Росхальде - Герман Гессе Страница 5

В этот миг со стороны большого дома неожиданно донесся шум — пыхтение и хруст.

— Ой, автомобиль! — радостно воскликнул Пьер, выскочил вон и помчался под каштанами, наперекор всем запретам прямо по лужайкам, перепрыгивая через цветочные клумбы. Запыхавшись, он выбежал на засыпанную гравием площадку перед домом, как раз когда из автомобиля вышли его отец и какой-то незнакомый господин.

— Привет, Пьер! — вскричал папá, заключив его в объятия. — К нам приехал дядюшка, который тебе незнаком. Подай ему руку и спроси, откуда он.

Мальчик не сводил глаз с незнакомца. Подал ему руку, всмотрелся в загорелое лицо и светлые, веселые, серые глаза.

— Откуда ты приехал, дядюшка? — послушно спросил он.

Незнакомец подхватил его на руки.

— Малыш, какой ты стал тяжелый! — воскликнул он, бодро вздохнув, и поставил Пьера наземь. — Откуда я? Из Генуи, а прежде из Суэца, а еще прежде из Адена, а еще прежде из…

— О, из Индии, я знаю, знаю! Ты — дядюшка Отто Буркхардт. Ты привез мне тигра или кокосовые орехи?

— Тигр от меня сбежал, но кокосовые орехи ты получишь, а вдобавок ракушки и китайские картинки.

Они вошли в дом, и Верагут повел Буркхардта вверх по лестнице. Он ласково положил руку на плечо друга, который был изрядно выше его. В верхнем коридоре им навстречу вышла хозяйка дома. Она тоже с умеренной, но искренней сердечностью приветствовала гостя, чье оживленное, пышущее здоровьем лицо напомнило ей невозвратные веселые времена минувших лет. Буркхардт на миг задержал ее руку в своей, всмотрелся в ее лицо.

— Вы ничуть не постарели, госпожа Верагут, — с похвалою воскликнул он, — не то что Йоханн.

— И вы нисколько не изменились, — приветливо ответила она.

Он рассмеялся:

— О да, фасад по-прежнему цветущий, но от танцев я все же мало-помалу отказался. Они и без того ни к чему не привели, я по-прежнему холост.

— Надеюсь, на сей раз вы приехали подсмотреть себе невесту.

— Нет, сударыня, с этим я уже опоздал. Да и не хочу испортить себе удовольствие от прекрасной Европы. Как вам известно, у меня много родни, и я мало-помалу превращаюсь в этакого богатого дядюшку. С женой я бы не рискнул появиться на родине.

В комнатах госпожи Верагут накрыли кофе. Пили кофе с ликером, беседовали — о морском путешествии, о каучуковых плантациях, о китайском фарфоре. Художник поначалу молчал и был несколько подавлен, в этих комнатах он не бывал уже много месяцев. Но все шло хорошо, и в присутствии Отто в доме словно бы воцарилась более легкая, более радостная, более ребячливая атмосфера.

— Думаю, моя жена хотела бы теперь немного отдохнуть, — наконец сказал художник. — Я покажу тебе твои комнаты, Отто.

Они откланялись и спустились вниз. Верагут приготовил для друга две гостевые комнаты и обо всем устройстве позаботился сам, расставил мебель и не забыл ничего, от картин на стенах до книг на полке. Над кроватью висела старая, поблекшая фотография, забавно трогательный институтский снимок семидесятых годов. Она бросилась гостю в глаза, и он подошел поближе, чтобы рассмотреть ее.

— Господи, — с удивлением воскликнул он, — это же мы в ту пору, все шестнадцать! Старина, ты меня растрогал. Я лет двадцать не видел эту фотографию.

Верагут улыбнулся:

— Я так и думал, что тебе понравится. Надеюсь, здесь найдется все необходимое. Хочешь сразу распаковать вещи?

Буркхардт вальяжно уселся на огромный, с медными уголками морской рундук и с удовольствием обвел взглядом комнату.

— Как здесь хорошо. А где ты обитаешь? Рядом? Или наверху?

Художник потеребил ручку кожаной сумки и просто сказал:

— Нет. Я теперь живу подле мастерской. Пристройку поставил.

— После непременно покажешь. Но… ты что же, и ночуешь там?

Верагут оставил сумку, повернулся к нему:

— Да, там и ночую.

Его друг задумчиво молчал. Потом вытащил из кармана большую связку ключей, которые громко забренчали.

— Давай-ка немножко распакуем, а? Если хочешь, сходи за мальчуганом, он получит удовольствие.

Верагут вышел и вскоре вернулся с Пьером.

— Какие у тебя красивые чемоданы, дядюшка Отто, я их уже рассмотрел. И столько наклеек на них. Несколько я прочитал. На одной написано — Пинанг. Что это такое — Пинанг?

— Это город в Индокитае, где я иногда бываю. На-ка, держи, можешь отпереть вот этот.

Он вручил мальчику плоский ключ с множеством бородок и позволил отпереть замки одного из чемоданов. Потом подняли крышку, и первое, что лежало сверху и бросалось в глаза, была перевернутая вверх дном неглубокая корзинка пестрого малайского плетения, ее вытащили и освободили от бумаги, а внутри, меж бумаги и тряпок, обнаружились сказочно красивые ракушки, какие можно купить в экзотических портовых городах.

Пьер получил ракушки в подарок и притих от счастья, а за ракушками последовал большой слон эбенового дерева, и китайская игрушка со смешными подвижными деревянными фигурками, и, наконец, свиток ярких, красочных китайских картинок, с божествами, демонами, царями, воинами и драконами.

Пока художник помогал восхищенному мальчику рассматривать все эти вещи, Буркхардт распаковал кожаную сумку и распределил в спальне по местам ночные туфли, белье, щетки и тому подобное. Затем он вернулся к отцу и сыну.

— Ну вот, — ободряюще сказал он, — на сегодня поработали достаточно. Теперь настал черед удовольствий. Не сходить ли нам в мастерскую?

Пьер поднял глаза и снова, как возле автомобиля, с удивлением всмотрелся в оживленное, радостно помолодевшее лицо своего отца и с похвалою воскликнул:

— Какой ты веселый, папа!

— О да, — кивнул Верагут.

Друг его, однако, спросил:

— Он что же, обычно не такой веселый?

Пьер смущенно переводил взгляд с одного на другого.

— Не знаю, — неуверенно сказал он. Потом засмеялся и решительно добавил: — Нет, таким веселым ты еще никогда не бывал.

С корзинкой ракушек он убежал. Отто Буркхардт взял друга за локоть и вместе с ним вышел на воздух. Они зашагали через парк и в конце концов добрались до мастерской.

— Н-да, немало пристроили, — сказал Буркхардт, — кстати, выглядит весьма мило. Когда ты все это сделал?

— Года три назад, кажется. Мастерскую я тоже расширил.

Буркхардт огляделся по сторонам.

— Этому озеру просто цены нет! Вечерком надо будет немножко поплавать. Благодать у тебя тут, Йоханн. Но сейчас я должен увидеть мастерскую. Есть новые картины?

— Не много. Но одну, я только позавчера ее закончил, ты непременно должен увидеть. По-моему, она хороша.

Верагут отпер дверь. В высоком помещении было по-праздничному чисто, пол свежевыскоблен, все разложено по порядку. Посредине одиноко стояла новая картина. Молча они остановились перед нею. Влажно-холодная, вязкая атмосфера пасмурного, дождливого раннего утра совершенно не вязалась с ясным светом и жарким, напоенным солнцем воздухом, что вливался в открытую дверь. Оба долго рассматривали работу.