Следующий! Откровения терапевта о больных и не очень пациентах - Бенджамин Дэниелс Страница 6

– Но ведь все были с нами такими милыми, – не сдавался он. – Даже дома, в Германии, мы бы не получили лучшего обслуживания. И почему вы, британцы, так часто жалуетесь на свою систему здравоохранения?

В тот момент меня захлестнула гордость за то, что я часть этой системы. Разумеется, бывают дни, когда я вынужден тратить уйму времени, извиняясь за неадекватность НСЗ, но, в целом, я убежден, что на планете не так много мест, где больному или попавшему в аварию человеку предоставят более качественные медицинские услуги.

Недавно мне довелось пообщаться с несколькими коллегами-терапевтами, и, к моему удивлению, многие из них заявили, что следовало бы брать с людей деньги за посещение терапевта или отделения неотложной помощи. В конечном итоге все пришли к выводу, что пяти фунтов было бы достаточно для того, чтобы отвадить тех, кто любит потратить наше время впустую, и для того, чтобы остальные подумали дважды, прежде чем к нам приходить.

Я с ними в корне не согласен. Понятно, что медицина у нас в стране не бесплатная, потому что мы финансируем ее своими налогами, но пациенту не нужно платить за прием, и это самое главное: именно это позволяет нам сохранять идеалы Ная Бивена [6] и других основателей Национальной службы здравоохранения Великобритании. Если сделать наши услуги платными, то бедняки оказались бы в затруднительном положении, а ведь они зачастую больше всего нуждаются в помощи. Кроме того, изменилось бы и умонастроение прочих пациентов, которым пришлось бы платить за медицинские услуги напрямую.

Шестнадцать таблеток обычного ибупрофена в супермаркете стоят тридцать пять центов, в то время как шестнадцать таблеток «Нурофена» продаются за два фунта. Странно, ведь по сути это одно и то же лекарство. Фармацевтическая компания, производящая «Нурофен», с помощью грамотного маркетинга и красивой упаковки убеждает нас платить в пять раз больше, чем нужно.

Фармацевтические компании прекрасно справляются с задачей брать за лекарства дополнительную плату. Что же касается лекарств, выдаваемых по рецепту врача, то НСЗ выбрасывает миллионы фунтов, выписывая дорогие препараты, хотя можно было бы обойтись гораздо более дешевыми аналогами.

Как фармацевтическим компаниям удается дурачить нас подобным образом? Все дело опять-таки в грамотном маркетинге. Приходят молодые привлекательные медпредставители [7] и рекламируют свою продукцию, при этом они покупают нам обед или даже приглашают нас на ужин в первоклассный ресторан.

Они скармливают нам необъективную информацию, чтобы убедить, что их дорогие лекарства эффективнее остальных, и дарят ручки или кружки с символикой компании. (По сравнению с былыми временами сегодня действуют более строгие правила относительно суммы, которую медпредставители могут потратить на врачей. Так, преподносимые ими подарки не должны стоить дороже пяти фунтов, а если они ведут нас в ресторан, то у этого мероприятия должна быть «образовательная» составляющая – не просто поглощение вкусных блюд и дорогого вина. Полностью оплаченные фармацевтическими компаниями поездки на «конференции», проходящие на Карибских островах, тоже остались в прошлом.)

К счастью, в нашей стране вышедшие на пенсию звезды спорта в основном увлекаются алкоголизмом и азартными играми, вместо того чтобы втюхивать врачам лекарства с завышенным ценником.

Раньше я тоже ходил на такие ужины и обеды. Принимая подарки и поедая дорогие блюда, я уверял себя, что мы, врачи, слишком искушенные люди и ни при каких условиях не купимся на разноцветные графики и милые улыбки. Руководство фармацевтических компаний, разумеется, знает, что это не так. Пара сотен фунтов, потраченных на то, чтобы сводить нескольких терапевтов на ужин, – гроши по сравнению с прибылью, которую можно получить, если хотя бы один или двое врачей станут выписывать рекламируемые лекарства.

В США фармацевтические компании привлекают к продаже своей продукции бывших звезд американского футбола и девушек-чирлидеров. Врачи клюют на милое личико не хуже любых других людей. Фармацевтические компании засылают привлекательных сотрудниц в те больницы, где начальство преимущественно мужского пола, тогда как симпатичные парни продают лекарства в отделениях акушерства и гинекологии, а также педиатрии, где, как правило, больше женщин.

В Великобритании все иначе. Я и представить себе не могу, чтобы даже самый ярый фанат стал выписывать антидепрессант только из-за того, что его рекламирует Газза [8] или Винни Джонс [9].

Помимо давления со стороны медпредставителей, врачи сталкиваются и с несговорчивостью пациентов при попытке сменить лекарство. Я по возможности стараюсь переводить своих пациентов, принимающих дорогие препараты, на более дешевые аналоги, которые действуют точно так же. К сожалению, такой подход не пользуется особой популярностью.

Зачастую люди привыкают к определенной упаковке и цвету таблеток, и никакие уговоры не убеждают их в необходимости сменить лекарство.

Так, одна пожилая дама влетела в мой кабинет взбешенная тем, что я заменил ей лекарство.

– Вы сказали, что новый препарат такой же, как и тот, что я принимала раньше!

– Да, это так, миссис Гудзон. То же самое лекарство под другим названием.

– Но я-то знаю, что это неправда: когда я пытаюсь смыть новые таблетки в унитазе, они не всплывают, как это было со старыми.

Медпредставители имеют наглость заявлять, будто они помогают нам повышать квалификацию, рассказывая о результатах новейших научных исследований. Это, безусловно, полная чушь: медпредставители заинтересованы лишь в том, чтобы поскорее загнать свои препараты и получить премию за то, что врачи на их участке стали чаще выписывать рекламируемые лекарства. Они без зазрения совести устраивают однобокие презентации, выставляющие их препараты в выгодном свете, и никогда не упоминают результаты исследований, которые свидетельствовали бы о заурядности этих лекарств [10].