Завтрашний день кошки - Бернард Вербер

Моей подруге, писательнице Стефани Жанико, подарившей мне Домино, кошечку, которая постоянно забирается на клавиатуру моего компьютера, когда видит, что я печатаю слишком быстро (и, как следствие, осмеливаюсь обращать внимание не только на нее, но и на что-то другое)

Собака думает: «Люди кормят меня, защищают, любят – они, наверное, боги».

Кошка думает: «Люди кормят меня, защищают, любят – наверное, я для них бог».

Только свиньи смотрят на нас как на равных.

«Собака может запомнить значение ста двадцати слов и человеческих жестов. Она умеет считать до десяти и способна производить простейшие математические операции, такие как сложение и вычитание. Таким образом, мышление собаки эквивалентно умственному развитию пятилетнего ребенка.

Кошка, которой предлагают научиться считать, реагировать на те или иные слова или повторять человеческие жесты, очень быстро дает понять, что на подобные глупости у нее попросту нет времени. Стало быть, мышление кошки эквивалентно умственному развитию… взрослого пятидесятилетнего человека».

Как я дошла до того, что стала понимать людей?

С самого раннего детства они казались мне загадочными и неизменно вызывали интерес.

Наблюдая, как они суетятся и без конца носятся как угорелые, я испытывала в душе живейшее любопытство и без конца задавалась вопросами: почему они так странно себя ведут? можно ли с ними вести диалог?

А потом мне повезло – я повстречала «его».

«Он» помог мне по-настоящему разобраться в образе действий людей, нравах и глубинных причинах, обусловливающих все их странные поступки.

Если в этой жизни нас что-то и меняет, то это встречи.

Без «него» я, скорее всего, навсегда осталась бы кошкой – точно такой же, как все остальные. Без «него», по всей видимости, никогда бы не было тех невероятных приключений, которые выпали на мою долю. Без «него» я, может, даже прошла бы мимо всех этих невероятных открытий.

Сейчас, если бы в памяти пришлось воскресить момент, когда все это началось, вероятно, пришлось бы начать с описания состояния души, характерного для меня в те далекие времена. Кажется, я тогда очень скучала, оставаясь одна в доме, и интуитивно чувствовала потребность разговаривать с теми, кто меня окружал.

Уже тогда я была внутренне убеждена в том, что:

все живое обладает душой;

все, что обладает душой, может общаться;

все, что может общаться, способно разговаривать непосредственно со мной.

Таким образом, диалог с другими казался мне решением всех проблем, и теперь только от меня зависело налаживание с ними плодотворных контактов. К счастью, я поставила перед собой эту цель, а иначе зачем вообще жить? Чтобы есть? Чтобы спать? Чтобы смотреть, как чередуются дни и ночи, а затем вновь есть и спать, в то время как вокруг пульсирует этот огромный мир?

Однако поставить перед собой цель мало, нужно еще выработать стратегию ее достижения.

Как подступиться к решению этой задачи?

Начиналось все так…

Я медленно опустила веки, сделала глубокий вдох, прочувствовала все тело, мысленно перенеслась в голову и ощутила биение разума.

Он напоминал собой небольшое круглое, серебристое, ватное облачко, парившее внутри моего черепа. Оно обладало способностью расти. Будучи эластичным, облачко стало крупнее, вытянулось в разные стороны и превратилось в диск. Чем больше оно становилось, тем острее я воспринимала окружающее пространство. Мое сознание приняло облик скатерки, настолько тонкой, что из нее можно было бы сделать самую чувствительную мембрану.

Я уловила идущие ко мне издалека волны. Десятки живых существ всех форм и размеров дышали, трепыхались, думали, болтали на своем языке и заставляли меня трепетать, как заставляет трепетать паутину отдаленное жужжание мух.

Не открывая глаз, я слушала, до предела напрягая все явные и скрытые органы чувств.

Вон в том месте, к примеру, явственно билась волна.

Да, сомнений быть не могло, в зоне моего восприятия кто-то усиленно о чем-то размышлял.

Я открыла глаза, поискала источник излучения и двинулась к нему.

После сознания окончательную идентификацию средоточия разума довершило зрение.

Я ее увидела. Она была очень красива.

Медленно-медленно я пошла дальше.

Анализ дополнили обоняние и слух.

От нее исходил очень тонкий естественный аромат.

Огромные карие глаза внимательно всматривались в окрестности.

Она с наслаждением откусила маленький кусочек кремового пирожного. Утонченное лицо, сверкающие белые зубы и пальцы с длинными черными ногтями, лихорадочно сжимавшие лакомство.

Само очарование.

Раньше в сходной ситуации я бы подумала, что она специально не смотрит на меня, чтобы подразнить и посмотреть, как я буду реагировать. Но благодаря новому состоянию сознания, вышедшего на совершенно иной уровень, теперь я видела в ней лишь наполненную энергией форму жизни, с которой можно попытаться наладить контакт.

Достаточно лишь определить нужную длину волны.

Подойдем еще ближе.

Я сосредоточилась и послала ей отчетливую мысль:

Здравствуйте, мадемуазель.

Поскольку она никак не отреагировала, я – в дополнение к мысли – сделала еще шаг вперед. Она повернула голову, увидела меня, подпрыгнула на месте и в испуге убежала, забыв свое пирожное.

Улепетывала она что было сил в ее мускулистых ногах.

Я устремилась за ней.

Она оказалась настоящей спортсменкой – бежала широким, размашистым шагом.

Я старалась не отставать и даже стала понемногу сокращать расстояние. А потом увидела деталь, которую сначала не заметила, но которая, бесспорно, лишь добавляла ей очарования – у нее был тонкий, розовый хвостик.

Сосредоточившись еще раз, я послала новую мысль:

Здравствуйте, мышка.

Она побежала быстрее.

Эй, постойте! Не бойтесь, мне плевать, что вы воруете пирожные, я просто хочу с вами поговорить.

Она помчалась во всю прыть.