Деньги господина Арне - Сельма Лагерлеф Страница 10

Она нагнулась, и в руке у нее заблестела большая серебряная монета.

— Что это ты подняла с земли, юнгфру? Что там так сверкает в лунном свете? — спросил сэр Реджинальд.

В двух шагах от них был один из постоялых дворов, где обычно останавливались приезжие рыбаки, занимавшиеся отловом рыбы здесь, в Марстранде. Над входом висел фонарь, отбрасывавший на улицу слабый свет.

— Давай-ка поглядим, юнгфру, что же ты нашла, — сказал сэр Филип и подошел к фонарю.

Эльсалилль поднесла монету к свету и, едва взглянув на нее, громко закричала:

— Это же одна из монет господина Арне! Я узнала ее! Это одна из монет господина Арне!

— Что такое ты говоришь, юнгфру, — спросил сэр Реджинальд. — Как можешь ты знать, что эта монета принадлежала господину Арне?

— Я хорошо знаю ее, — сказала Эльсалилль. — Я часто видела, как господин Арне держал ее в своей руке. Говорю вам, это монета господина Арне!

— Не кричи так громко, юнгфру! — сказал сэр Филип. — Посмотри, уже собираются люди, они спешат узнать, отчего ты так раскричалась.

Но Эльсалилль уже не слушала сэра Филипа. Она увидела, что дверь, ведущая на постоялый двор, была приоткрыта. Там, вокруг огня, сидели мужчины и вели спокойную, неторопливую беседу. Эльсалилль решительно шагнула внутрь, держа в поднятой руке монету, и подошла к мужчинам.

— Послушайте, люди! — воскликнула она. — Теперь я знаю точно, что убийцы господина Арне живы. Смотрите! Я нашла одну из монет господина Арне!

Все обернулись к ней. Она заметила, что среди гревшихся подле огня был и Торарин, торговец рыбой.

— Не понимаю, о чем это ты толкуешь, девушка, — сказал Торарин. — Как можешь ты отличить монеты, принадлежавшие господину Арне, от других монет?

— Эту монету я всегда смогу отличить от других, — сказала Эльсалилль. — Она большая и очень старая, а с краю, вот здесь, вырезан кусочек. Господин Арне рассказывал про нее, что она еще со времен старых норвежских королей, и он никогда не отдавал эту монету в уплату за товары.

— И где же ты нашла ее, девушка? — спросил один из рыбаков.

— Я нашла ее здесь, на улице. Она катилась у меня перед ногами, — ответила Эльсалилль. — Видно, один из убийц потерял ее здесь.

— То, что ты рассказываешь, должно быть, правда, — сказал Торарин, — но что можем мы поделать с этим? Разве мы можем найти убийц только потому, что тебе известно, будто они шли по одной из наших улиц?

Рыбаки решили, что Торарин рассудил правильно. И они снова поудобней устроились у огня.

— Пойдем домой, Эльсалилль! — сказал Торарин. Не время сейчас девушке разгуливать по улицам и рыночной площади.

Как только Торарин сказал это, Эльсалилль оглянулась в поисках своих провожатых. Однако сэра Реджинальда и сэра Филипа нигде не было видно. Эльсалилль даже не заметила, когда они успели уйти.

1

Однажды под утро хозяйка трактира, что был в погребе под монастырской ратушей, открыла дверь, собираясь помыть лестницу. Тут она увидела девушку, сидевшую на одной из ступенек. На ней была просторная одежда серого цвета, на талии стянутая поясом. Светлые волосы ее не были убраны назад или заплетены в косы, а лежали свободно, по обе стороны лица.

Когда дверь открылась, девушка поднялась и стала спускаться по лестнице, при этом хозяйке казалось, что шла она словно во сне. Глаз не видно за локонами волос, а руки плотно прижаты к туловищу. Девушка все ближе подходила к хозяйке, а та все больше поражалась, какая же она тоненькая и щупленькая. Лицо ее было красиво, но казалось каким-то прозрачным, словно сделанным из тонкого стекла.

Подойдя к хозяйке, она спросила, не найдется ли для нее какой-нибудь работы в погребке. Хозяйка живо представила себе веселых парней, захаживавших сюда по вечерам попить вина и пива, и не удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Ну нет, такой малышке, как ты, в трактире делать нечего, — сказала она.

Девушка не шелохнулась и не подняла головы, но снова стала просить хозяйку дать ей здесь работу, добавив, что ни деньги, ни еда ей не нужны, а просто ей некуда больше пойти.

— Знаешь, — сказала хозяйка, — была бы у меня дочь, такая, как ты, я ни за что не позволила бы ей работать здесь в погребке. И тебе желаю я лучшей участи, чем служить у меня.

Тогда девушка повернулась и стала медленно подниматься по лестнице, а хозяйка стояла и смотрела ей вслед. Она казалась такой хрупкой и беззащитной, что у хозяйки сжалось сердце. Она окликнула ее и сказала:

— Ладно, девушка, лучше уж ты у меня будешь прислуживать, чем пойдешь одна разгуливать здесь по улицам и переулкам. Так что оставайся, будешь весь вечер мыть кружки да бокалы, а я посмотрю, чего ты стоишь.

Хозяйка отвела ее в маленькую каморку, устроенную позади зала. Размером она была не более шкафа. Оконца в каморке не было, и свет попадал сюда из зала через отверстие в стене.

— Вот здесь станешь мыть то, что я буду подавать тебе сюда из зала, — сказала хозяйка. — А потом я подумаю, брать ли тебя на работу.

Девушка вошла в каморку, но она сделала это настолько тихо, что хозяйка сказала себе: «Так, верно, мертвец сходит в свою могилу».

Весь день девушка простояла там, ни с кем не разговаривая и вовсе не поднимая головы, чтобы посмотреть на людей, прохаживающихся по залу. И она даже не притронулась к еде, которую ей поставили.

Никто не слышал звона посуды в каморке, но каждый раз, когда хозяйка протягивала руку из зала через проем, девушка тотчас подавала ей чистые кружки и бокалы, вымытые так, что на них не было ни пятнышка. Но когда хозяйка брала их в руки, чтобы поставить потом на столы, они оказывались такими холодными, что обжигали кожу ее пальцев. И она, вздрагивая, говорила:

— Эти кружки так холодны, будто я беру их из рук холодного мертвеца.

2

В этот день рыбы на причале не оказалось и чистить было нечего. Поэтому Эльсалилль осталась дома. Она сидела в одиночестве и пряла. В печи потрескивал огонь, и в комнате было оттого довольно светло. Вдруг она ощутила легкое прикосновение, словно лба ее коснулся холодный ветерок. Она подняла глаза от прялки и увидела перед собой свою мертвую сводную сестру. Эльсалилль остановила прялку и сидела без движения, разглядывая ее. В первый момент она испугалась, но потом сказала себе: «Разве мне следует бояться моей сводной сестры? Жива она или мертва, я все равно рада видеть ее».

— Дорогая, — сказала она мертвой, — ты хочешь, чтобы я что-то сделала для тебя?

Та ответила каким-то глухим и почти беззвучным голосом:

— Эльсалилль, сестра моя, я нанялась на работу в трактир под ратушей, и хозяйка заставила меня целый день стоять и мыть кружки и бокалы. Теперь дело близится уже к вечеру, а я устала так, что не могу больше. И вот пришла я просить тебя пойти со мной и помочь мне.