Братья Ашкенази - Исроэл-Иешуа Зингер Страница 2

У них был свой цех, собственный домишко, где они собирались, чтобы обсудить козни, которые строили против них цехи иноверцев. Этот же домишко служил молельней: на столе стоял простенький, деревянный, похожий на ящик священный кивот, в нем покоился старый свиток Торы. Раввина у лодзинских евреев не было, не было у них также ни микве, ни кладбища. По религиозным вопросам обращались к сельскому меламеду, которого приглашали обучать детей. Когда какой-нибудь портнихе требовалось отправиться в микве, муж вывозил ее за местечко к реке и следил, чтобы ее не обидели иноверцы. Зимой делали топором прорубь во льду, и женщины совершали омовение в ледяной воде. Покойников везли на крестьянских телегах в общину Ленчица, к которой были приписаны лодзинские евреи.

Лодзинские портные плохо уживались с ленчицкой общиной, потому что в Ленчице было много бедных, живших впроголодь евреев, тоже главным образом портных. Им приходилось поститься, пока какой-нибудь еврей не заказывал нового лапсердака. У портных в Лодзи дела шли лучше, и ленчицкие портные втихаря перехватывали у них заказы, сбивая цены. Лодзинские евреи, опасавшиеся за свой хлеб, доносили унтер-префекту местечка на конкурентов, утверждая, что они портачи, что им бы только заплатки ставить и что они отнимают заработок у лодзинских членов цеха, платящих налоги. К нижайшему, верноподанническому прошению они добавляли сала на церковные свечи и присовокупляли, что будут всегда Бога молить за его светлость префекта. Унтер-префект посылал к чужим портным своих стражников и отбирал у них ножницы и утюги. Тех из них, кто снова тайком приезжал в местечко, вязали, пороли и высылали.

Поэтому ленчицкая община не хотела хоронить покойников из Лодзи, пока ей не заплатят червонец. Лодзинские портные от злости перестали платить общинные взносы в Ленчиц. Тогда ленчицкие общинные заправилы добились у властей, чтобы лодзинским евреям приводили на постой солдат.

Солдаты-иноверцы селились в еврейских домах, ели там нечистую еду, хватали кошерный нож и резали им свою свинину, говорили гнусности, приставали к женщинам и девушкам и передразнивали евреев, показывая, как они раскачиваются во время молитвы. К тому же приближался праздник Пейсах, когда не подобает держать иноверцев в доме, потому что они могут принести квасное. Лодзинским портным пришлось отложить работу, хотя они должны были сшить много платья иноверцам к их христианскому празднику, и отправиться в Ленчиц к раввину просить, чтобы солдат забрали из их домов.

Ленчицкие общинные заправилы не желали забирать солдат, пока портные из Лодзи не попросят прощения, надев мешки, как подобает кающимся грешникам. Портные сняли сапоги и, стоя в рваных чулках, просили прощения у общинных заправил. Потом они заплатили общинный взнос и поклялись раввину перед свитком Торы и свидетелями, что они не будут больше передавать ленчицких портных в руки иноверцев.

Тогда солдат забрали, а ленчицкие портные потянулись в Лодзь.

Но в Вилках, где осели немцы, им нельзя было селиться. Когда какой-нибудь еврей проходил через Вилки, мальчишки с льняными волосами бросали ему вслед камни, натравливали на него собак и кричали:

— Геп, геп, юде!..

Лодзинский купец и глава кагала [2]реб Авром-Герш Ашкенази, которого прозвали реб Авром-Герш Данцигер [3], потому что он ездил в Данциг [4]покупать шерсть и шелка, озабоченно сидел над трактатом «Зевахим» [5]и нервно щипал свою длинную черную густую бороду.

Но заботили его совсем не заработки. Потому что, хотя лодзинские немцы после нескольких десятков лет проживания в городе так и не пустили евреев к себе в Вилки и в цех ткачей, в Лодзи все-таки быстро выросла большая еврейская община с раввином, даяном [6], резниками, синагогами, микве и кладбищем. Евреи в Лодзи торговали, зарабатывали на жизнь и жили.

Поселившиеся в Польше немцы делали плохую, грубую работу. Их полотно было тяжелым и не нравилось помещикам, офицерам и почтенным, богатым горожанам. Хорошие, красивые товары: тонкие шерстяные ткани, блестящие шелка и бархат — все еще приходилось привозить из-за границы. Богатые еврейские купцы ездили почтовыми каретами, а потом и первыми поездами в Данциг, в Лейпциг и привозили дорогие ткани. Евреи победнее вместе со стоявшими на границе солдатами контрабандой доставляли товары из Германии и очень хорошо зарабатывали. Бродячие еврейские торговцы босиком ходили по песчаным крестьянским дорогам, скупали у мужиков овечью шерсть и продавали ее в Лодзи купцам, отправлявшим ее на переработку за границу. Крестьяне, которые раньше часто оставляли своих овец нестрижеными, с грязной, свалявшейся шерстью, начали теперь стричь их и купать в ручьях, чтобы их шерсть была чистой и белой. Арендаторы и скупщики заранее покупали в помещичьих имениях шерсть тысяч овец.

Немецкие мастера доносили властям, что евреи ввозят контрабанду из Германии. Кроме того, они утверждали, что еврейские торговцы хлопчатыми тканями дают хлопок на обработку бедным немецким ремесленникам и тем самым сбивают цены на товары. Еврейские производители хлопчатых тканей, не получавшие, в отличие от немцев, кредитов из польского банка, были по этой причине стеснены в средствах. Они не всегда могли заплатить ремесленникам наличными. Поэтому они стали выдавать собственные кредитные бумаги на древнееврейском языке с черным штампом от потертой каменной печатки. Эти бумаги заменяли деньги при расчете немецких ткачей с еврейскими лавочниками, портными, сапожниками и шинкарями. На исходе каждой субботы ткачи относили свою работу еврейским работодателям и получали за нее древнееврейские расписки. За них им давали в лавках все, что душе угодно: любые продукты, мясо, а также пиво и водку. Немецкие мастера жаловались чиновникам, что евреи выпускают собственные, еврейские деньги. И те запрещали евреям использовать вместо денег свои расписки. Кроме того, они отправили в Англию человека, который закупил много хлопка, чтобы вытеснить евреев с этого рынка. Но сами же чиновники его и разворовали. К тому же они брали взятки у евреев, так что немецкие ремесленники продолжали на них работать и получать расписки на древнееврейском языке. С одной стороны, чиновники издавали законы, запрещавшие ввозить товары из-за границы, а с другой — охотно покупали их у евреев и охотно брали взятки у контрабандистов, ввозивших их беспошлинно.

Одним из виднейших богачей Лодзи был реб Авром-Герш Данцигер. Несколько раз в год он ездил в Данциг, привозил оттуда самые дорогие шерстяные и шелковые ткани и продавал их лавочникам и сельским торговцам-разносчикам. Как раз сейчас, после Пурима, он вернулся из поездки, в которой заключил очень удачные сделки. Он купил чудесные подарки своей жене и дочерям. Купил он и подарок своему Воркинскому [7]ребе [8]— большой серебряный кубок для кидуша [9]. Приехав домой, он застал всех домашних в добром здравии и все дела в порядке. Это очень порадовало реб Аврома-Герша.