Чрезвычайные происшествия на советском флоте - Николай Черкашин Страница 9

А что касается „культуры эксплуатации“, то ей должна предшествовать культура производства. Это во-первых. А во-вторых, все наши действия по эксплуатации вашего реактора были отражены в пультовом журнале. Но он таинственным образом исчез из материалов следственной комиссии. Надо полагать, кому-то было очень выгодно, чтобы он исчез. Кому?

Отвечу на этот вопрос реальным случаем из флотской жизни. Подчёркиваю — это не байка и не анекдот, а фактическое происшествие, подтвердить которое могут начальник Управления береговых ракетно-артиллерийских войск ВМФ вице-адмирал Вениамин Андреевич Сычёв, капитан 2-го ранга Михаил Григорьевич Путинцев и другие офицеры Тихоокеанского флота, которые находились на мостике большого противолодочного корабля во время показательной ракетной стрельбы. Она была приурочена к визиту главы партии и правительства Н.С. Хрущёва на Дальний Восток.

Крылатая ракета сошла с направляющих и тут же ухнула в воду — не сработал маршевый двигатель. Конфуз?

Не тут-то было! Главнокомандующий ВМФ СССР адмирал С.Г. Горшков авторитетно заверил Никиту Сергеевича, что дальше ракета пойдёт под водой. И глава государства, он же Верховный Главнокомандующий Вооружёнными Силами страны, потирая довольно руки, обратился к свите, где было немало генералов от ВПК, с радостным возгласом: „Хорошее оружие создаём, товарищи!“ Никто из товарищей не посмел разуверить генсека в его благостном заблуждении. Такова печальная быль.

Наследственная некомпетентность наших правителей в военных делах давно вошла во флотский фольклор: „Главное, что должен уметь делать адмирал — самостоятельно найти место в документе, где ему надо расписаться. Министр обороны должен уметь самостоятельно расписаться там, где ему покажут. Президент-Главковерх обязан раз в четыре года интересоваться, армия какого государства находится в настоящий момент на территории его государства“.

И это не смешно».

История, рассказанная капитаном 1-го ранга в отставке Робертом Лермонтовым.

«В 1961 году на К-19 я исполнял обязанности командира БЧ-4 и начальника РТС (командира боевой части связи и начальника радиотехнической службы) и отвечал за „глаза“ и „уши“ корабля: гидроакустику, радиолокацию и связь, а также был вахтенным офицером.

18 июня 1961 года К-19 вышла из губы Западная Лица (Кольский полуостров) на боевые учения „Полярный круг“, в свой первый дальний поход. Перед командиром и экипажем стояла задача: в Северной Атлантике занять позицию южнее острова Исландия, форсировать Датский пролив и, описав петлю подо льдами Северного Ледовитого океана, произвести учебный пуск ракеты по полигону на Новой Земле, при этом преодолеть линии противолодочной обороны НАТО, постоянно развёрнутые в Северной Атлантике, и „завесы“ кораблей Северного флота. В учении задействованы дизельные подводные лодки, надводные корабли и вспомогательные суда СФ.

Жизнь и служба в Западной Лице, вновь созданной базе первых АПЛ СФ, — не люкс. Здесь лишь сопки, покрытые скудной растительностью или снегом; жизнь экипажа ограничена „пятачком“: плавбаза „М. Гаджиев“ — пирс — К-19 — жилой посёлок (три дома „хрущёвки“ с магазином „колониальных“ товаров, в котором — сухой закон). Гражданское население посёлка — жёны и малые дети офицеров, получивших квартиры в Западной Лице; большой дефицит в прекрасной половине, а моряки и офицеры — молоды, единственное развлечение для них — кино. Понравившийся фильм засматривают до дыр на экране, у офицеров по ночам — преферанс с „шилом“ (спиртом). Нет даже простейшей танцплощадки, да и танцевать не с кем, моряки не ходят в увольнение, многие из них с завистью провожают рейсовое судёнышко „Санта-Мария“, уходящее в Североморск со счастливцами на борту. Там иной мир — вокзал, аэропорт, ресторан с прелестницами и прочие радости жизни…

Настрой экипажа высок, но в памяти живы тяжёлые воспоминания от апрельского (1961 г.) похода в район острова Новая Земля, когда ЧП следовали чередой. Первая неприятность для меня и радистов, близкая к ЧП, произошла сразу после выхода из базы с получением приказа передать радиограмму в автоматическом (АВТ) режиме. Рядом берег и остров Кувшин, АПЛ ходит галсами вдоль берега, до Узла Связи СФ, как говорится, рукой подать, радисты работают на передачу, а квитанции (подтверждения приёма) нет. В чём причина? Кто виноват? Мы и наша передающая аппаратура или радисты и приёмозаписывающая аппаратура Узла?

Лишь через 2 часа наши радисты приняли короткую шифровку — „добро“ на движение в заданный район. Берег и остров Кувшин остались за кормой и скрылись за горизонтом, К-19, управляемая и обслуживаемая одной сменой, уже несколько часов шла под водой, когда гидроакустик доложил в центральный пост, что слышит характерный звук гидроимпульса.

Неизвестный корабль одиночной посылкой, чтобы не обнаружить себя, определил дистанцию и курсовой угол на нашу АПЛ, он получил данные для 100%-й успешной торпедной атаки. ЧП! Даже сейчас, спустя много лет, неприятно вспоминать — наша АПЛ была уничтожена, пусть и „условно“. На поиск были включены все акустические станции, но акустики ничего не обнаружили: корабль-носитель гидролокатора шумами себя не проявил.

Менялись сутки, смены вахт, акустики, АПЛ шла в глубинах Баренцева моря, изменяла курс, скорость хода, глубину погружения, всплывала под перископ для сеансов связи, а одиночные посылки появлялись вновь. Немедленно шёл доклад в ЦП, но мы — уничтожены в очередной раз, благо — условно. ЧП!

От безуспешных поисков акустики и особенно старшина команды Валентин Саенко нервничали, их и меня уже подначивали друзья, что „слухачи“ слышат что-то не то и дурят всем головы; они с тревогой обращались ко мне, я — к командованию АПЛ, но ясности не прибавилось; мне же не было известно об игре в кошки-мышки. Для выявления „бесшумного“ (а он должен шуметь, так как имеет ход) носителя гидролокатора, чтобы избавиться от роли „мышки“ (а К-19 стала „мышкой“), нужен был нестандартный манёвр К-19, но об этом станет известно позже.

Сутки 12 апреля 1961 года для меня начались с „собаки“ — в 00 час я заступил вахтенным офицером АПЛ, в 4-00 час. вахту сдал, выпил чаю и в 4 час. 20 мин. был уже на верхней койке в маленькой каюте 4-го отсека с 2-ярусными койками, верхняя — моя, соседа нет, он принял у меня вахту. Рука потянулась к выключателю освещения, но… вытянутые ноги начали опускаться, у лодки явно появился дифферент на нос, который увеличивался, мелькнула мысль: „Авария! Надо прыгать, одеваться и бежать в ЦП!“ Но матрас вместе со мною поехал в нос лодки, ноги упёрлись в переборку, посыпались, поехали и покатились какие-то предметы, поехал сейф, стоящий в изголовье, я остался на койке, говоря себе: „Не торопись, сейф — опасен! Будешь с ногами, если всплывём!“

Рост дифферента прекратился, он стал быстро уменьшаться, дошёл до нуля, но появился дифферент на корму, который рос, все упавшие предметы и сейф тоже покатились и поехали обратно. Рост дифферента прекратился, он стал быстро падать, лодка выровнялась, появилась бортовая качка, а это значит, лодка всплыла!

Разбора полётов не было, но скоро всем стало известно, что на глубине 50 метров при скорости 15 узлов (28 км/час) вышел из строя привод носовых горизонтальных рулей, их заклинило в крайнее положение „на погружение“. У лодки мгновенно появился нарастающий дифферент на нос, она стала „пикировать“ в глубину. ЧП! Возникла и с каждой секундой нарастала опасность столкновения с грунтом (глубина моря в этом районе 300 м, но на дне может быть местная возвышенность или впадина; предельная глубина погружения К-19 — 300 м), нарушение герметичности прочного корпуса при ударе и поступление воды под давлением порядка 30 атм., а это — гибель корабля! Были продуты воздухом высокого давления балластные цистерны носовой, а затем и средней групп. Но лодка, имевшая большую скорость и инерцию движения, продолжала идти в глубину. Только „реверс“ (работа на полный обратный ход) турбин остановил лодку, и только тогда подъёмная сила продутого балласта потащила её наверх, но корма — тяжёлая: её балластные цистерны не продуты, и дифферент с носа перешёл на корму и рос. Продули и кормовые балластные цистерны, чем остановили рост дифферента. С дифферентом на корму лодка выскочила на поверхность, всплыла аварийно, израсходовав весь запас ВВД.