Ваша жизнь в ваших руках. Как понять, победить и предотвратить рак груди и яичников - Джейн Плант Страница 6

Основными современными методами лечения рака молочной железы, как и в 50-е годы XX века, являются хирургия, радиотерапия и химиотерапия. Конечно, с тех пор они были значительно усовершенствованы, к ним добавились гормональные методы воздействия, в частности тамоксифен. Есть, конечно, небольшие поэтапные улучшения, но они слабо влияют на распространение рака груди или на увеличение срока жизни больных (см. рис. 1, стр. 90).

Редукционистский подход к исследованию этой формы рака рано или поздно столкнется с законом уменьшающихся возвратов, а значит, мы будем тратить все больше ресурсов и получать все меньше результатов. Поэтому все благотворительные онкологические организации отличаются ненасытным аппетитом в том, что касается денег. При этом единственное, что мы от них слышим: «Дайте нам еще миллиард, дайте нам еще десять лет… и тогда, наконец, мы найдем эффективное лекарство».

Возможно. Но даже если лекарство найдут, сможем ли мы выписывать его всем пациенткам? Национальное здравоохранение Британии уже находится в сложной ситуации из-за высокой стоимости новых препаратов, разработка которых обошлась очень дорого. В газете Independent on Sunday от 14 ноября 1999 года рассказывалось, что на недавней конференции ведущие онкологи предупредили: в их бюджете не хватает денег, чтобы выписывать новейшие лекарства, и они вынуждены утаивать от пациентов этот факт4. В той же статье объяснялось, как пациентка сумела убедить благотворительный фонд оплатить ее лечение новым препаратом доцетаксел.

Высокотехнологичный подход к разработке лекарства от рака ведет к созданию многочисленных новых препаратов, которые стоят очень дорого и активно продвигаются на рынок, зачастую предлагаясь пациентам напрямую, через Интернет, хотя продлевают жизнь всего на несколько недель или месяцев. Из-за этого возникают крайне эмоциональные споры между пациентами, которые по понятным причинам желают новейших лекарств, и медицинскими чиновниками и организациями, которым сложно объяснить, почему за невероятно высокие цены больные получают ничтожную отдачу. Можно ли считать, что такая методика поможет больным раком груди в долговременной перспективе?

Высокотехнологичный подход к поиску лекарства от рака обсуждался в статье Эндрю Тайлера в New Statesman от 12 июня 1992 года. Автор утверждал, что «медицинские благотворительные организации ослеплены поиском волшебных таблеток…». Тайлер считает, что «гораздо увлекательнее вкладывать деньги в биочудеса, чем в простые стратегии здорового образа жизни и питания, хотя объективный анализ данных показывает, что войны, которые индустриальная медицина ведет против „заболеваний достатка” – рак, сердечно-сосудистые заболевания, эмфизема, диабет, бронхит, – проигрываются. Однако публика приходит в восторг от технологических прорывов». Далее он пишет: «…несмотря на щедрый приток денег, за последние двадцать лет в росте выживаемости пациентов с наиболее распространенными видами злокачественных опухолей реального прогресса мы не достигли, а ведь именно они убивают большинство людей».

По мнению Тайлера, «две главные британские исследовательские благотворительные организации – Государственный фонд исследований рака и Кампания по исследованию рака – убеждены в связи высокого уровня эстрогенов с раком молочной железы. Но метод, которым они снижают эстрогены, – не диета, а мощное лекарство тамоксифен. Их план состоит в том, чтобы дать его 15 тысячам здоровых женщин, входящих в группу риска, и посмотреть, снизится ли среди них уровень распространения рака. Давать лекарство людям, у которых нет заболевания, – новый и очень выгодный способ делать деньги».

Я с подозрением отношусь к благотворительным онкологическим организациям, обещающим изобрести лекарство от рака, если, конечно, мы дадим им больше денег. Но истина в том, что наукой движет любопытство, а не деньги. Невозможно «купить» хорошую науку, и неважно, сколько денег вы потратите; миллионер с прогрессирующим раком легких не сможет «купить» себе хорошее здоровье. Наука – не товар, а образ жизни, образ мышления. Великие ученые Ньютон и Дарвин не требовали огромных гонораров прежде, чем выполнят работу: свободные от финансовых ограничений и политического вмешательства (не считая церкви), они делали свое дело, выводя научные теории из изначальных принципов.

Современная эпоха исследования рака началась в США в 1971 году, когда президент Ричард Никсон в своем ежегодном послании объявил раку «войну». С самого начала в этих исследованиях преобладали редукционистское мышление и требования масштабного финансирования, опирающиеся на бесконечные обещания вот-вот найти лекарство. «Многие предвкушали быструю победу, – пишет журнал US News & World Report. – Усмирение смертельного заболевания сравнивалось с высадкой на Луну. Даже в 1984 году директор Национального института злокачественных новообразований предсказывал, что смертность от рака в США к 2000 году снизится вдвое».

Такой оптимизм был ничем не оправдан. Несмотря на массивные финансовые вливания – 2 миллиарда долларов только в 1996 году, – к 1992 году смертность от рака возросла более чем на шесть процентов5. Используя военные метафоры, столь любимые исследователями рака, критики называли войну Никсона с заболеванием «медицинским Вьетнамом».

Разумеется, есть и успехи: детский рак, особенно некоторые виды лейкемии, сейчас лечится, и довольно успешно; 75–80 % детей с острым лимфолейкозом в настоящее время поправляются. Но таких ярких побед очень и очень мало.

Вы можете спросить: есть ли какой-то другой вариант, нежели редукционистская наука? Правда ли он более эффективен, даст ли простым пациентам ощутимые преимущества?

Раньше главные медицинские открытия совершались с минимальными затратами, зато с большим умом, талантом и здравым смыслом. Многие врачи согласятся, что лучшие результаты в преодолении инфекционных заболеваний достигались не использованием антибиотиков, а путем улучшения общественного здоровья, то есть при помощи чистой питьевой воды, качественной канализации, хорошего питания и жилья. Эти улучшения возникли благодаря постепенному расширению нашего понимания, как и почему возникают и передаются инфекционные болезни. Подобный тип работы был проведен доктором Джоном Сноу, доказавшим ценность изучения модели возникновения заболевания. Он сделал знаменитую точечную карту, помечая места смертей от холеры, прокатившейся по центральному Лондону в сентябре 1854 года. Случаи смерти были отмечены точками, одиннадцать колонок с водой – крестами. Изучая карту, Сноу заметил, что почти во всех случаях холера возникала у тех, кто жил рядом или пользовался водой из колонки на Броуд-стрит. Он снял рукоятку с зараженной колонки, и эпидемия, унесшая более пятисот жизней, сошла на нет. Такое «научное расследование» называется эпидемиологией; метод применяют для определения причин заболевания и медицинского исправления того, что общество делает неверно.

Эпидемиологическое исследование рака легких, проведенное профессором сэром Ричардом Доллом в 1950-х годах, явилось одним из самых значимых достижений XX века в понимании рака. Сэр Ричард Долл продемонстрировал четкую связь между раком легких и курением табака. Рак легких оказался не проклятием, насылаемым на нас мстительным Богом, и появлялся не из-за плохой генетики – чаще всего люди сами были виноваты в своей болезни. Впервые у нас появилось современное объяснение и научное понимание причин одного из самых распространенных типов рака. После работы Долла мы можем выбирать, курить или нет, сознавая, что курение значительно повышает вероятность возникновения рака легких. Определение причины рака легких привело к тому, что люди стали бросать курить и смертность от этой разновидности рака снизилась почти в два раза6. С тех пор ученые нашли рациональные объяснения и других видов рака. К примеру, мезотелиома – разновидность рака грудной стенки – возникает из-за асбестовой пыли; рак кожи – из-за ультрафиолетового излучения или отравления мышьяком; рак шейки матки – из-за вируса человеческой папилломы, передаваемого половым путем.