Кварталы - Дмитрий Билик

Глава 1

Они здесь убивали друг друга в приступе неистовой ярости, как взбесившиеся хищники, как остервеневшие тарантулы, как обезумевшие от голода крысы. Как люди.

Аркадий и Борис Стругацкие «Град обреченный».

Дождь ритмично барабанил по стеклу. Я понял это, еще не открыв глаза. И тут же вскочил на кровати, окончательно просыпаясь. В мозгу щелкнуло: «Шипастый, здесь не бывает ни дождей, ни снега, ни прочих осадков».

Причина звука оказалась проста и незамысловата. Заключалась она в длинных стрекозиных или мушиных (я не энтомолог) крыльях, которые задевали оконное стекло. Принадлежали эти крылья субтильному юноше, обитающему по соседству. Именно сейчас он завис на высоте третьего этажа, одновременно глядя куда-то в сторону фасеточными глазами, и пытался добиться моего внимания.

— Крылатый, мать твою, ты чего так пугаешь? Не боишься, что тебе в голову пару пуль всажу? — я сощурился, прикидывая, сколько сейчас времени. — Крыл, ты совсем охренел? Ночь на дворе.

Пацан не стушевался. Он знал, что я симпатизирую ему, чем откровенно пользовался. Молодой, сообразительный, вежливый. К тому же, Крылатый пересекал черту только в крайних случаях. И всегда они были обоснованы. Поэтому сказал я больше так, для порядка, и из-за дурного настроения. Оно бывает у каждого нормального человека, которого будят против его воли. Если, конечно, нас еще можно было назвать людьми.

— Дядя, Шип, там это, женщина…

— Журнальчик какой нашел? Ну, поздравляю! Только пользуйся кремом и давай без фанатизма. А то волосы на ладошках расти начнут. Начнут, начнут, поверь, я знаю, о чем говорю.

— Дядя Шип, там живая женщина, — Крылатый замялся, опять переведя взгляд в сторону, и добавил. — На центральной улице.

Вот теперь я проснулся окончательно, рывком сняв висящие на стуле джинсы. И заодно захватил ПМ, найденный в сорок восьмой квартире. Хвала разгильдяйству хозяина, которого я никогда не увижу, пистолет висел в кобуре прямо возле шкафа. С полностью снаряженным магазином. Крылатый говорил, что в одном из своих домов обнаружил сейф, судя по всему — оружейный. Мы даже сходили, посмотрели. Однако открыть его не смогли. Да и толку будет от огнестрела пацану, который тяжелее смартфона ничего в руках не держал? Не ровен час еще застрелится.

На покатую крышу одного из двух домов, которыми я «владел», вылез уже одетым, со снятым с предохранителя ПМ-мом. Архитектура Города вообще была невероятно странной. К примеру, дома точно не «хрущевки», не «сталинки» и не «ленинградки». Что-то среднее. Взять ту же самую крышу — слуховое окно выходило на ровную площадку, огороженную чугунными перилами. Будто кто-то специально все это спроектировал, чтобы у каждого имелось своеобразное место для наблюдения. Хотя почему кто-то? Известно кто — Голос.

Женщина на улице, говорите? Может быть просто сумасшедшая, но что более вероятно — это банальная ловушка. Спустишься помочь, тут тебя и завалят. Понятно, почему Крылатый разбудил меня.

На крышах, выходящих на перекресток, собралась уже вся честная компания: собственно, Крылатый, который жил справа от меня, если смотреть на главную улицу, Гром-баба, обитающая напротив него и Слепой, держащий свой квартал уже напротив меня…

— О, поднялся, величество сраное, — всплеснула толстыми руками Гром-баба.

— И вам утро доброе, Гром Бабовна, — кивнул я, зная, что собственное прозвище эта хрупкая тетенька весом не меньше центнера, ненавидела еще больше, чем диеты. Поэтому я его ей и дал.

— Вот ведь ублюдок, — нахмурилась она. — Ты, Шипастый, когда-нибудь договоришься…

— Ага, в одном из моих домов будет играть музыка, только я ее не услышу. Хочешь зайти в мой квартал, милости прошу. Смотри не наступи на куст какой, а то тут флора очень хищная.

— Хватит вам! — вмешался Крылатый.

Вообще, перебранки с соседями были обычным делом. Они, сказать честно, уже не несли никакой агрессии. Скорее являлись своеобразным ритуалом, началом продуктивного разговора. Вроде тех, что ведут бабки у подъезда. Разве что в нашем общении мата проскальзывало побольше. А что еще тут делать, если не болтать? Порой здесь так тоскливо…

Но и расслабляться никто не думал. Стоит Гром-бабе сунуться в мои владения, она получит такую ответку, что мама-не-горюй. Как там говорил Крылатый? За квартал и двор стреляю в упор. Да, контраргумент будет серьезным, и ее твердолобость не поможет, если какая-нибудь дикая лиана оплетет толстое тело. Потому что границы кварталов нарушать нельзя. Об этом предупреждал Голос.

— Вон, идет, — указал Крылатый, от нетерпения то и дело взмывая в воздух. Надо же, так волновался, что даже из боевой трансформации не вышел. Зря, потом восстанавливаться придется.

А я увидел ее. Молодую девушку, которая брела по главной улице. Опустив голову, ссутулив плечи, почти не поднимая ног. Спотыкалась о разломанные куски асфальта.

Она шла по главной дороге Города, расчерченного, словно Барселона, по аккуратным квадратам крохотных кварталов, которые пересекали узкие и широкие улицы. Города, где каждый был сам за себя. Девушка шла из ниоткуда в никуда.

Ей повезло. Сейчас было рано, большая часть обитателей кварталов спит. Иначе бедняжке пришлось бы плохо. Она стройная, джинсы не могли скрыть длинных худых ног, да и с грудью все в порядке. Минимум двоечка, а то и больше Я тряхнул головой, понимая, что думаю совсем не о том. С другой стороны, что оставалось? Я тут хрен знает сколько уже, а из ближайших представительниц женского пола здесь только Гром-баба. Иными словами, никого.

— Што там, рашшкажите? — подал голос шепелявый Слепой.

Вообще, он не Слепой вовсе. Просто близорукий. Однако в мире, где старик оказался без очков, это было сродни приговору. Для меня оказалось большим сюрпризом, что Слепой дожил до сегодняшнего дня. С другой стороны, доводилось видеть его в боевой трансформации. Приятного для врагов там мало. Вспомнился анекдот про то, как скрестили крота и кролика. Зверушка получилась слепая, но если уж кто попадался в ее мохнатые лапы…. Кстати, старичок тоже был весьма повернут на теме секса. Будто это ему лет шестнадцать, а не Крылатому.

— Шимпатичная? — облизнул губы Слепой, пытаясь всмотреться в фигуру девушки.

— Вполне, — ответил я.

— Вам мужикам только одно надо, — возмутилась Гром-баба.

— Совершенно верно, — поддержал ее я. — Просто не от всех.

— Я люблю мяшиштиньких, — мечтательно протянул старик. — Чтобы подержатьшя было за что.

— Ну, что я тебе скажу, повезло с ближайшей соседкой, Слепой, — ухмыльнулся я. — Там, правда, еще парочка человек нужна, чтобы держать помогали.

— Мудаки, — кратко резюмировала наш диалог Гром-баба.

И мы замолчали. Не потому что не могли оправиться от смертельного оскорбления. Большая часть населения этого Города были мудаками, чего уж тут скрывать. В больше или меньше степени. Мы не исключение. Это в том, прошлом мире, приходилось постоянно носить маски. Врать, чтобы ненароком кого-нибудь не обидеть, иногда молчать, хотя имелось, что сказать. А здесь можно было быть собой. Правда, почти сразу выяснилось, что подобное редко кому нравится.