Сам себе плацебо: как использовать силу подсознания для здоровья и процветания - Джо Диспенза Страница 11

Операция на колене, которой не было и в помине

В 1996 году хирург-ортопед Брюс Мозли, тогда еще сотрудник Медицинского колледжа Бэйлора и один из ведущих экспертов Хьюстона в ортопедической спортивной медицине, опубликовал результаты исследования, основанного на его эксперименте с десятью добровольцами – это были мужчины, оставившие военную службу и страдавшие остеоартритом колена. Это серьезное заболевание, поэтому многие из них заметно хромали, ходили с тростью или нуждались в посторонней помощи при передвижениях.

Исследование было посвящено артроскопической хирургии – популярной операции. Операция начиналась с того, что пациента анестезировали, перед тем как сделать небольшой разрез для введения волоконно-оптического инструмента под названием артроскоп, с помощью которого хирург мог как следует рассмотреть сустав пациента. Затем во время самой операции доктор скоблил и прополаскивал сустав для удаления всех осколков дегенеративного хряща, считавшихся причиной воспаления и боли. В те годы такую хирургическую операцию проходили ежегодно примерно три четверти миллиона человек.

В эксперименте доктора Мозли двоим из десяти пациентов предстояло пройти стандартное хирургическое вмешательство – санацию (во время которой хирург выскабливает лохмотья хряща из коленного сустава); троим была назначена процедура под названием лаваж (разрушенную суставную ткань вымывают из коленного сустава водой под высоким давлением). А оставшихся пятерых ждала псевдооперация. Доктор Мозли собирался искусно разрезать кожу на колене скальпелем, а затем зашить обратно, не выполняя никакой медицинской процедуры. Для этих пяти мужчин не были предусмотрены ни артроскоп, ни выскабливание сустава, ни удаление осколков кости, ни промывания – только разрез и швы.

Начало каждой из десяти процедур было совершенно одинаковым: человека привозили на каталке в операционную, давали ему общую анестезию, а потом доктор Мозли делал все остальное. Лишь когда хирург входил в операционную, ему вручали запечатанный конверт, где было сказано, к какой из трех групп отнесен пациент на столе. Доктор Мозли не имел ни малейшего представления о содержимом конверта, пока не вскрывал его.

После операции все десять пациентов сообщили об увеличении подвижности сустава и ослаблении болей. Причем те, кому провели лишь псевдооперацию, чувствовали себя ничуть не хуже прошедших санацию или лаваж. Никакой разницы в результатах не появилось и через шесть месяцев.

И даже шесть лет спустя, когда двое из получивших плацебо-хирургию пришли на прием, они сообщили, что ходят по-прежнему нормально, болей не испытывают, а подвижность колена только возросла. Они рассказали, что могут теперь выполнять все виды повседневных дел, на что не были способны за шесть лет до хирургической операции. Мужчины чувствовали себя как будто бы родились заново.

Окрыленный успехом, доктор Мозли опубликовал в 2002 году результаты еще одного исследования с участием 180 пациентов, которых вели в течение двух лет после операции. И снова пациенты из всех трех групп выздоровели, стали ходить без боли или хромоты сразу после хирургического вмешательства. И опять-таки никто из первых двух групп, получивших настоящую хирургию, не чувствовал себя хоть сколько-нибудь лучше, чем пациенты, прошедшие плацебо-хирургию, – и даже по прошествии двух лет.

Неужели всем этим людям стало лучше просто потому, что у них была вера в целительную силу хирурга? Как им удалось нарисовать в своем воображении жизнь с полностью вылеченным коленом, попросту поддаться такому возможному результату, а затем войти в эту жизнь буквально на своих двоих? Получается доктор Мозли фактически был как бы современным знахарем в белом халате? И нельзя ли достичь такой же полноты исцеления в более угрожающем положении, например в случае необходимости операции на сердце?

В конце 1950-х две группы исследователей проводили эксперимент, где сопоставлялись результаты стандартного для того времени хирургического лечения стенокардии и плацебо. Это было задолго до появления операции аортокоронарного шунтирования, повсеместно применяемой ныне. В те годы большинство пациентов-сердечников проходили процедуру под названием внутренняя грудная лигатура: хирург извлекал поврежденные артерии и специально перевязывал их. Идея состояла в следующем: при этом перекрывался кровоток, что должно было заставить организм вырастить новые сосуды для увеличения кровоснабжения сердца. Такая операция помогала подавляющему числу пациентов, хотя у врачей не было твердой уверенности, что новые кровеносные сосуды действительно потом регенерируют. Это и послужило основанием для двух исследований.

Две команды исследователей – из Канзас-Сити и из Сиэтла – следовали одной и той же процедуре, разделив испытуемых на две группы. Одной группе выполняли стандартную внутреннюю грудную лигатуру, а другой – псевдооперацию: хирурги делали точно такие же небольшие надрезы на груди пациента, как и при настоящей лигатуре, вскрывающей артерии, но затем просто зашивали надрез, ничего больше не делая.

Результаты обоих исследований были поразительно сходными:

67 % пациентов, получивших настоящую операцию, меньше чувствовали боль и меньше нуждались в лекарствах…

Зато среди тех, кто прошел фальшхирургию, таких было аж 83 %. Плацебо-хирургия работала даже лучше настоящего лечебного вмешательства!

Неужели пациенты, прошедшие фальшоперецию, так сильно верили в то, что им станет лучше, что им и на самом деле становилось лучше – благодаря одному лишь ожиданию выздоровления? И если такое возможно, то что это говорит о том влиянии, которое оказывают каждодневные мысли, будь они положительные или отрицательные, на наше тело и здоровье?

В наше время существует множество исследований, показывающих, что настрой человека действительно влияет на здоровье, включая продолжительность жизни. Например, Клиника Мейо в 2002 году опубликовала результаты эксперимента с участем 447 испытуемых, продолжавшегося более 30 лет. Результаты свидетельствуют, что оптимисты здоровее и физически, и психически. Слово «оптимист» буквально означает «лучший» и наводит на мысль, что эти люди сосредоточивают свое внимание на сценарии лучшего будущего. Например, у оптимистов меньше проблем с повседневными делами вследствие их физического здоровья или эмоционального состояния; они реже испытывают боль; чувствуют себя бодрее; им легче дается общение; и большую часть времени они радостны и спокойны. Вскоре за этим появился отчет о другом исследовании Клиники Мейо. Ученые наблюдали свыше 800 испытуемых в течение 30 лет. Исследование показало, что оптимисты живут дольше пессимистов.

Исследователи Йельского университета наблюдали 660 человек в возрасте 50 лет и старше на протяжении 23 лет и обнаружили, что люди с положительным настроем по поводу старения живут более чем на 7 лет дольше тех, кто настроен отрицательно. Причем настрой имел гораздо большее влияние на долголетие, чем кровяное давление, уровень холестерина, курение, избыточный вес и даже уровень двигательной активности.