Русская полиция - Иван Ковтун Страница 9

Перспективной считалась вербовка граждан, которых в соответствии с новым большевистским языком именовали «бывшими людьми» (офицеры русской Императорской армии, дворяне, городовые, представители купеческого сословия и т.д.). Оккупанты делали на них ставку, не без оснований полагая, что они, как люди старшего поколения, жертвы большевистских репрессий, помогут установить «новый порядок». К примеру, после того, как войска группы армий «Север» вошли в Великий Новгород, была организована городская управа. В нее обратился Никита Яковлевич Расторгуев, до революции служивший полицейским в Санкт-Петербурге. Расторгуев предъявил справку, где отмечалось, что в период советской власти он был арестовани осужден на 10 лет. После этого Расторгуев был назначен на должность начальника охраны Великого Новгорода [58].

Аналогичный эпизод произошел в городе Ржеве. Там на посту начальника полиции осенью 1941 г. оказался бывший белый офицер Дмитрий Петрович Авилов, 1900 года рождения, отбывавший наказание и бежавший из мест заключения. Авилов неоднократно менял фамилии, легализовался в Ржеве, где завел семью и устроился на работу в столовую станции Ржев-Н в качестве экспедитора. После прихода оккупантов он явился в комендатуру и изъявил желание сотрудничать. При этом Авилов назвался Лапиным Митрофаном Петровичем. Его заместители был назначен Загорский Николай Иванович — сын священника, в прошлом учащийся духовной семинарии и работавший до войны старшим бухгалтером в межрайонном Управлении кинофикации [59].

Сыскное отделение орловской городской полиции возглавлял бывший купец М. Букин [60]. Полиция г. Мглин находилась под началом бывшего дворянина, совершенно слепого И.П. Марковича. Поначалу штаб полиции размещался в собственном доме Марковича, а затем переместился в помещение прежней полиции дореволюционного времени [61].

Некоторые сотрудники полиции имели за плечами весьма бурное прошлое. Так, начальник службы порядка г. Суземка (Орловская область) Богачев был до революции подполковником русской армии. Во время Гражданской войны перешел на сторону красных, вступил в партию и в 1925 г. занял руководящий пост в Орловском военном округе. Однако тут его карьера рухнула. У него была любовница, иностранная актриса, которая была задержана при попытке перехода границы с секретными документами из штаба округа. Началось следствие. Богачеву удалось убедить следователя, что он ни при чем, что актриса — агент иностранной разведки, ловко подсунутый ему. Богачева лишили партийного билета и высокого положения. Он обосновался в поселке Брусна, где его застала война. Учитывая, что раньше Богачев был русским офицером и вел антибольшевистскую борьбу, его сразу же назначили на пост начальника полиции. В последующем он сполна оправдал оказанное ему доверие, готовил операции против партизан и засылал к ним агентов [62].

Сотрудники вспомогательной полиции перед церемонией присяги

Включались в состав полиции и русские эмигранты, прибывавшие вместе с немцами на захваченную территорию. Немцы относились к эмигрантам по-разному, но, можно сказать, им доверяли как бескомпромиссным борцам с большевизмом. Это, однако, не означало, что русским, в том числе и прибывшим из Европы, позволят занять все важные должности в гражданской администрации. Так, военный комендант Старой Руссы (Ленинградская область) Мосбах посоветовал бургомистру Невскому подобрать на должность начальника стражи порядка человека нерусской национальности, например, из эстонцев или латышей, так как русский начальник полиции, по его мнению, стал бы сводить счеты со своими недругами. Исходя из этих соображений, полицию в Старой Руссе поручили возглавить эстонцу Александру Карловичу Кютту [63].

Примерно аналогичная ситуация сложилась в Смоленске. За организацию службы порядка (Ordnungdienst, ОД) в этом городе и прилегающих местностях по распоряжению немецкого командования с 1942 г. отвечали белорусские националисты (которые сами, очевидно, считали эти территории «исконно белорусскими»), среди которых следует назвать Д. Космовича, М. Витушку и Н. Алферчика. Первый отряд самообороны Космович создал из 60 бывших военнопленных. Вскоре отряд разросся, а структура ОД стала подразделяться на четыре отдела. Первый отвечал за борьбу с криминальной преступностью, второй — за политические дела и контрразведку, третий ведал непосредственно охраной порядка, а четвертый представлял собой мобильные конные и моторизованные отряды по борьбе с партизанами. За успешную организацию Космовичу были пожалованы чин майора и должность инспектора службы порядка тыловой зоны группы армий «Центр».

Охотно назначались на полицейские должности российские немцы, по нацистской терминологии — «фольксдойче». Составители сборника очерков истории органов внутренних дел Ставропольского края отмечают: «Большое внимание было уделено привлечению к сотрудничеству с оккупационными властями этнических немцев, оставшихся на территории края. При этом спецслужбы воздействовали на их национальные чувства... В числе активных сотрудников оккупантов оказался Д.Я. Миллер, выслужившийся за короткое время до начальника Буденовской окружной полиции. Д.Я. Миллер, 1911 года рождения, был выходцем из обрусевших немцев. В августе 1941 г. он был выслан из Крымской АССР в Орджоникидзевский край. Здесь он работал в Серафимовской школе. Летом 1942 г. он уклонился от эвакуации. А когда пришли немецкие войска, поступил в полицию вначале переводчиком, где служил добросовестно и вскоре был назначен следователем, а затем стал начальником Прикумской окружной полиции. Служил он верой и правдой. В работе проявлял служебное рвение, упиваясь властью. Отличался жестокостью в обращении с арестованными, которых любил допрашивать по ночам в нетрезвом виде «с пристрастием». Провел большую работу по организации полиции, насаждению агентуры, выявлению советских активистов» [64].

Этническим немцем был сотрудник орловской городской полиции Павел Кунце. Впрочем, статус «фольксдойче» не помешал ему вступить в подпольную организацию. В сентябре 1942 г. Кунце был арестован и расстрелян [65].