Английский пациент - Майкл Ондатже

В память о Скипе и Мэри Дикинсон

Посвящаю Квентину и Гриффину

А также Луизе Деннис, с благодарностями

«Многие из вас, я уверен, помнят трагические обстоятельствасмерти Джеффри Клифтона в Гильф-эль-Кебире, за которой последовало таинственноеисчезновение его жены, Кэтрин Клифтон. Это случилось в 1939 году во времяэкспедиции в пустыне в поисках затерянного оазиса Зерзура.

Не могу начать наше нынешнее заседание, не выразивсоболезнование по поводу тех трагических событий.

А тема нашей лекции сегодня…»

Из протокола заседания Географического общества в ноябре194… года, Лондон.

Девушка работает в саду. Сильный порыв ветра, от которогоколышутся высокие стройные кипарисы, заставляет ее распрямиться. Она вглядываетсявдаль. По всему видно, что погода изменится: ветер гонит по небу тучи, слышныотдаленные раскаты грома, в воздухе пахнет грозой. Девушка поворачивается иидет вверх по тропинке к дому. Не успевает она перелезть через низкую стену,как первые капли дождя падают на ее обнаженные руки. Она проходит через лоджиюи, ускоряя шаг, входит в дом.

Не задерживаясь на кухне, она поднимается по темнымступенькам и идет по длинному коридору, в конце которого из приоткрытой дверипробивается полоска света.

Войдя в комнату, девушка вновь оказывается в саду издеревьев и кустов, на этот раз не настоящих, а нарисованных на стенах ипотолке. На кровати лежит мужчина. Простыни откинуты, и его тело обдуваетлегкий ветерок. Услышав, что кто-то вошел, мужчина медленно поворачиваетголову.

Раз в четыре дня она обмывает его обгоревшее тело, начинаясо ступней. Намочив водой салфетку, она осторожно прикладывает ее к его ногам,наблюдая, как он что-то бормочет от удовольствия, радуясь его улыбке. Вышеколен – ожоги сильнее, до мяса, до кости.

Она выхаживает его уже несколько месяцев и знает каждуюклеточку его обгоревшего тела, его пенис, который похож на спящего морскогоконька, его стройные упругие бедра. Как у Христа, думает она. Он – еебезнадежный святой. Он лежит на спине, без подушки, и смотрит на потолок, нанарисованную листву, на причудливые ветви, шатром нависающие над ним, а надвсем этим – голубое небо.

Она наносит полосками каламин [1] на его грудь, туда, где ожогине такие сильные, где она может дотронуться до него. Ей нравится дотрагиватьсядо впадины под самым нижним ребром. Дойдя до плеч, она нежно дует ему в шею, ион, будто в ответ, что-то невнятно бормочет.

– Что? – спрашивает она, очнувшись от своих раздумий,возвращаясь в реальный мир.

Он поворачивается к ней своим обгоревшим лицом. Серые глазапристально смотрят на нее. Из кармана платья она достает сливу, зубами снимаетс нее кожицу и кладет сочную мякоть ему в рот.

Он снова что-то шепчет, погружаясь в глубокий колодецвоспоминаний, которые мучают его с тех пор, как он умер для всех, уводя с собойэту девушку с чутким сердцем, эту молодую медсестру в мир, куда зовет егопамять.

Иногда мужчина тихо рассказывает ей истории, которые быстропроносятся в его памяти. Он просыпается в нарисованной беседке из зелени, кругом– цветы, огромные ветви деревьев. Это вновь навевает на него воспоминания –пикники, женщина, целующая его тело, которое сейчас похоже на обгоревшуюголовешку цвета баклажана.

– Я неделями пропадал в пустыне, забывая даже взглянутьна Луну, – рассказывает он, – так же, как иной раз женатый мужчина может житьрядом со своей женой и не замечать ее, и это не потому, что он ее не любит илиигнорирует ее, а потому, что он занят чем-то очень важным, требующим от негополной отдачи, и нельзя осуждать его за это.

Он внимательно следит за лицом девушки. Если она посмотритна него, он отведет взгляд и будет смотреть на стену. Она наклоняется к нему.

– Что с вами случилось? Как это произошло?

Время за полдень. Он гладит тыльной стороной кистей крайпростыни, пальцы нежно касаются ткани.

– Мой самолет загорелся и упал в пустыне. Они нашлименя и, сделав носилки из палок, тащили через всю пустыню. Мы были в районеПесчаного Моря, о чем свидетельствовали пересохшие русла рек, которые онипересекали. Это были кочевники, номады. Вы слышали о таких? Бедуины. Когда мойсамолет упал, горел даже песок. Они увидели меня, беззащитного в этом огне.Кожаный шлем на моей голове был в языках пламени. Они привязали меня ремнями кносилкам, что-то вроде лодки, и побежали. Я слышал глухие звуки их шагов. Янарушил покой пустыни.

Горящий самолет не был для бедуинов в диковинку. С 1939 годаони видели, как самолеты загорались в небе и падали в пустыню. Некоторые орудиятруда и кухонную утварь они делали из металла сбитых самолетов или брошенныхискалеченных танков. Это было время войны в небе. Они научились различать звуксбитого падающего самолета и могли безошибочно найти дорогу к месту падения.Порой маленький болтик из кабины самолета становился для них сокровищем. Но,вероятнее всего, я был первым пилотом, который вышел живым из огня. Человек,голова которого была объята пламенем. Они не знали моего имени. А я не знал, изкакого они племени.

– Кто вы?

– Не знаю. Вы все время спрашиваете меня об этом.

– Вы говорили, что вы англичанин.

Когда наступает ночь, он никак не может заснуть. И тогда оначитает ему какую-нибудь книгу из тех, что удается найти в чудом уцелевшейбиблиотеке внизу. Дрожащее пламя свечи освещает страницы и лицо молодоймедсестры, играя загадочными тенями в листве нарисованных деревьев на стене. Онслушает ее, впитывая каждое слово, как живительную влагу.

Если ночью холодно, она спит на его постели, рядом с ним,стараясь не задеть его даже рукой, потому что это причинит ему боль.

Иногда он не может заснуть до двух часов ночи и лежит, глядяв темноту.

Даже с завязанными глазами он мог с уверенностью сказать,что они пришли в оазис. Он чувствовал это по характерным приметам: влаге ввоздухе, шелесту пальмовых листьев и бряцанью конских уздечек, приглушенномустуку ставящихся на песок жестяных ведер, означавшему, что они наполнены водой.

Бедуины пропитали маслом большие куски мягкой ткани, которыенакладывали на его лицо, руки, тело.

Он ощущал присутствие одного молчаливого бедуина, постояннонаходившегося рядом с ним, чувствовал его дыхание, когда тот наклонялся надним, меняя повязки раз в сутки с наступлением ночи, и осматривал его кожу втемноте.