стал чай.

В газете «Совершенно секретно», где автору этой книги довелось работать, было опубликовано интервью грузинского журналиста Михаила Черкезия с бывшим водителем Лаврентия Берия Николозом Меликашвили. Вот о чем он вспомнил:

«В мае 1934 года меня направили к начальнику железнодорожного вокзала. Тот посадил в мою машину двух элегантно одетых молодых мужчин с девятью кожаными чемоданами.

Я отвез их к Лаврентию Павловичу, а чемоданы сдал в комендатуру. На другой день Берия вызвал почти всех секретарей райкомов и председателей колхозов Западной Грузии. Мне он велел принести чемоданы.

– Слушайте внимательно, – обратился к собравшимся шеф. – В этих чемоданах – саженцы чая уникального вида. Каждый район возьмет по одному чемодану. Через год осмотрю ваши плантации. У кого высохнет хоть один саженец – тому несдобровать.

Впоследствии я узнал от Лаврентия Павловича, что те саженцы по его приказу были выкрадены нашими разведчиками с Цейлона, где за подобное преступление полагалась смертная казнь…»

Даже если в этой истории есть доля романтической легенды (национальная особенность уроженцев Кавказа, ничего не поделаешь), то суть рассказанного лишний раз подтверждает тот самый созидательный настрой, который пришел в Грузию вместе с новым лидером.

Чай в Грузии выращивали и раньше, мандарины тоже росли здесь давно – но никто не додумывался сделать на них ставку. Теперь увеличили плантации чая, мандаринов, начали повышать культуру земледелия, стали выращивать новые экзотические растения. А чтобы население республики не испытывало голода, пока новые культуры начнут давать урожай, пошли на увеличение приусадебных участков.

Два года ушло на подготовку, и в 1933 году начался рост сельского хозяйства. «При Л. Берия Грузия превратилась в страну, производящую в промышленных масштабах высокоценные специальные и технические культуры, – пишет исследователь той эпохи Алексей Топтыгин. – Берия знал цену разным методам руководства: отдельным культурам и формам организации производства посвящались пленумы ЦК, проводились съезды колхозников, выставки, активно задействовалось социалистическое соревнование, портреты передовиков производства не сходили с первых полос газет и обложек журналов. Но самое главное – Берия очень четко понимал значимость материального стимулирования колхозников».