Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта - Андрей Иванов Страница 9

Гражданин Посселгуэ был не единственным советником Бонапарта, собравшим нужные для будущей экспедиции сведения. Еще в апреле 1797 года Наполеона, находившегося в Леобене на переговорах с австрийцами, посетил французский дипломат Раймон Вернинак. Он возвращался из Константинополя, где выполнял функции уполномоченного министра. Его обратный путь из Турции в Париж неожиданно затянулся — дипломат был арестован неаполитанскими властями и провел в тюрьме несколько месяцев.

Находясь в Константинополе, Вернинак посылал специального комиссара, чтобы изучить положение дел в Египте. В сентябре 1796 года этот комиссар направил Вернинаку доклад из Смирны, в котором обосновал выводы, аналогичные заключениям, сделанным год спустя Наполеоном и Талейраном: турецкая империя находится в состоянии упадка и хаоса, и французы смогут легко захватить Египет.

В сентябре 1797 года Бонапарт находился в Пассариано. Завершался процесс подведения итогов Итальянской кампании, и Наполеон уделял много времени подготовке к Египетской экспедиции. Он посвятил в свои плана прибывшего из Рейнской армии генерала Дезэ. Почти каждый день он говорил о Востоке со своими ближайшими соратниками. Беседы и консультации Бонапарта с учеными, дипломатами и военными помогли ему конкретизировать план экспедиции.

Стоя на палубе «Ориента», Наполеон думал о своей судьбе, о своем высоком предназначении. Он был уверен в том, что оно связано с Востоком.

В любой ситуации Бонапарт рассматривал разные возможности. Он обещал Директории, что вернется во Францию через шесть месяцев, Бурьенну же сказал, что они могут превратиться в шесть лет.

Когда Наполеон увидел пики горных вершин острова Крит, он заговорил о великой цивилизации, которая когда-то здесь существовала. Не был ли он сам потомком людей высокой культуры, поглощенных великими катаклизмами и разбросанных по всему свету?

«Это было торжество его фантазии, — он подробно и с энтузиазмом рассказывал о Древнем Крите, — вспоминает Бурьенн. — Он говорил об упадке Оттоманской империи, которая так мало напоминала легендарную историческую землю, многократно омывавшуюся человеческой кровью. Он начал думать о прекрасных мифах и легендах, придавая своим словам качества вдохновенной поэзии... что привело его к выводам о том, что человечество должно жить по самым лучшим законам... о том, что люди нуждаются в религии».

Нельсон был на одиннадцать лет старше Бонапарта, но по меркам Британского адмиралтейства считался молодым адмиралом. Он родился 29 сентября 1758 года в графстве Норфолк, расположенном в Восточной Англии, в семье приходского священника Эдмунда Нельсона. Мать Горацио Нельсона, Катерина, имела аристократические корни: ее предки были родственниками премьер-министра Великобритании Роберта Уолпола. Она родила одиннадцать детей, из которых выжили восемь, и умерла в возрасте сорока двух лет.

Юный Горацио Нельсон начал обучаться в респектабельной Королевской школе грамматики в Норвиче — древнем городе с величественным кафедральным собором, могучим замком, построенным в одиннадцатом веке, обширной рыночной площадью и уютными улочками. Здесь он проявил способности в письменном английском, а затем учился в школе сэра Уильяма Пастона в Северном Уолшэме.

Прочитав в Norfolk Chronicle заметку о том, что его дядя Морис Саклинг назначен капитаном корабля, Горацио попросил принять его на морскую службу и в двенадцать лет стал корабельным гардемарином. То было время войны с Испанией и спора за Фолклендские острова, расположенные в Южной Атлантике. Когда кризис миновал, Горацио служил под началом Саклинга на 74-пушечном сторожевом корабле «Триумф».

Юный Нельсон прошел все стадии корабельной службы. Чтобы иметь больше практики на море, он послужил на торговом судне, а в пятнадцать лет пережил первое настоящее приключение. Горацио узнал о том, что корабль «Каркас» собирается плыть к Северному полюсу в поисках легендарного северо-западного прохода в Восточную Индию, и попросил дядю позволить ему отправиться в эту экспедицию.

Капитан «Каркаса» был другом дяди, и Нельсон получил место гардемарина на корабле. Плавание продолжалось четыре месяца. Другой гардемарин в красках описал ледяную стену высотой двадцать четыре фуга, угрожавшую кораблю, и моржа, к которому они привязывали судно, чтобы отбуксировать его в безопасное место.

Однако искомый проход открыть не удалось. Тем не менее Горацио был счастлив и горд — он участвовал в большом деле и даже получил под начало катер с двенадцатью людьми на борту Он хвалился своими навигаторскими способностями, а писатели позже отмстили его схватку с медведем на плавучей льдине.

По возвращении из экспедиции он поступил на корабль «Морская лошадь», который поплыл в направлении Восточной Индии. В одном из портов юноша выиграл в карты огромную сумму в триста фунтов стерлингов, но поклялся больше никогда не играть в азартные игры.

Ему понравился Цейлон, он посетил британские поселения в Калькутте, Бомбее и порт Басра в Персидском заливе. Он переболел малярией, рецидивы которой будут случаться и в дальнейшем, и был отправлен домой в шестимесячный отпуск.

Это было тяжелое время для юноши, и он подумывал даже о том, чтобы покончить жизнь самоубийством, выбросившись за борт. Горацио Нельсон внешне был хрупким и нежным, что порой вызывало у окружающих желание усыновить его. При этом в нем формировались качества будущего флотоводца.

Малярийная горячка стала причиной неожиданной перемены в его сознании. Нельсон позднее признался, что именно тогда он понял, что станет героем и «полагается на Провидение в том, что храбро перенесет любую опасность».

В 1776 году он вернулся в Англию, которая воевала против бывших североамериканских колоний, обретавших независимость. Его дальнейшей карьере способствовало назначение дяди на пост контролера военно-морских сил Великобритании. Горацио Нельсон стал лейтенантом на борту 64-пушечного «Ворчестера», направлявшегося в Кадис, а в следующем году сдал экзамены на лейтенанта. Экзаменационную комиссию, состоявшую из трех человек, возглавлял дядя.

Следом он был назначен вторым лейтенантом 32-пушечного фрегата, капитан которого но своей хорошей традиции попросил художника поработать над портретом нового члена команды. На картине изображен худощавый юноша с женственно-нежным и чувственным лицом, настороженно-острым взглядом и крупноватым носом. В его облике чувствуется решительность вместе с интеллигентностью и изяществом. Он более походил на фатоватого дворянина, любителя искусств, чем на морского волка. В то время, как гласила морская поговорка, — корабли Его Величества были сделаны из дерева, а люди — из железа. Казалось, что наружность Горацио Нельсона была не лучшей иллюстрацией последнего утверждения.

Ошибочный вывод! Локер, капитан фрегата, научил Нельсона афоризму: «Подпусти французов поближе, и ты побьешь их». Беззаветная храбрость Нельсона так контрастировала с его хрупкой внешностью!

Он оказался на морской станции Ямайки, печально знаменитой тропическими болезнями, и во время бури взял на абордаж французский капер. Опасность возбуждала его, он наслаждался ею.