Слезы Брунхильды - Жан-Луи Фетжен Страница 9

Однако, именно, в ту пору завязывалась драма, опрокинувшая всю мою жизнь. Наши враги терпели одно поражение за другим. Если вдруг, благодаря предательству или всплеску безумной отваги в своих войсках, им удавалось добиться некоторых успехов, то уже через неделю или месяц, они вновь оказывались разбитыми наголову. Это было так явно, так очевидно, что нельзя было не увидеть здесь промысел Божий. Мы были Его орудиями, Его возлюбленными детьми, и каждый, кто осмеливался нам противостоять, рисковал навлечь на себя Божью кару — будь он король, епископ или папа…

Это длилось всего несколько месяцев, и с тех пор я уже никогда не испытывала подобного ощущения.

Лето 573 г.

Несмотря на задернутые занавески, в комнате было светло — чувствовалось, что день уже в разгаре. Легкий ветерок колыхал бахрому занавесок, иногда позволяя увидеть сквозь нее солнечный отблеск на воде Сены, впадавшей в море на расстоянии полета стрелы от виллы Фредегонды. Здесь все дышало спокойствием — в отличие от Руана, непрерывно гудевшего, словно растревоженный улей. С тех пор, как потеплело, над набережными висел тошнотворный запах тины и рыбьих внутренностей. Горожане, слишком долго просидевшие взаперти из-за плохой погоды, теперь толпами высыпали на улицу. На рынок стекались охотники, пастухи, пивовары, кожевники, торговцы украшениями и перекупщики. В город свозили бочки пива и пригоняли целые стада скота. К сопровождавшему эти передвижения людей и животных шуму добавлялись хриплые крики младших командиров, обучавших солдат прямо под стенами королевского дворца, грохот кузнечных молотов, ржание, мычание и блеяние, доносившееся из стойл и конюшен.

Не дожидаясь приказа своей госпожи, Уаба рьяно занялась подготовкой к летнему переезду на королевскую виллу в Юлиобоне [13], и Фредегонда, несмотря на то, что ей не хотелось надолго оставлять Хильперика, в конце концов, дала себя уговорить.

— Не бойся, — сказала Уаба, — он сам к тебе приедет, и гораздо быстрее, чем ему кажется.

Этого Фредегонде было достаточно. У Матери были свои секреты, которых ее бывшая воспитанница предпочитала не знать. Уаба не обманулась: всего через два дня Хильперик покинул Руан и примчался к королеве, словно верный пес на свист хозяина. С тех пор он не уезжал.

Фредегонда медленно и осторожно повернулась на бок, отбросив простыни, и принялась разглядывать Хильперика, который спал, лежа на животе. Его лицо было почти полностью скрыто длинными каштановыми волосами и короткой бородой. Она сдула с его лба несколько прядей и улыбнулась, когда он недовольно наморщил нос. Фредегонда снова набрала воздуха, когда Хильперик внезапно открыл глаза и вожделенно улыбнулся, а в следующее мгновение обхватил ее за талию и опрокинул на себя. От неожиданности, Фредегонда слегка вскрикнула, но когда их обнаженные тела соприкоснулась, любовная игра сменилась неподдельным возбуждением. У нее всегда сохранялся этот дар — разжигать в нем страсть одним лишь прикосновением, одним лишь ароматом собственной кожи — даже без всяких дополнительных ухищрений Уабы. Хильперик начал ласкать жену, но она резким движением схватила обе его руки и прижала к кровати. Затем, чуть приподнявшись, она раздвинула бедра поверх его живота и коленями придавила руки Хильперика, полностью лишив его возможности двигать ими. Склонившись над мужем, так что длинные черные волосы наполовину закрыли ей лицо, Фредегонда приблизила поочередно оба соска к его губам, но мгновенно отстранилась, лукаво улыбаясь, когда он попытался ухватить один из них. Так повторялось несколько раз. Фредегонда ощущала, как постепенно твердеет член ее супруга, теревшийся о низ ее живота, и ей постепенно передавалось неистовство его желания. На ней ничего не было, кроме пояска из змеиной кожи, который она никогда не снимала, и сейчас поясок медленно скользил в такт ее движениям, усиливая ее наслаждение и в то же время мешая Хильперику проникнуть в нее. Вскоре Фредегонда тоже начала вздрагивать, уже почти не в силах совладать с собой. Заметив это, Хильперик высвободил руки, приподнял ее бедра и вошел в нее одним движением, словно меч, входящий в привычные ножны. Соитие было столь долгожданным для обоих супругов, что они не удержались от одновременного вскрика.

Позже, уже придя в себя, Фредегонда подумала, что, наверно, было слышно даже на реке, и эта мысль ее позабавила. Вся челядь, живущая на этой небольшой деревянной вилле, узнала о ее любовных восторгах — от королевских стражников до последней служанки…. Потом она вспомнила про Уабу, притаившуюся в соседней комнате, и слегка нахмурилась. Ей представилось, как та буквально прилипла к стене, жадно ловя каждый стон и наслаждаясь этим подтверждением своего триумфа, могущества своих зелий и благовоний. Самой Матери доводилось соблазнять лишь деревенщину из своего родного селения, танцуя в маске Бовинды, мифической коровы, и выставляя напоказ наготу своего тяжелого тела. Уж не думает ли она, что Фредегонда — до сих пор ее ученица? Рано или поздно придется дать понять Уабе, что времена изменились…

Фредегонда незаметно заснула, как вдруг ее разбудил стук многочисленных конских копыт. Хильперика рядом с ней уже не было. Пока она одевалась, снаружи доносились громкие возбужденные выкрики, среди которых она различила и голос мужа. Подавив желание, выбежать как есть, набросив лишь плащ на обнаженное тело, Фредегонда тщательно оделась и причесалась, как подобало королеве. Она не стала звать Пупу, свою служанку, — та была так нерасторопна, что вряд ли управилась бы к вечеру.

Когда Фредегонда вышла, группа всадников уже тронулась в обратный путь, поднимая облака пыли, а Хильперик направлялся к дому. Несмотря на его разгневанный вид, Фредегонда не смогла сдержать улыбку, заметив, что на короле под плащом ничего не было — и, казалось, его это совершенно не заботит, хотя со всех сторон он был окружен своими личными стражниками. Среди них она заметила Дезидерия благодаря его огромному росту, а также герцога Бепполена, командующего гарнизоном Руана.

— Что случилось? Хильперик остановился рядом с ней и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

— Плохие новости, — наконец проговорил он. — Тур потерян… фредегонда взяла мужа под руку и отвела в сторону.

— Но разве ты этого не предвидел? — вполголоса бросила она — Зигебер, конечно, должен был вернуть себе священный город, а ты тем временем атаковал бы Метц…

— Да…. Если не считать того, что Зигебер даже не соизволил заняться этим лично. Его армию возглавил Муммол, патриций нашего дорогого братца Гонтрана… Ты наверняка о нем слышала. Фредегонда молча кивнула.

— Дезидерий тебе все расскажет. Мне нужно приготовиться…

С этими словами Хильперик направился в сторону дортика в сопровождении своей свиты. Когда они скрылись в доме, Дезидерий неловко приблизился, словно испытывая смущение из-за своего высокого роста и походной одежды.