Тюрки. Двенадцать лекций по истории тюркских народов Средней Азии - Василий Бартольд Страница 9

Сами киргизы уже тогда имели некоторое политическое значение, во главе их стоял особый каган, и надписи посвящают им гораздо больше внимания, чем уйгурам на востоке и карлукам на западе, которым было суждено через очень короткое время занять место тюрок-огузов. Возвышение этих народностей, по-видимому, произошло очень быстро. Уйгуры упоминаются в надписях только в одном месте; однако это место совершенно ясно, и нет никаких оснований сомневаться в чтении этого слова и в существовании в то время особого народного названия уйгур, не имевшего ничего общего с названием огуз. Во главе уйгуров стоял владетель с более скромным, чем каган, титулом эльтебир. Томсен полагает, что этим словом обозначалось нечто вроде тюркского наместника; но нигде не говорится, например, о назначении эльтебира каким-либо каганом; народ с эльтебиром во главе только отличался как менее значительный от народа с каганом во главе. У карлуков тоже не было кагана.

Из народов, по-видимому, нетюркских упоминаются татары, как впоследствии называли себя монголы; в надписях встречаются термины токуз-татар и отуз-татар, из чего можно заключить, что были две группы татарского народа, из которых одна разделялась на 9, другая на 30 родов.

Сложнее всего вопрос об отношении тюрок к оседлой культуре. По-видимому, тюрки тогда все или почти все были кочевниками, хотя и находились под влиянием оседлой культуры не только китайцев, но и народов запада, особенно согдийцев. Из слов согдийского происхождения встречается уже в надписях и впоследствии получило широкое распространение у тюрок и монголов слово хатун — «ханша», «госпожа». Согдийцы и их страна упоминаются в надписях под названиями Согд и Согдак; эти слова нам еще встретятся в более поздних мусульманских известиях. В одном месте вместе со словом «Согд» находятся слова барнакар букарак улус (чтение сомнительно). Марквардт переводил эти слова как «народы (улус) персов и бухарцев»; слово улус в смысле «народ» в надписях не встречается, хотя встречается в старых тюркских религиозных текстах; употребление его в данном случае тем менее вероятно, что тут же стоит слово будун; малоправдоподобно, чтобы были поставлены вместе слова улус и будун, имеющие приблизительно одно и то же значение; тем не менее толкование Марквардта принято, хотя и с вопросительным знаком, в последнем переводе Томсена.

Переход кочевников к земледелию совершается везде только под давлением экономической необходимости; такая необходимость больше всего проявлялась в Восточном Туркестане, где почти нет пастбищ. После новейших археологических открытий уже не может быть сомнения, что Восточный Туркестан, как и Западный, первоначально не был тюркской страной и только постепенно был отюречен; процесс отюречения оседлого населения должен был сопровождаться процессом перехода самих тюрок к оседлости, причем тот и другой процессы шли с востока на запад. Восточный Туркестан получил больший приток тюркского населения после падения в Монголии государств сначала тюрок-огузов, потом уйгуров; в надписях встречается слово балык в значении «город» и название Бешбалык — «Пять городов» для города, находившегося на крайнем востоке нынешнего Китайского Туркестана, близ современного Гучэна. Из слов автора XI века Махмуда Кашгарского [32], о котором у нас еще будет речь, мы знаем, что слово балык по-тюркски значило «глина»; «город», следовательно, получил название по материалу, из которого воздвигались постройки, подобно тому как арабы в смысле «кочевники» и «оседлые» употребляли термины «люди войлока» и «люди глины».

Тюркским народом, жившим тогда в Бешбалыке, был народ басмыл, упоминающийся и в китайской истории. Из европейского средневекового словаря Дюканжа мы знаем, что слово басмыл значило «метис», человек смешанного происхождения; вполне естественно, что первый тюркский народ, перешедший к оседлости, не был уже по крови чисто тюркским и смешался с прежним оседлым населением той же местности. Даже у Махмуда Кашгарского басмылы причисляются к народам не чисто тюркским.

Вопрос о более значительном отюречении Восточного Туркестана связан с вопросом о последствиях падения государств сначала тюрок-огузов, потом уйгуров. Об этом мне придется говорить в следующей лекции.

В надписях, составленных от имени хана тюрок-огузов, власть и могущество хана считаются вполне крепкими, между тем всего через десять лет после его смерти, в 745 году, первенство в Монголии перешло к другому тюркскому народу, уйгурам. Несколькими годами раньше, в борьбе с арабами, утратила свое политическое единство и своих каганов западная ветвь огузского народа.

Из китайских источников мы знаем, что западные тюрки-огузы разделялись на десять родов, из которых пять жили к северу и пять к югу от реки Или. В надписях, по переводу Томсена, эти десять родов называются он ок — «десятью стрелами». Среди них на некоторое время возвысился род тюргеш, из которых происходили последние каганы западных тюрок. Арабы в то время только отражали вторжения тюрок в культурные земли, не предпринимали походов в глубину степей и не доходили до ставки каганов, находившейся около реки Чу; но поражение и смерть кагана в борьбе с арабами на Сырдарье имели последствием распадение его государства. Смуты продолжались еще несколько лет, уже независимо от действий арабов, и только в 766 году место тюрок-огузов на берегах Чу заняла другая тюркская народность — карлуки.

Главные успехи арабов в Средней Азии относятся ко времени 705–715 годов, когда наместником Хорасана был Кутейба ибн Муслим [33]. Из надписей мы знаем, что во второй половине этого периода восточные тюрки на короткое время завоевали государство тюргешей и доходили до Железных ворот, то есть до прохода Бузгала, отделявшего в то время Согд от Тохаристана. Томсен правильно помещает этот проход на пути между Самаркандом и Балхом, но тут же дает неверное определение «между Согдианой и Ферганой»; известно, что путь из Согдианы, или Согда, в Фергану идет к северо-востоку, а не к югу, как путь в Балх.

По обстоятельствам, следовательно, вполне возможно, что с арабами пришли в столкновение не только западные, но и восточные тюрки; в таком смысле и толкуются некоторые места надписей; но другие ученые сомневаются в таком толковании; оно отвергается и в последней по времени работе, посвященной арабским вторжениям в Среднюю Азию, в работе молодого английского ученого Гибба. Самого слова «арабы» в надписях нет; нет, по-видимому, и того слова, которым называли арабов сначала персы, потом китайцы и, вероятно, тюрки, — слова тажик, или, по тюркскому произношению, тäзiк или теджик. Известно, что это слово теперь имеет совсем другое значение, и уже в XI века оно обозначало людей иранской, а не арабской национальности. По-видимому, сначала так называли арабов, потом — вообще людей мусульманской культуры, потом — иранцев как народ, составлявший большинство среди известных тюркам мусульман.