Коронавирус и другие инфекции: CoVарные реалии мировых эпидемий - Андрей Сазонов Страница 5

Турецкий, а если точнее, то восточный метод вакцинации жидкостью, взятой из оспенного пузыря больного человека, получил название «вариоляция» (от латинского слова variola – оспа). Практически одновременно с Британией, вариоляция была опробована в США, причем с большим скрипом (и это еще мягко сказано).

Бостонскому проповеднику Коттону Мазеру рассказал о способе прививки оспенной жидкостью один из негров-рабов, который был привит в детстве, когда жил в Африке. В 1721 году, когда в Бостоне разразилась эпидемия оспы, Мазер предложил вариоляцию как способ защиты и для начала сделал вариоляцию самому себе, своим детям – шестилетнему сыну и двухлетней дочери, а также одному из своих рабов. Бостонские врачи подняли Мазера на смех, только врач по имени Забдиэль Бойлстон поддержал его и стал делать прививки всем желающим. Желающих было очень мало, потому что оппоненты Мазера и Бойлстона основали общество по борьбе с вариоляцией и начали шумную антипрививочную кампанию в прессе. Одни утверждали, что прививки бесполезны, другие объявляли их вредными, считая, что они способствуют распространению болезни, а третьи рассматривали деятельность Мазера и Бойлстона как кощунственное вмешательство в высший промысел. Дошло до того, что кто-то из недоброжелателей бросил в окно дома Мазера бомбу с зажженным фитилем. Взрыва, к счастью, не произошло, но факт говорит сам за себя.

Вот вам статистика, наглядно свидетельствующая о пользе прививок.

Во время эпидемии оспы 1721 года население Бостона составляло 10 700 человек.

Прививка была сделана 286 горожанам, из которых 6 человек умерли от оспы.

5759 бостонцев, не сделавших прививку, заболели оспой. 4915 из них остались в живых, а 844 умерли.

4655 бостонца оспой не заболели.

Смертность среди сделавших прививку составила 2 %, а среди не сделавших и заболевших – 15 %. Семикратную разницу случайностью объяснить нельзя. В 1725 году Бойлстон отправился в Лондон, где опубликовал результаты борьбы с эпидемией оспы в Бостоне. Казалось бы, цифры должны были переубедить антипрививочников, но этого не произошло. Даже в Великобритании у вариоляции было много противников, а уж про остальную Европу и США и говорить нечего.

У антипрививочников тоже были убедительные доводы и не менее убедительная статистика. Иногда привитые заболевали оспой в тяжелой форме и умирали. Разумеется, от неудачной вариоляции умирало гораздо меньше человек, чем от оспы, и в масштабе всей популяции выгода от прививок была несомненной, но с точки зрения конкретного человека, дорожащего своей собственной жизнью, вариоляция была смертельной лотереей.

Нигде, в том числе и в Великобритании, не проводился тщательный сбор статистических данных по вариоляции, но на основе тех сведений, что имеются в нашем распоряжении, можно предположить, что частота смертельных осложнений среди привитых составляла около 2 %. Это довольно тревожный показатель – из 50 привитых один человек умирал.

Другим, не менее пугающим недостатком вариоляций, было то, что при неправильной организации они могли вызвать эпидемию оспы вследствие того, что их проведение не сопровождалось надлежащими карантинными мерами.

И при таких рисках вариоляция спасала от заболевания оспой далеко не всегда. Известно много случаев, когда привитые люди позже заболевали оспой в тяжелой форме и умирали. Самой громкой из подобных трагедий стала смерть известного хирурга, члена Королев-ского научного общества Генри Грея, который заразился оспой от своего десятилетнего племянника. В детстве Грей подвергся вариоляции и на этом основании не боялся оспы, но тем не менее заболел ею. А другой британский врач, которого звали Уильям Геберден, подсчитал, что за 40 лет с начала проведения вариоляции в Лондоне от оспы умерло на 25 тысяч человек больше, чем за 40 предыдущих лет. Статистический анализ Гебердена основывался на не очень-то надежных данных, но сама цифра в 25 тысяч была весьма впечатляющей. Никто не задумывался об истинных причинах, приведших к такому результату. Причина явно была в том, что до начала вариоляции никто не вел тщательного подсчета случаев заболевания оспой и умерших от нее. По идее, на фоне прививок заболеваемость и смертность должны снижаться, а не возрастать.

К счастью для всего человечества, врачи обратили внимание на то, что люди, которые заразились оспой от коров и лошадей, во-первых, никогда не умирают и вообще не болеют тяжело, а, во-вторых, натуральной оспой уже не заболевают. В мае 1796 года британский врач Эдвард Дженнер привил восьмилетнего Джеймса Фиппса оспенным материалом, взятым от доярки, болевшей коровьей оспой. После того как привитый мальчик в легкой форме переболел коровьей оспой, Дженнер попытался заразить его материалом, полученным от больного натуральной оспой, но потерпел неудачу. Попытка оказалась неудачной: мальчик натуральной оспой не заболел. Дженнер не только убедился в безопасности предложенного им метода, но и доказал его эффективность. Спустя два года после этого эксперимента Дженнер опубликовал брошюру «Исследование причин и действие коровьей оспы», в которой описал свой метод вакцинации (название произошло от латинского слова vaccina – коровья, впоследствии название коровьей прививки стало общим для всех прививок). Не сразу, далеко не сразу метод Дженнера начал распространяться по миру и в 1980 году Всемирная организация здравоохранения официально объявила об искоренении оспы.

Кроме чумы и оспы человечество с древних времен преследовали эпидемии и пандемии холеры, а в средневековой Европе вовсю свирепствовала проказа. И если эпидемии холеры не вызывают удивления, поскольку это заболевание распространяется быстро и является высоко контагиозным, то эпидемия проказы с точки зрения логики представляется невозможной.

Лепра передается воздушно-капельным путем, но также может передаваться и контактно, через поврежденные кожные покровы. Воздушно-капельный путь передачи еще не гарантирует возникновения эпидемий. «Эпидемическое» заболевание должно быть высококонтагиозным, человеческий организм должен быть к нему восприимчивым, а возбудители должны обладать высокой скоростью деления. Но если у большинства бактерий промежуток между двумя делениями измеряется в минутах или в часах, то у обоих возбудителей лепры – микобактерии лепры и лепроматозной микобактерии – одно деление продолжается около 12 суток (суток!). Вдобавок лепра является малоконтагиозным заболеванием. Непродолжительного разового контакта для заражения лепрой недостаточно, нужно длительное тесное общение с больным. Инкубационный период – отрезок времени от момента заражения до проявления симптомов болезни и начала выделения возбудителя в окружающую среду – при лепре составляет в среднем от 4 до 6 лет. Для сравнения: при чуме инкубационный период составляет от 2 до 6 дней, в среднем 4 дня. Делайте выводы.

Но при всем этом по каким-то причинам, которые до сих пор остаются неясными, проказа в средневековой Европе распространялась такими темпами, которые иначе как бешеными и не назвать. Английский хронист монах-бенедиктинец Мэтью Пэрис писал в начале XIII века о 19 тысячах лепрозориев в Европе! Огромная цифра. И это с учетом того, что в лепрозориях содержались далеко не все больные проказой, многие после изгнания из общества бродяжничали. Изгнание из общества носило обязательный характер. Существовал даже особый литургический обряд ритуальных похорон больного проказой под названием separatio leprosorum – отделение прокаженного. После того как особый религиозный трибунал подтверждал факт наличия проказы, больного приводили в церковь, укладывали в гроб, служили заупокойную службу, а затем гроб относили на кладбище, опускали в могилу и сбрасывали на него немного земли, говоря при этом: «Ты не живой, для всех нас ты умер». Потом прокаженного вытаскивали из могилы и выдавали ему длинное одеяние с капюшоном. На одеяние могли нашиваться колокольчики, которые звенели при каждом движении, сигнализируя окружающим о том, что идет прокаженный. Колокольчики могли заменяться трещоткой, которую надо было держать в руках.