Сам себе плацебо: как использовать силу подсознания для здоровья и процветания - Джо Диспенза Страница 13

Ядовитые змеи и стрихнин

В некоторых районах Аппалачей сохранились пережитки религиозного ритуала столетней давности. Речь идет о так называемых змеедержцах, или «танцующих со змеями». Официально это запрещено везде, кроме Западной Вирджинии, но верующих в соседних штатах это не останавливает, да и местная полиция смотрит на эту практику сквозь пальцы. Когда в небольших местных церквушках паства собирается на богослужение, проповедник выходит к ней с несколькими замкнутыми деревянными ящиками (в форме портфелей с прозрачными пластиковыми крышками на петлях), где просверлены отверстия для воздуха. Он осторожно ставит эти ящики на помост перед алтарем рядом с кафедрой. Вскоре начинает играть музыка, высокоэнергетическая смесь кантри, блюграсса и западных ритмов с глубоко религиозными текстами о Спасении и любви к Богу. Музыканты извлекают жалобные звуки из клавишных, электрогитар, задают ритм на ударной установке, которой позавидует любая молодежная рок-группа, а прихожане бьют в бубны, возбужденные накалом страстей. Когда энергия нарастает, проповедник зажигает огонь в сосуде на кафедре и сует в него руку, позволяя языкам пламени лизать его вытянутую ладонь, а затем он поднимает сосуд и медленно водит огнем по своим голым предплечьям. Он еще только «разогревается».

Вскоре прихожане начинают раскачиваться и возлагать друг на друга руки, говорить на чужих языках и скакать вверх-вниз, танцуя под музыку и восхваляя своего Спасителя. На них снизошел дух, они теперь все «помазанники». Тут приходит время проповеднику со щелчком открыть один из ящиков, сунуть туда руку и вытащить ядовитую змею – обычно это гремучая змея, водяной или медноголовый щитомордник. Проповедник пляшет вместе со всеми до седьмого пота, а сам держит живую змею за середину длинного тела, так что ее голова находится в опасной близости к его лицу и горлу.

Он то поднимает змею высоко вверх, то снова прижимает к телу, не прекращая свой танец, а та своей хвостовой частью обвивается вокруг его предплечья, а верхней – вращается во все стороны. Проповедник входит в раж, выхватывает вторую, а то и третью змею из остальных деревянных ящиков, и тут прихожане, мужчины и женщины, на которых нисходит благодать, присоединяются к нему и тоже берут в руки змей, чувствуя себя помазанными. Бывает, что на таком богослужении проповедник из простого стакана глотает яд, вроде стрихнина, без всякого вреда для здоровья.

Иногда змеи кусают помазанников. Однако это случается нечасто (если учесть, что по всем Аппалачам проходят тысячи таких богослужений, где возбужденные верующие лезут руками в деревянные ящики с рептилиями без тени сомнения или страха). И даже когда змеи все-таки кусают кого-то, укушенный далеко не всегда умирает (несмотря на то, что никто из них не мчится в больницу, предпочитая, чтобы паства собралась вокруг него с молитвой). Почему же змеи не кусают этих людей, как других? И почему так мало укушенных «помазанников» отправляются на тот свет? Как им удается войти в такое состояние, что они не боятся этих ядовитых тварей, чей укус заведомо смертелен, и как может это состояние сознания защитить их?

Науке известны необычные проявления невероятной силы в экстренных ситуациях, известной как «истерическая сила». Например, в апреле 2013 года 16-летняя Ханна Смит и ее 14-летняя сестра Хейли из Ливана, штат Орегон, подняли 3000-фунтовый [3] трактор, чтобы вытащить своего отца, Джеффа, который застрял под ним.

А как насчет огнеходцев из туземных племен, – практикующих священные ритуалы и проводящих мастер-классы для западных людей, – которые разгуливают по раскаленным углям? Или те же карнавальные шуты, яванские транс-танцоры, которые чувствуют непреодолимое желание жевать и глотать стекло (это называется гиалофагия)?

Как же возможны такие, явно сверхчеловеческие, подвиги, и нет ли у них чего-то общего и очень важного? Неужели на высоте своей бескомпромиссной веры эти люди каким-то образом изменяют свои тела настолько, что становятся неуязвимыми перед опасностями? И может ли та же самая твердокаменная вера, которая дает силу змеедержцам и огнеходцам, произвести обратное действие, причинив нам вред – или даже смерть, – а мы так и не поймем, что мы натворили?

В 1938 году 60-летний мужчина из сельской местности штата Теннесси в течение четырех месяцев чувствовал себя все хуже и хуже, пока, наконец, его жена не отвезла его в маленькую больницу на пятнадцать коек, на окраине города. К тому времени Вэнс Вэндерс (имя изменено) потерял более 50 фунтов [4] веса и фактически был при смерти. Доктор Дрейтон Догерти заподозрил у Вэндерса туберкулез или даже рак, но повторные анализы и рентген не подтвердили это. Физический осмотр также не выявил ничего, что могло бы вызвать недомогание пациента. Меж тем Вэндерс отказывался от еды, поэтому его пытались кормить через трубку, однако он упрямо изрыгал все, что попадало к нему в желудок. Вэндерсу становилось все хуже. Врачи укрепились во мнении, что он скоро умрет, и действительно он почти уже не мог говорить. Конец близился, а доктор Догерти по-прежнему не имел ни малейшего представления о том, чем болен его пациент.

Отчаявшаяся жена Вэндерса напросилась переговорить с доктором Догерти с глазу на глаз и, взяв с него клятву молчать, рассказала, что причина болезни ее мужа – колдовство вуду. Оказалось, что Вэндерс, живший в общине, где магия вуду была в порядке вещей, поссорился с местным колдуном. Поздно ночью колдун позвал Вэндерса на кладбище, где и заколдовал, размахивая бутылкой со зловонной жидкостью прямо у него перед лицом. Колдун предсказал Вэндерсу, что тот скоро умрет и никто не сможет его спасти. Вот и все. Вэндерс был убежден, что дни его сочтены – совершенно уверовал в новое безрадостное будущее. Подавленный человек вернулся домой и перестал принимать пищу. В конце концов жена положила его в больницу.

После того как доктор Догерти услышал всю эту историю, у него родился, прямо скажем, неканонический план лечения пациента. Утром он вызвал семью Вэндерса к его смертному одру и объявил им, что теперь точно знает, как вылечить больного. Семья слушала, затаив дыхание, а доктор Догерти продолжал вкручивать им наскоро выдуманную байку. Он поведал, что в предыдущую безлунную ночь он пошел на кладбище, где обманом назначил встречу колдуну вуду и заставил его рассказать, как он наложил заклятие на Вэндерса. Это было ой как непросто, вещал доктор Догерти замогильным голосом. По понятным причинам колдун отказывался сотрудничать, но вынужден был уступить, когда доктор Догерти пригвоздил его к дереву и чуть не придушил.

По словам доктора Догерти, колдун признался ему, что втер несколько яиц ящерицы в кожу Вэндерса, а те нашли дорогу к желудку, где и вылупились. Большинство ящериц погибло, но самая большая выжила и вот теперь выгрызала тело Вэндерса изнутри. Доктор провозгласил, что ему остается только вытащить ящерицу из тела Вэндерса, и тот будет спасен.

Затем он вызвал медсестру, которая послушно принесла большой шприц, наполненный жидкостью, которую доктор Догерти объявил сильнодействующим лекарством. На самом деле в шприце было рвотное. Доктор Догерти осмотрел шприц, чтобы убедиться, что он работает как следует, а затем картинно ввел его содержимое своему испуганному пациенту. После этого он величественно удалился, ни слова не сказав потрясенной всем происходящим семье больного.