Труженики моря - Виктор Гюго Страница 48

Убежище для путника

Через полчаса Жиллиат, вернувшись на разрушенное судно, спускался с мостков на палубу, с палубы – в уцелевшую часть трюма, внимательно изучая все то, что раньше осмотрел лишь бегло.

С помощью шпиля он поднял на палубу Дюранды сверток вещей, выгруженных из барки. Шпиль работал хорошо, блок был в исправности. Жиллиат принялся выбирать из уцелевших на судне вещей все, что могло ему пригодиться. Среди обломков он нашел долото, очевидно, выпавшее из ящика с плотничьими инструментами, и пополнил им свой запас орудий. У него был с собой складной карманный нож. Жиллиат работал на пароходе весь день, раскапывая, приколачивая, расчищая.

К вечеру он уже знал следующее.

Все судно содрогалось от ветра. Обломки дрожали при каждом шаге Жиллиата. Прочной и устойчивой была только часть корпуса, зажатая между утесами, в которой и находилась машина. Бимсы [15]ее крепко упирались в гранит.

Поселиться на Дюранде было бы неосмотрительно. Это означало нагрузить ее лишней тяжестью, а ему нужно подумать о том, как ее облегчить. Располагаться на Дюранде нельзя ни в коем случае.

Обломки судна требовали самого внимательного ухода. Они напоминали тяжелобольного. Даже ветер обращался с ними грубо и неосторожно. То обстоятельство, что на обломках корабля предстояло проделать ряд работ, само по себе плохо. Все эти работы, несомненно, окончательно расшатают судно, а быть может, оно окажется не в силах вынести их. Кроме того, если бы ночью, когда он будет спать, с пароходом что-нибудь случилось, Жиллиат, находясь на нем, затонул бы вместе с обломками. Спасение в таком случае невозможно: все погибло бы. Для того чтобы в нужную минуту прийти на помощь судну, необходимо находиться вне его.

Нужно быть не на судне, но вблизи него; такова задача Жиллиата.

Трудности все возрастали. Где найти пристанище при таких условиях? Жиллиат начал размышлять.

Оставались только Дуврские скалы. Но поселиться на них трудно. На верхней площадке Большого Дувра виден какой-то странный нарост. Высокие утесы, как Дувр или «Человек», часто имеют срезанные вершины. Нарост на Дувре был, очевидно, обломком рухнувшего когда-то пика. Быть может, там есть какое-нибудь углубление, где можно поместиться. Лучшего Жиллиат и не желал бы.

Но как добраться до площадки? Как взобраться по гладкой отвесной поверхности, отполированной, покрытой скользкими стеблями и казавшейся намыленной? От палубы Дюранды до площадки не меньше тридцати футов.

Жиллиат достал из ящика для хранения инструментов веревку с узлами, обмотал ее вокруг пояса и стал взбираться на Малый Дувр. Чем выше он поднимался, тем труднее ему становилось продвигаться вперед. Наконец он с трудом достиг вершины. Очутившись наверху, выпрямился. Там едва хватало места для ступней его ног. Поселиться здесь невозможно. Отшельник мог бы на этом успокоиться, но Жиллиат был требовательнее и хотел большего.

Малый Дувр как бы кланялся Большому, и, казалось, он его приветствует; внизу расстояние между утесами равнялось двадцати футам; наверху оно было не больше восьми.

Стоя на вершине Малого Дувра, Жиллиат ясно видел каменную нишу на площадке Большого Дувра. Площадка эта находилась над его головой, между ним и ею лежала пропасть, а прямо под его ногами начинался отвесный склон Малого Дувра.

Жиллиат снял веревку с пояса, рассчитал на глаз расстояние и бросил крюк на площадку. Царапнув по камням, крюк сорвался. Узловатая веревка свесилась от ног Жиллиата по склону Малого Дувра. Жиллиат забросил ее еще раз, стараясь попасть в ту часть гранита, которая была покрыта трещинами и щелями. Он швырнул ее так ловко, что крюк засел в расщелине. Жиллиат потянул веревку, камень обломился, и веревочная лестница опять повисла в воздухе.

Жиллиат бросил крюк в третий раз. На этот раз крюк удержался. Жиллиат потянул веревку – она не поддалась. Крюк засел крепко. Жиллиату не было видно, где он зацепился. Теперь предстояло доверить свою жизнь этой неведомой опоре. Жиллиат не колебался. Он торопился. Приходилось выбирать кратчайший путь.

Кроме того, спуститься на палубу Дюранды и поискать иного пристанища не представлялось возможным. На скользком склоне легко сорваться, поэтому падение почти неизбежно. Можно влезть, но спуститься нельзя.

Движения Жиллиата, как всех хороших матросов, были точны. Он не терял сил даром и делал все с точным расчетом. Поэтому, обладая средней силой, умел совершать необычайные вещи; его бицепсы не отличались от тех, что имеет всякий нормальный мужчина, но Жиллиат мог похвалиться необычайно здоровым сердцем. Он обладал физической силой и душевной энергией.

Перед ним стояла трудная задача: повиснув на веревке, преодолеть расстояние между двумя Дуврами.

Жиллиат еще раз попробовал потянуть веревку: крюк держался крепко.

Жиллиат обернул левую руку платком, схватился правой за бечеву, накрыл ее левой рукой, затем, вытянув одну ногу вперед, второй изо всех сил оттолкнулся от утеса, стараясь не дать веревке закрутиться и намереваясь одним прыжком перескочить с вершины Малого Дувра на Большой.

Прыжок был силен, но, несмотря на предосторожности, бечева закрутилась; Жиллиат ударился плечом об утес и отскочил от него как мяч. Руки Жиллиата задели камень: платок разорвался, и кожа на ладонях содралась, но кости не повредились.

Жиллиат был оглушен и повис в воздухе, однако все же он настолько сохранил присутствие духа, что не выпускал веревки из рук. Несколько мгновений он никак не мог обхватить бечеву ногами; наконец ему удалось это. Тогда, цепко держась за веревку руками и ногами, он посмотрел вниз. Жиллиат не опасался, что веревка окажется слишком короткой: она уже не раз служила ему при более высоких подъемах. И действительно, нижний конец бечевы достигал палубы Дюранды. Убедившись, что он сможет по ней спуститься на пароход, Жиллиат начал взбираться вверх. Через несколько минут он достиг площадки.

Здесь, кроме пичуг, никогда не было ни одного живого существа. Площадку покрывали птичьи гнезда. Она имела форму несколько неправильной трапеции, завершая собой колоссальную гранитную призму – Большой Дуврский утес. В центре площадки дожди выбили углубление, похожее на миску.

Предположения Жиллиата оправдались. В одном из углов площадки были навалены каменные глыбы – остатки многолетних разрушений. Между ними сохранились проходы, достаточно широкие для того, чтобы мог проползти зверь, случайно заброшенный на эту вершину. Местами камни были навалены друг на друга; в них не было ни гротов, ни пещер, а лишь дыры, как в огромной губке. Жиллиат мог поместиться в одном из таких углублений. Дно его было выстлано травой и мхом. Жиллиат лежал бы там, как в футляре.

Вход в это отверстие имел вышину в два фута. В глубине оно суживалось. Иногда бывают каменные гробы точно такой формы. Камни защищали его с юго-западной стороны, проливной дождь не мог проникнуть туда. Отверстие было доступно лишь северному ветру.