Анафема - Сергей Чекмаев

Прежде чем вы начнете читать эту книгу, автор считает необходимым сделать три предупреждения.

Первое: автор заранее просит прощения у православных — как сейчас принято говорить — воцерковленных читателей за встречающиеся в тексте факты и утверждения, бросающие тень на Русскую православную церковь. Не будучи верующим, автор, тем не менее, симпатизирует русскому православию и считает себя вправе критиковать его слабые стороны и отклонения. К сожалению, большая часть негативных событий, упомянутых в книге, взята из реальной жизни, а остальные реконструированы автором на основе современных тенденций развития и взаимоотношения религий.

Второе: описанный мир все-таки немного отличается от нашего — основные противоборствующие стороны представлены автором несколько более активными и могущественными, чем в привычной нам реальности. Во всем остальном мир соответствует России начала XXI века.

Третье: письменная транскрипция напевного чтения енохианских сатанинских ключей в тексте намеренно искажена. Кроме того, автор не рекомендует читать эту часть книги вслух.

2005 год. Беседа

Не помню уж, с чего начался разговор. Сидели спокойно, болтали о том о сем, а через полчаса ловлю себя на мысли: опять сцепились на тему гражданской ответственности. В который уже раз. Поначалу нас, конечно, сдерживала Ларка. Но в конце концов, махнув на «полуночников» рукой, сказала, что время уже позднее, полтретьего, ей завтра на работу и вообще — от нашей болтовни у кого хочешь голова заболит:

— Это вам, тунеядцам, с утра никуда не нужно! Богема, блин! А кому-то, между прочим, каждый день в контору к десяти!

— Мы не богема! — картинно насупился Яшка. Подколки жены его давно не задевали, но игра осталась. — Мы творческие личности!

— Вы — безответственные личности! — резюмировала Ларка. — Не даете отдохнуть бедной женщине. Короче! Я иду спать, ясно? Чтоб громко не орали, не ругались и стаканы не били. Да! И посуду за собой помойте. Сашка, на этого обормота надежды мало, а ты — проследи. Понял?

— Будет сделано! — козырнул я.

Яшка прыснул, через пару секунд присоединился и я, — и вот мы уже гогочем едва ли не в голос. Ларка картинно закатила глаза, вздохнула: беда, мол, с этими оболтусами. На пороге смерила нас взглядом:

— Тихо чтоб у меня! — и поплелась спать.

В холодильнике нас ждали еще шесть бутылок «Старо-прамена», на столе золотились к пиву палочки копченого сыра, с уходом Ларки наконец-то можно будет курить, так что будущее представлялось нам светлым и лучезарным.

Что мы отмечали — я тоже не помню. Вроде бы ничего особенного. Просто в кои-то веки и у меня, и у Яшки совпали свободные вечера. Редкое событие, давно такого не было. Вот и решили посидеть, почесать языки. Сначала хотели в кабак, долго спорили куда, во сколько и стоит ли звать кого-то еще. В итоге Яшка предложил:

— А давай у меня? Ну его к чертям, кабак этот, народ там, шумно, и не поговоришь толком.

Вот так и вышло, что в полтретьего ночи мы остались в гостиной вдвоем. Чуть пьяные, чуть на взводе… И понеслась.

Телевизор бубнил криминальные новости, я про него и забыл почти, как вдруг Яшка сказал:

— Тихо! — и, нашарив на столе пульт, прибавил звук. На фоне испещренной красными точками карты города невозмутимая дикторша с восточными чертами лица перечисляла очередные московские ужасы.

— …зарегистрировано два убийства, одно раскрыто, тридцать семь грабежей, восемьдесят две кражи, сорок один угнанный автомобиль. Задержано семнадцать подозреваемых, находящихся в розыске. В сорока трех случаях изымались наркотики.

Наверное, подобный перечень должен пугать обывателя или, по крайней мере, щекотать нервы… Наверное. Но самое страшное, что для нас это стало обыденностью. Сводку криминальных происшествий мы слушаем равнодушно, с зевотой. Или просто переключаем канал.

— Сейчас, сейчас, — сказал Яшка в ответ на мой нетерпеливый жест. — Я сегодня днем уже видел. Классный сюжет. Как раз для тебя. Или скорее даже — про тебя. Вот сейчас! Слушай!

Дикторша сменилась секундной заставкой из милицейских мигалок, потом в кадре появился неказистый замусоренный лесок. Молодой голос «специального корреспондента» обрушил на нас лавину фактов.

— Лесопарк, расположенный недалеко от платформы «Маленковская» заслуженно пользуется в районе дурной славой. Днем здесь собираются любители дешевого алкоголя, в изобилии поставляемого станционными ларьками, а вечером — съезжаются отдохнуть на природе местные криминальные элементы. Лесопарк превращается в дискотеку: из многочисленных иномарок разносится окрест оглушительная музыка, перемежаемая криками и непристойной бранью. Припозднившиеся прохожие стараются побыстрее миновать это место или пройти через проспект — так дольше, зато безопаснее. Семнадцатилетняя Мила тоже обходила лесопарк десятой дорогой, но вчера задержалась на работе и все-таки решила срезать, чтобы не опоздать на автобус. Здесь ее ждали. Распаленные водкой и безнаказанностью гуляки остановили девушку, стали приставать, порвали ей блузку, попытались затащить в машину.

В кадре появилась худенькая девушка с угловатыми плечами, начала что-то сбивчиво рассказывать. Ее лицо скрывала мозаичная маска. Надпись снизу гласила «Мила. Пострадавшая».

Девушка вырывалась, кричала, почти уверенная, что все бесполезно. Но в этот момент по дорожке через лесопарк возвращались с тренировки пара неразлучных друзей — Семен и Рустам. Корреспондент так и сказал: «неразлучных». В другое время я бы глумливо хмыкнул, но сейчас пропустил мимо ушей. Неграмотная телевизионная братия, бывает, еще и не так лажается.

Услышав крики, крепкие парни рванулись на выручку, раскидали насильников и сдали их с рук на руки подоспевшим милиционерам.

Теперь телевизор показывал двух смущенных крепышей. Яшка вырубил звук, так что поначалу я и не понял, кто это был — несостоявшиеся насильники или, наоборот, спасители.

— Видал? — Яшка кивнул на экран. — Вот она, слава! Этих ребят сегодня раз десять по всем каналам продемонстрировали. И морды, и биографию. Знаешь, с какой тренировки они возвращались?

— Дзюдо? — предположил я. — Или там айкидо какое-нибудь?

— А вот и нет. Водное поло. Но ребята не слабые, по всему видать. Не то что ты. Сколько раз башкой своей дурной рисковал, а по телеку до сих пор не показали. Видать, рожей не вышел. А эти — о-па! — и в дамках!

— Да и дьявол с ними. Ты же знаешь, я камеры боюсь как огня, стоял бы столбом, мялся, нес бы какую-нибудь чушь…

— Ничего, потерпел бы. Невелика беда. Зато хоть какая-то польза от твоих чипэндейловских подвигов! А? Или сейчас начнешь мне врать, что ты ни о чем таком и не думаешь?