Рассказы о Бааль-Шем-Тове - Шмуэль Агнон Страница 19

(Атерет Менахем, 56)

Один раз был Бешт в доме язычников, и там занимались идолопоклонством, когда же Бешт вышел оттуда, сказал своим ученикам, что [теперь пребывает] он в великой радости, потому как за один час исполнил все [заповеди] Торы, ибо закон приравнивает идолопоклонство к калу, а запрещено размышлять о словах Торы в отхожем месте, и то, что он удержал свой разум от размышлений о чем-либо из слов Торы, должно считаться, как если бы исполнил все [заповеди] Торы.

(Цемах Давид, раздел Ваишлах; Таамей ѓа-мингагим, кунтерес ахарон, 101)

Однажды Бешт остановился на субботу в одной деревне. Когда подошло время третьей трапезы, собрал деревенский фактор [83]несколько человек и сидел за столом, ел и пил с ними и премного усердствовал в услужении и угощении их. Увидел Бешт, что Небеса споспешествуют ему. После трапезы спросил его Бешт: «Отчего ты счел нужным истратить столько денег на третью трапезу?» Сказал ему: «Я слышал, как богобоязненные люди говорят: “Да отлетит душа моя среди сынов Израиля, когда придет срок мой”, и еще слышал, что в субботу у каждого из Израиля прибавляется одна душа, а на исходе субботы она отлетает от него, вот и я говорю: “Да отлетит добавочная моя душа [84]среди людей из Израиля”, потому и собираю евреев на третью трапезу, чтобы добавочная моя душа отлетала среди них». Выслушал это Бешт и порадовался этому.

(Маасе ѓа-кдошим, 12)

Слышал я, что в одном свитке Торы вечно находили ошибку, раз за разом исправляли ее, и, несмотря на это, [снова] находили ошибку в свитке. Показали этот свиток Торы Бешту. Сказал Бешт: «Этот свиток написан на деньги, что называют салдер гелд [85], то есть люди играют в карты и с каждого кона дают хозяину монету за пристанище, вот из тех монет он и заплатил переписчикам Торы». Проверили и выяснили, что это так. И сказал Бешт: «Этот свиток вовеки не исправить, и, сколько бы его ни правили, он не перестанет быть ущербным».

(Шивхей ѓа-Бешт, 94)

Во времена известной дискуссии между гаонами рабби Йонатаном Эйбешюцем и рабби Яаковом Эмденом [86], да будет благословенна их память, собрались мудрецы Бродов, отстаивая сторону рабби Йонатана, и хотели наложить херем, упаси Господь, на гаона рабби Яакова Эмдена. И решение это уже почти совсем созрело. Почувствовал это Бешт, и поспешил в комнату где они собрались на великое бдение, и сказал: «Как вы можете учинить такое сыну автора Хахам Цви, да будет благословенна память праведника, ведь даже если бы Хахам Цви [87]оставил после себя посох, то и посоху невместно было бы учинить такое». И решение сразу же было отменено.

(Кеѓаль ѓа-хасидим ѓе-хадаш, 8)

Ребе Озер из Каменца, сочинитель книги Лухот ѓа-эдут, рассказывал, что святой рабби Меир из Старого Константинова был сватом рабби Йозпе из Острога [88]и он упомянут во вступлении к книге Барух ми-баним Ашер и в книге Шивхей ѓа-Бешт. И вышла ссора между этими двумя из-за старосты рабби Йозпе. И рабби Меир много сил прикладывал, чтобы восстановить между ними мир, но не выходило у него. И позвал Бешта, может, [так] сменит рабби Йозпе гнев на милость. Но и это не помогло. И проклял Бешт рабби Йозпе шестью проклятьями и при каждом проклятье, которым проклинал его, говорил: «Что я +сделаю? Подаяния, что делает рабби Йозпе, стоят как стена, защищая его». Вначале он видел деревянную стену, за ней – железную, за ней – медную, за ней – серебряную, за ней – золотую, а за ней – стену из камня сапир. И, несмотря на это, проклял его Бешт, сказав, что не будет у него своего савана, а похоронят его в чужом. И сказал рабби Озер, что проклятье Бешта исполнилось. Но не так, как Бешт имел в виду, то есть что по бедности не будет у рабби Йозпе своего савана, а потому, что он умер в праздник Шавуот, а потому вынуждены были взять для него саван у других людей.

(Шемен ѓа-тув, 152)

Одна женщина пришла к святому Магиду из Козниц, да будет благословенна память праведника, и попросила у него, чтобы призвал милость [Господню] на нее и [так] зачала бы она сына. Сказал ей Магид: «Матери моей тоже нужен был сын, и она пошла к Бешту и просила у него, чтобы дал ей сына, а тот сказал ей: “А ты что мне дашь?” А она сказала ему, что она женщина бедная и нет у нее ничего, только одна одежка, что называют котинка [89]. И сказал ей Бешт, чтобы принесла ему эту котинку, и будет у нее сын. Тем временем Бешт уехал в Меджибож, а мать моя, благословенной памяти, пошла домой, взяла ту котинку и отправилась из города в город, в великом волнении, пока не пришла в Меджибож к Бешту. Когда пришла к Бешту, он забрал у нее котинку, повесил на стену и сказал ей, что будет у нее сын и чтобы назвала его Исраэлем, как меня и зовут». Сказала та женщина Магиду, благословенна память праведника: «И я принесу вам свою одежду, чтобы был у меня сын». Сказал Магид: «Мать моя не знала ничего о котинке, сама по себе проделала все это, ты же слышала историю моей матери, благословенна память ее».