Время и книги (сборник)  - Уильям Сомерсет Моэм Страница 12

Что нам на это сказать? Его биограф пишет: гении живут по своим правилам, и нельзя судить Бальзака по обычным меркам. Но у каждого свой взгляд. Мне кажется, правильнее признать, что он чудовищный эгоист, неразборчивый в средствах и не слишком честный. Некоторым оправданием его непорядочности в денежном вопросе может служить то, что он со своим бодрым, жизнерадостным темпераментом никогда не сомневался, что его сочинения принесут ему много денег (какое-то время так и было); сказочных доходов он ждал и от спекуляций, в которые его втягивало необузданное воображение. Но всякий раз, когда он принимал в них участие, результат был плачевен, а долги только увеличивались. Однако будь он благоразумным, практичным и бережливым, ему бы никогда не стать именно таким писателем. Он был хвастлив, обожал роскошь и бросал деньги на ветер. Работал как негр, чтобы выполнить свои обязательства, но, к несчастью, рассчитавшись с неотложными долгами, сразу влезал в новые. Стоит упомянуть одну любопытную вещь. Он мог писать только под нажимом кредиторов. Тогда он работал до изнеможения, и именно в таких тяжелых обстоятельствах создал несколько лучших романов; когда же случалось чудо и он не находился в стесненном финансовом положении – его оставляли в покое кредиторы, не тревожили редакторы и издатели, – тогда, казалось, воображение покидало его, и он не мог заставить себя взять в руки перо.

Литературный успех, как это обычно бывает, принес Бальзаку много новых друзей, а неисчерпаемая жизнерадостность, блистательный юмор сделали его желанным гостем в лучших домах Парижа. Его слава покорила великосветскую даму, маркизу де Кастри, дочь одного герцога и племянницу другого, бывшего прямым потомком английского короля Якова Второго. Она написала Бальзаку письмо под вымышленным именем, он ответил, в следующем письме она открыла свое подлинное имя. Он пришел к ней с визитом, со временем они стали близкими друзьями, и он навещал ее каждый день. Она была нежной блондинкой, похожей на цветок. Бальзак влюбился в нее, она позволяла ему целовать свои аристократические руки, но дальше этого не шло. Он душился, каждый день надевал новые желтые перчатки – все бесполезно. Он стал нетерпеливым и раздражительным, подозревая, что маркиза играет с ним. Было очевидно, что она нуждалась в поклоннике, а не в возлюбленном. Ей льстило, что у ее ног был умный, уже знаменитый молодой человек, однако становиться его любовницей не собиралась. Развязка наступила в Женеве, которую они посетили в сопровождении ее дяди герцога Фитц-Джеймса на пути в Италию. Бальзак и маркиза отправились на экскурсию, откуда писатель вернулся с глазами, полными слез. Можно предположить, что Бальзак решительно объяснился с маркизой, а она отвергла чувства влюбленного в оскорбительной для его гордости форме. Уязвленный и злой Бальзак вернулся в Париж, чувствуя, что его подло использовали. Но как настоящий писатель, он находил применение каждому опыту, даже самому унизительному: в будущем маркизе де Кастри предстояло быть прототипом бездушной великосветской кокетки.

Еще во время бесперспективного ухаживания за дамой из высшего общества Бальзак получил письмо из Одессы за подписью: L’Etangere [11]. После разрыва с маркизой пришло второе письмо, подписанное так же. Писатель поместил объявление в единственную газету, которая продавалась в России: «М. де Б. получил адресованное ему сообщение; только сейчас ему удалось с помощью газеты подтвердить получение, и он сожалеет, что не знает, по какому адресу послать ответ». Письмо написала Эвелина Ганская, польская высокородная дворянка, обладательница несметного богатства. Тридцатидвухлетняя дама была замужем за человеком много старше ее. Она родила пятерых детей, но выжила только одна девочка. Объявление Бальзака попалось ей на глаза, и она договорилась, чтобы его письма приходили на адрес одесского книгопродавца. Завязалась переписка.

Так началась самая большая любовь Бальзака.

Их письма становились все более личными. В манере того времени, склонной к сильным преувеличениям, Бальзак открыл польской аристократке свое сердце, вызвав у нее сочувствие и жалость. Этой романтической особе наскучила монотонная семейная жизнь в большом замке на Украине, окруженном пятьюдесятью тысячами акров равнинных земель. Она восхищалась автором, он интересовал ее и как человек. Около двух лет они обменивались письмами, но потом Ганская с больным мужем, дочерью, гувернанткой и свитой слуг поехала в Невшатель в Швейцарию, куда пригласила и Бальзака. Существует романтическая, но не подкрепленная доказательствами легенда об их первой встрече. Бальзак гулял в парке, когда увидел сидевшую на скамейке даму с книгой в руках. Она уронила платок, и, поднимая его, писатель заметил, что дама читает его роман. Он заговорил с ней. Оказалось, что это именно та женщина, на встречу с которой он приехал. В те годы она была статной и очаровательной, с прекрасными, чуть косящими глазами, великолепными волосами и красиво очерченным ртом. Вначале ее, должно быть, поразил его вид: выходило, что лирические, страстные письма писал толстый мужчина с красным лицом, больше похожий на мясника, чем на поэта; но, если так и было, блеск его глаз с золотистыми крапинками, бьющая через край жизнерадостность заставили забыть первое впечатление, и вскоре он стал ее любовником. Спустя несколько недель он был вынужден вернуться в Париж, однако любовники договорились вновь встретиться в Женеве в начале зимы. На Рождество Бальзак приехал в Женеву и провел там шесть недель, написав за это время «Герцогиню де Ланже», где отомстил мадам де Кастри за унижение и страдание, которые она ему принесла.

Вернувшись в Париж, он познакомился с графиней Гвидобони-Висконти, белокурой, чувственной англичанкой, постоянно изменявшей своему легковерному мужу, и она моментально очаровала влюбчивого писателя. Слухи об их романе проникли на первые страницы газет, и мадам Ганская, жившая тогда в Вене, узнала, что любовник ей неверен. Она написала ему письмо, полное горьких упреков, и объявила, что возвращается на Украину. Это был удар. Бальзак рассчитывал жениться на Ганской после смерти мужа, полагая, что это событие не за горами, и вступить во владение ее состоянием. Заняв две тысячи франков, он поспешил в Вену для примирения. Он путешествовал под именем маркиза де Бальзака с гербами на багаже и личным слугой, что увеличило расходы, так как человеку в его положении было не к лицу торговаться в гостиницах и чаевые следовало давать в соответствии с заявленным рангом. В Париж он вернулся с пустыми карманами. Мадам Ганская осыпала его упреками, и Бальзаку пришлось наврать с три короба, чтобы усыпить ее подозрения. Через три недели она отбыла на Украину, и вновь они встретились только восемь лет спустя.

В Париже Бальзак возобновил отношения с графиней Гвидобони. Из-за нее он совершал еще более экстравагантные поступки, чем обычно. Его арестовали за долги, и графиня заплатила значительную сумму, чтобы его не посадили в тюрьму. Когда он попадал в тяжелое финансовое положение, она не раз приходила ему на помощь. В 1836 году, к величайшему горю Бальзака, скончалась его первая любовница, мадам де Берни, о ней он сказал, что она единственная женщина, которую он по-настоящему любил; злые языки переиначили эти слова, говоря, что она единственная женщина, любившая его.