Повседневная жизнь этрусков - Жак Эргон Страница 9

В распоряжении современной этрускологии уже сейчас находится словарь, который, не считая родовых имен, включает около двухсот корневых слов: какие-то из них почерпнуты из античных толкований, но большинство выявлены из внутренней интерпретации текста, и число их медленно увеличивается с каждым годом. Однажды исследователь Эмиль Веттер вычленил из некоторых эпитафий из Тарквиний формулу датирования по срокам правления преторов, соотносимую с латинской Cn. Fuluio P. Sulpicio consulibus. В другой раз Санто Маццарино, исходя из этрусского понятия tular («граница»), выявил в надписи на одном надгробии из Перузии, в которой говорилось о тяжбе между соседями, целую серию юридических терминов.

Но знание языка не измеряется количеством более или менее понятных слов. Мы понемногу начинаем овладевать грамматикой этрусского языка, повинующейся сложным и подчас ставящим в тупик законам. На сегодняшний день мы довольно хорошо постигли фонетику этого языка, морфологию с парадигмами склонений и спряжений, некоторые элементы синтаксиса и даже зачатки стилистики. Сегодня ученые спорят уже не о том, на какой язык похож этрусский — на баскский или на кавказский, а о том, относится ли такая-то форма существительного к родительному или к местному падежу, а такая-то форма глагола к активному или пассивному залогу. Сегодня попытка интерпретации — это не вылавливание из текста с непонятным содержанием отдельных слов, которым воображение приписывает сходство с греческим, латынью или лидийским, и последующие головокружительные выводы; теперь, прежде чем судить о смысле слова, ему стараются дать фонетическую и морфологическую характеристику. Это приносит значительные результаты, проливающие яркий свет на историю этрусской цивилизации, поэтому мы в нашей работе воспользуемся данными из специализированных журналов — «Glotta» и «Studi Etruschi».

Какими могли быть этруски? Нравы этого странного народа вызывали удивление как их современников, так и потомков; поневоле возникает вопрос: не было ли у них, как у героя «Персидских писем» Монтескье, «чего-нибудь примечательного в облике»? Существовал ли этрусский тип внешности, по которому в толпе обитателей Средиземноморья с первого взгляда можно было бы отличить пирата из Цере, гаруспика из Тарквиний, куртизанку из Пирги? Довольно важно узнать с самого начала, с кем мы будем иметь дело и был ли у этих людей, которых мы намерены застать за их повседневными занятиями, свой особый облик

Этот вопрос не нов, и над его разгадкой билось множество ученых — археологов, антропологов, биологов, в основном, впрочем, пытавшихся доказать восточное происхождение этрусков. В своих последних статьях сэр Гейвин де Бир, директор музея Виктории и Альберта, даже обращается с этой целью к генетике групп крови. Процентное соотношение между четырьмя группами крови, на которые подразделяется человечество, сохраняется с завидным постоянством для каждой расы и на протяжении веков объединяет, например, еврейские общины Голландии и России, противопоставляя их основному населению. Венгерские цыгане в этом плане практически не отличаются от индусов, потомками которых являются. Было отмечено, что на географической карте с гематологическими показателями в центре Италии находится зона, примерно совпадающая с границами Тосканы, где количество людей с группами крови А и Б (2-я и 3-я) на пять процентов выше, чем в соседних областях — на юге и севере страны, а это позволяет предположить, что прапраправнуки этрусков состоят в родстве с восточными народами — армянами, индусами и цыганами.

В 1958 году фонд СИБА [5], воодушевленный этими гипотезами, организовал в Лондоне коллоквиум по медицинской биологии и происхождению этрусков. Представители археологии и естественных наук попытались сопоставить методы своих исследований и их результаты. По правде говоря, ученые высказывались очень осторожно, и в их докладах обычно не содержалось четких выводов, в особенности о восточном происхождении этрусков. В завершение участники конгресса лишь высказали пожелание о проведении детального исследования групп крови у населения Этрурии и соседних с ней областей.

Уже целый век антропологи измеряют черепа, найденные в этрусских некрополях, прекрасно понимая, что материал для их исследований весьма скуден, к тому же из области наблюдений приходится полностью исключить эпоху, когда тела в основном кремировали.

Джузеппе Серджи внимательнейшим образом изучил 44 черепа, найденные в гробницах семи городов Этрурии, и идентифицировал среди них 34 долихоцефала и мезоцефала и 10 брахицефалов: длинные и средние черепа могли принадлежать захватчикам, пришедшим с Востока, а широкие — коренным жителям. На это ему тут же возразили, что такие черепа в целом характерны для средиземноморской расы, господствовавшей во всей Южной Европе с эпохи неолита. Факты так переплелись, что просто страшно становится, когда некоторые антропологи с непоколебимой уверенностью переходят к обобщениям: «Поверхность черепов этрусков гладкая, надбровные дуги выражены слабо. Боковые стенки черепной коробки, если посмотреть на них сверху, не параллельны, как это характерно для средиземноморских долихоцефалов, а сходятся впереди. В области париетальных костей череп широкий, а лоб узкий. Глазницы расположены высоко и имеют округлую форму, нос тонкий». Сэр Гейвин заключает: «По описаниям антропологов легко узнать тип супружеской четы с саркофага из Черветери: удлиненное лицо, тонкий нос, узкий и высокий лоб без выпуклых надбровных дуг, немного вытянутая форма головы».

Данный саркофаг из терракоты, найденный в Черветери (Цере) и датируемый второй половиной VI века до н. э., хорошо известен. Он даже существует в трех практически идентичных экземплярах: один находится в Лувре, второй — в музее Вилла Джулия в Риме, а третий (копия) — в Британском музее. Мы не будем подробно описывать эту пару возлежащих на ложе поминального пира супругов с тонкими, изящными чертами лица, с легкой улыбкой на устах. Позже мы убедимся, что присутствие женщины, лежащей рядом с мужем, который нежно положил правую руку ей на плечо, — недопустимая вольность для Греции, но для Этрурии обычное дело. На голове у женщины tutulus, головной убор наподобие сахарной головы, который часто носили этрусские дамы в древние времена, на ногах — calcei repandi, традиционная обувь с острым, загнутым кверху носком. Но несмотря на позу и некоторые детали одежды, имеющие явно ионийское происхождение, лица супругов поразительно напоминают лица статуй той же эпохи из Греции и Малой Азии. Женщина похожа на первых аттических кор [6], что же касается мужчины, то, по словам Шарля Пикара, «этот тиррен с окладистой бородой, овальным, почти треугольным лицом, раскосыми глазами и пышными волосами, свободно ниспадающими на плечи, мог бы родиться среди эгейских пастухов».